Дмитрий Бочарник - Звёзда II

Он коротко и чётко распределил обязанности, назначил ответственных и разрешил всем собравшимся чувствовать себя свободными. Короткое совещание завершилось и Виктория направилась к зданию школьного общежития. Несколько дней тому назад она попросила у отца и матери разрешения жить на территории школы в связи с тем, что не хватает времени для подготовки очередного проектного задания. О сути самого задания она не распространялась, но родители полностью доверяли старшей дочери и знали, что ни на какие мыслимые и немыслимые авантюры она не пойдёт. Время, которое затрачивалось на дорогу, пригодилось, проект был доработан в согласованный с десятками наставников и школьников срок и теперь после общего собрания в спортивном малом школьном зале предстояло окунуться уже не в теоретическую, а в практическую работу. Виктория молчаливо радовалась, избегая даже улыбаться, но подруги видели, что их лидер довольна и этого им вполне хватало для спокойствия на данном направлении.

Несколько следующих недель она работала на строительстве по пять часов после окончания занятий и приходила домой только в девять вечера. Главный лекционный демонстрационный зал астрокомплекса «Планетарий» рос и насыщался сложнейшей техникой. Виктория давным давно, ещё когда проект только зарождался, заранее выговорила себе право на этот зал и сделала его только своей, сугубо личной работой. Она самолично отбирала аппаратуру, часами выверяла схемы и чертежи, лазала в узких «колодцах обслуживания» в периметре зала. Но с каждым проведённым в границах зала днем ей начинало все сильнее казаться, что тут, в этом зале, не основная её сущность, не первая, не главная, а только вторая. Привыкшая не поддаваться эмоциям и не пороть горячку, Белова методично просмотрела варианты и поняла: она не смогла полностью погасить внутреннюю главную для любой женщины программу. Она уже не маленькая девочка — ей нужен спутник, нужен мужчина. Совместить такой вариант со стандартным ежедневным коктейлем Виктория сразу не смогла — её жизнь до этого была бедна глубинным общением с юношами из за высочайшей загрузки учебной и научной работой. Домашние её понимали с полувзгляда, они не видели в данной настройке старшей дочери ничего экстраординарного, зная, что она справится и не с такими загадками и задачами. Виктория привычно просчитала направления и решила выделить толику энергии и сил на это, так некстати, но закономерно появившееся направление деятельности. Её подсознание привычно «взяло под козырёк» и занялось разгребанием завала на данном направлении, а сознание привычно обеспечивало преодоление рутины на старых.

В редкие минуты отдыха Виктория напряжённо перебирала в своей памяти всю доступную ей информацию об одноклассниках и однопоточниках, ища среди них того, перед кем могла бы предстать не Навигационной Звездой и не Лидером Науки, и не председателем ученического женсовета школы, а просто девушкой, обязанной в любых условиях выполнять свою основную задачу. Она привычно просмотрела на экранах памяти всю доступную ей информацию и о более младших и о более старших молодых людях, но со вторыми было сложнее — сама Виктория уже была десятиклассницей и школьников старше её было не так много. Задача постепенно обретала закономерные черты и размеры, становясь рядом с первой, научной задачей и властно отвоёвывая ранее недоступные ресурсы. С каждым часом она становилась такой же основной, как и первая.

Вторая задача ещё, как полагала Белова, могла подождать. Понимая на доступном ей уровне детализации многомерность жизни, Виктория с тоской думала о том, что вырвавшись в учебе и даже в науке вперед, она отрезала себя от обычной человеческой грешной жизни и замкнулась, сделавшись недоступной.

В то время уже гремела по Московску российская программа защиты женщин, школа, где училась Виктория, активно принимала в ней участие, но Беловой казалось, что её-то саму персонально и дополнительно защищать от мужчин и от юношей — это уже совершенно лишнее дело.

Что-то тут не стыковалось. Лёжа поздней ночью в постели, Виктория закрывала глаза и представляла себя в обществе всепонимающего, чуткого и умного человека.

Она как никто, знала, что это — проявления стандартной программы, но работа в науке и в общественных «конюшнях» настолько сделала слабыми эти программные вызовы, что она их почти не ощущала. А так хотелось сбросить тяжеленную броню и ощутить себя простой девушкой, ради которой кто-то готов будет на всё. На всё. Но пока такого не было и Виктория Белова не спешила открывать свою тяжеленную броню первому встречному молодому человеку. В её сознании постоянно вертелся маячок глубокого личностного горя и она знала, что этот рыжевато-оранжевый мерцающий огонек виден всем, но понятен до конца далеко не каждому. И она ждала того, кого тревожный блеск этого маячка не испугает. Но таких пока не было. Виктория каждый раз засыпала в томительном ожидании чуда. Это ожидание видели все родные и домашние, но и находясь в кругу своей семьи Белова не позволяла себе откровенничать на подобную тему. Время для неё самой незаметно превратилось в жидкий туман…

Утренний мелодичный и тихий видеотелефонный звонок ворвался в тёплый воздух кабинета Михаила как всегда неожиданно и зовуще. Не вылезая из постели, устроенной на полужёстком диванчике и состоявшей из жестковатого матраца и почти прозрачной и очень лёгкой накидки-простыни, Михаил дал шёпотом словесную команду на связь без телевидения. Звонил, как оказалось, Георгий, его старший коллега по Малой Академии Планетной прессы.

— Спишь, акула пера? — бодрым голосом спросил Гера. Очевидно, он по своей давней привычке уже встал и работал — он любил работать рано утром. Михаил так же шёпотом приказал компьютеру ещё больше уменьшить громкость звука.

— Сплю, Георгий. Хочу ещё пару снов досмотреть. Сегодня у нас уже что-нибудь случилось? — сонно проговорил Лосев. — Надеюсь, не боевая тревога секторального уровня первого кольца обороны владений Земли меня ожидает? Крейсера Флота Прессы России и мира не получали сигнал сбора экипажа? Какой, кстати, сегодня день?

— Нет. Сегодня среда, двадцать восьмое. Декабря, естественно. И заметь, что всё вокруг спокойно в ожидании нового года. Так что оставь свою десантную готовность до другого раза. Расслабься. И… — ответствовал крестный отец молодой корреспондентской братии Московска.

— И что? — Михаил спокойно балансировал между сном и явью.

— Я тебе переслал по связи приглашения на новогодний бал. Будь готов. — сразу перешел к делу Георгий.

— Куда? — поинтересовался Михаил.