Дмитрий Бочарник - Звёзда II

— Да, именно. Секундное касание и длительный сон с потерей ориентации. Не жестоко, но крайне неприемлемо. Жестокость, уверен, будет дальше. Таков сценарий и ещё не было случая, чтобы они от него отступали. — ответил Леплевский, вглядываясь в экраны.

— Успеют? — задал явно лишний вопрос Гога.

— Обязаны успеть. Или любого, кто прикоснётся к Виктории даже грязным словом, я разорву на кусочки собственными руками. — ответил Вердан. — Или — сейчас, или — потом. Но ни один из них не уйдёт от меня. Если я не успею — будут мстить мои братья.

— И мои тоже.

— Кажется, успели. — Леплевский боялся издать вздох облегчения.

— Давай развёртку ситуации на экраны. С пятого по десятый. Пока подержим ситуацию, а там… — проговорил Гога.

— Слава богу, медики Службы безопасности успели до того как к ней прикоснулись. Она всё время была в отключке. Но её оружие облапали, сорвали с неё. Главное, что она цела. — Леплевский напряженно читал все новые и новые строки пакетов информации.

— Куда её? — Гога пока работал с первыми пятью экранами, поэтому на остальные пять смотрел не особо внимательно.

— В Кризисный медцентр. О Небо, они таки… — Леплевский пытался не поверить глазам, прочитавшим очередные строки, но повторный пробег по знакам подтвердил его худшие предположения.

— Что? — Гога моментально впилился взглядом в экран, вызвавший столь резкую реакцию друга.

— Они её таки повредили… — глухо ответствовал Леплевский, указав на пару строчек в середине пакета.

— И что это значит? — Гога пытался сдержать негодование, но удавалось ему это плохо.

— По данным медиков Службы безопасности — как минимум неделя реабилитации. Но, боюсь, этим дело не ограничится. — ответил Леплевский.

— Ты имеешь в виду повреждение психосферы? — наконец взгляд Гоги нашарил нужные строки.

— А ты как думал? И всё наше Мужское братство попадет под такую раздачу… — Леплевский привычно просчитал ситуацию.

— М-да. Пусть её и не повредили физически — с этим пока слава богу обошлось, но «Поцелуй Иуды» что-то такое затронул в её психосфере… — проговорил Гога, прочитывая пакет дальше.

— Ей слава богу не десять лет, немного больше, но в период формирования и выхода на взрослость девушка очень уязвима именно психологически. Для Виктории эта уязвимость означает, что после происшедшего все мальчики будут сметены с её доступа. — проговорил Леплевский.

— Монастырь? — прошептал Гога, склоняясь рядом с другом над очередным экраном.

— Вполне возможно. Но, боюсь, картинка не врёт. Монастырь её примет тогда, когда она перестанет ненавидеть всех мужчин, не относящихся к её родственникам. Слава богу повреждение психосферы не достигло столь опасного уровня. — проговорил Вердан. — Факт остается фактом. Для всех, имеющих несчастье быть мужского пола, Виктория потеряна. Хорошо, если она после реабилитации вернётся в школу и восстановит свою немаленькую высоту позиций в научных и практических разработках. А также в обучении. Но, боюсь, теперь мы для нее, все мальчики, парни и юноши из любого мыслимого окружения — только узкие функционеры. Любая наша попытка даже морально посмотреть на Викторию как на девушку, особу женского пола, приведёт к экстремальным последствиям. То, что она может мстить после случившегося своим обидчикам — это возможный факт, но то, что она будет и сейчас и впоследствии всемерно мстить любому, кто увидит в ней особу женского пола — это факт почти железобетонно доказанный. Задачка… — проговорил Вердан, выключая экраны второй пятерки. — Я тут послал информацию под паролем Мужского братства. Придётся собирать Совет.

— Придётся. Шуму будет… — Гога вернулся на своё кресло перед погашенными экранами.

— Она об этом знать не будет. Методика реабилитации предусматривает круглосуточный глубокий сон с использованием систем автопитания. Исключены любые свидания. Я знаю, её родные уже поставлены в полную известность и здесь Виктория не виновата — не она напала, а на нее напали. Так что претензий и обвинений в беспечности не будет. По последним данным её уже доставили в палату интенсивной терапии. Сверка показала подтверждение физической целостности. А вот с психологической… Как я и думал. Проблемы. Вот и знак блокировки информации, выставленный Медслужбой. Похоже, это всё, что мы можем узнать о состоянии Виктории дистанционно. — Леплевский погасил свою пятёрку экранов и включил первую пятёрку в режим трансляции информации о предпринимаемых мерах со стороны структур общества.

— Одноклассницы Виктории в полном составе отправятся на встречу с родными утром в восемь. — констатировал Гога.

— Их право. Заседание Совета Святослав Невский уже назначил на вечер в зале Решений. Режим «Сумерки». - будем сидеть в полутьме и думать. — проговорил Леплевский.

— Служба Безопасности взяла след. Исполнители раскололись, теперь надо крыть заказчиков. Лейтенант Стрелов, как руководитель оперативной группы, вывесил информацию, что СБ Московска решит эту проблему. — Гога пробежал взглядом убористые строки стандартного пресс-релиза. — неприятность с Викторией предстаёт как часть разработки.

— Знаю его. Это действительно стрела, которая не знает промаха. Значит, многие другие девчата уже не пострадают. — Леплевский встал. — Гога, давай спать, а то нам ещё выполнять стандартную программу на сегодня. — он взглянул на цифры часов единого российского времени. — уже второй час.

— Спать будешь? — Гога прогнулся.

— Сказал тоже. Какой тут сон? Вот теси-грамма Ричарда. Он получил информацию и завтра будет здесь.

— Его, возможно, пропустят к ней. — проговорил Гога, прочтя короткий текст. — Единственного из неродственников.

— Боюсь, что ты здесь не прав. Рич для неё, — Леплевский взглядом указал на официальный портрет Виктории Беловой, высветившийся на одном из дежурных мониторов, — ещё больше чем родственник.

— Да? — Гога удивленно воззрился на коллегу. — И кто же он?

— Ты, Гога, слеп. Ричард для неё — первая любовь. И уж его-то, очень надеюсь, она будет рада видеть больше, чем любого мужика-неродственника. Боюсь, что он будет единственным, кому она разрешит прикоснуться к себе физически, а не только морально. Пока единственным, надеюсь.

— М-да. — изумленно проговорил Гога. — Я действительно слеп во многом, что касается девчат. Издержки пола, так сказать. Только вот я не уверен, что она допустит теперь даже на несексуальный физический контакт кого-либо из ребят. Попали мы.

— И возраста. Может, мы действительно попали. Но главное, что физически Виктория не пострадала и сможет, если захочет, иметь нормальных, не травмированных изнасилованием детей. Залечить бы психотравму такой глубины… Я даже не ожидал, что наша несгибаемая торпедная Вика настолько психологически уязвима. Надеюсь, медики постараются восстановить её психосферу. Хорошо, что хоть медикам Психокорпуса она не сопротивляется. Этот случай её искорёжил. — поддакнул Вердан, с грустью взглянув на официальный портрет Беловой.