Игорь Поляков - Доктор Ахтин. Бездна

Просто любить.

И носить под сердцем плод этой любви.

Впервые в своей жизни Мария Давидовна подумала о том, что до определенного момента всё в этой жизни она делала неправильно.

Она сидела и смотрела на страницу календаря. Смотрела бессмысленно, потому что в голове не было ни одной разумной мысли. Мария Давидовна даже не помнила, зачем она подняла глаза и уставилась на календарный лист. Помотав головой, она стряхнула оцепенение, и опустила голову. Перед ней лежал документ, на котором написано расписание лекций и семинаров со студентами лечебного факультета на осенний семестр. Снова пересчитав количество своих часов, Мария Давидовна вздохнула — почему-то она совсем не хотела заниматься со студентами. Впрочем, вообще не хотелось рано вставать, ходить на работу, консультировать и лечить, давать психиатрические заключения и заниматься ежедневной рутиной. В сознании возникла крамольная мысль — а может бросить всё это, сидеть дома и ничего не делать. Но разум сразу задал резонный вопрос — а на что она будет кушать, да и через неделю тупого сидения в квартире она взвоет.

От мыслей, которые взорвут мозг.

От воспоминаний, которые, как ржа, будут разъедать сознание.

Тонко затренькал радиотелефон, лежащий на столе. Не глядя, Мария Давидовна протянула руку и поднесла трубку к уху.

— Кафедра, — равнодушно и односложно сказала она.

— Здравствуйте, я бы хотел услышать доктора Гринберг.

— Это я, — вздохнула Мария Давидовна, подумав о том, что сейчас придется слушать очередной бред пациента или его родственников.

— Капитан Сергеев Илья Вячеславович, следователь, — представился собеседник, и она сразу напряглась.

— Я слушаю.

— Разговор не телефонный. Я могу к вам подъехать или мы можем встретиться на нейтральной территории. Как бы вы хотели?

Мария Давидовна кивнула, словно разговаривала с человеком не по телефону, и сказала:

— Скоро время обеда, давайте встретимся в кафе.

Она назвала место и время, капитан согласился и попрощался.

Мария Давидовна, задумчиво глядя на монохромный экран телефона, положила трубку на стол. Неожиданно для себя она стала думать о том, что это не может быть доктор Ахтин. Она не знала никакого капитана Сергеева, который бы имел какое-либо отношение к следствию по делу Парашистая. Хотя, это не имело никакого значения — следователя могли поменять. Прошел месяц с тех пор, как она вернулась из санатория. Не было никаких известий об Ахтине, — к ней никто не приходил и ничего не спрашивал. Она каждый день смотрела местную новостную программу по телевизору, в надежде услышать хоть что-то в криминальных новостях. Она прислушивалась к своей интуиции, и она говорила ей, что с Ахтиным всё хорошо.

Почему же именно сейчас она так испугалась, хотя никакой причины вроде нет?

Мария Давидовна встала и подошла к зеркалу. Оттуда на неё смотрело лицо с большими глазами. Большими и испуганными. Заметив небрежность в прическе, она провела рукой по волосам. На пальцах остались несколько волосков. Стряхнув их на пол, она подумала о том, что в последнее время эти досадные мелочи стали приходить всё чаще и чаще. Скорее всего, это связано с беременностью, но, ко всем прочим удовольствиям, состояние организма усугубляется хроническим стрессом. Она живет с постоянным ощущением, что скоро что-то случится. Что-то очень плохое или очень неприятное. И эта постоянная невротическая ситуация заставляет бояться телефонных звонков и появляется желание спрятаться в своей квартире.

Однако это не выход.

Надо жить дальше и пытаться спокойно принимать существующую реальность.

Глубоко вздохнув, Мария Давидовна скинула белый халат, переодела обувь и вышла из кабинета. Она шла по улице к месту встречи с капитаном и пыталась не думать о грустном. Она даже стала улыбаться, словно радовалась последним теплым денькам. Солнце приятно грело, легкий ветерок шуршал сухими тополиными листьями, встречные люди отвечали такими же улыбками.

И Мария Давидовна успокоилась.

Что бы сейчас она не услышала, какие бы вести не принес вестник в погонах, — она не будет волноваться и переживать, потому что это может повредить течению беременности. В конце концов, для неё это сейчас самое главное.

Увидев в полупустом зале кафе человека в форме, который помахал ей рукой, она подошла и села за столик.

— Еще раз здравствуйте, рад вас видеть. Много о вас слышал от Вилентьева, царство ему небесное, — капитан, упомянув о погибшем сослуживце, стер с лица улыбку.

Мария Давидовна кивнула. Она спокойно смотрела на мужчину лет тридцати-тридцати пяти, не пытаясь по привычке составить психологический портрет нового для неё человека. Хотя делая это непроизвольно, — высокий мужчина с правильными чертами лица, с умными глазами и широкой улыбкой. Голос уверенный, жесты спокойные. Капитан производил монолитное впечатление, но Мария Давидовна решила не делать скоропалительных выводов.

Заказав официанту обед, она улыбнулась офицеру и спросила:

— О чем вы хотели поговорить?

Капитан отложил вилку, вытер губы салфеткой и сказал:

— Две недели назад в городе произошло убийство. Очень необычное убийство, — уточняющее добавил капитан, — преступник обыкновенным кирпичом разбил голову человеку и достал мозг.

— И вы подумали, что это Парашистай? — спросила Мария Давидовна, не заметив, что не дослушала собеседника.

— Какой Парашистай? — недоуменно приподнял брови собеседник. — Вы имеете в виду убийцу по фамилии Ахтин? Нет, ни в коем случае. Этот маньяк недели три назад утонул в болоте. Я совсем не это имел в виду, — махнул рукой капитан, — просто неделю назад случилось второе подобное убийство, и полковник Никифоров рекомендовал обратиться к вам, чтобы вы помогли мне составить психологический портрет преступника.

Капитан говорил что-то еще, но доктор Гринберг не слушала его. В висках пульсирующей болью звенели слова о смерти Ахтина.

— Извините, — тихим голосом произнесла она, — вы сказали, что Ахтин утонул в болоте. Как это случилось?

Капитан пожал плечами.

— Я точно не знаю. Маньяка поймали в лесу рядом с санаторием «Сокол».

— Где?

Мария Давидовна даже не заметила, как официант поставил перед ней заказанные блюда.

— Санаторий «Сокол». Когда его везли в город, автомобиль заглох на железнодорожных путях и локомотив сбил его. Пятеро погибших, а Парашистай остался жив. Его выкинуло из машины, и он ушел в лес. Была организована погоня, и убийцу догнали на краю болота. Ахтин пошел через болото, попал в трясину и утонул.

— Кто-то видел, как он утонул в трясине? — настойчиво переспросила Мария Давидовна.

— Да, следователь, который арестовал его и потом пошел за ним в погоню, — кивнул Сергеев.