Александра Седых - Башня континуума

Виктория встревожилась.

— Это что-то очень плохое?

— Ну… допустим… подобного рода неадекватное поведение может являться побочным эффектом интенсивного промывания мозгов. Такого рода методиками всегда славился Синдикат. С тех пор, как Гордон вздумал бороться здесь с преступностью, наркоторговлей, незаконным оборотом оружия и игорным бизнесом и начал вычищать грязь…

Виктория догадывалась о чем-то подобном, но правда повергла ее в шок. Синдикат был невероятно могущественной и опасной организацией, и лишь безумец мог осмелиться перейти дорогу наследному принцу Моримото. Или двое безумцев? Неужели она едва не стала нечаянной жертвой великих планов своего брата? Виктория уставилась в его красивое, безукоризненно честное и благородное лицо, которое, между тем, не давало ей ответов на вопросы. Она поняла лишь, что брат уже раскаивается в своей разговорчивости.

— Значит, это был убийца, подосланный Синдикатом?!

— Зайка, это просто одна из версий. Не волнуйся. Виновные в любом случае будут найдены и понесут самое суровое наказание.

— Вот и Гордон сказал мне то же самое… следователи… прокурор… все клялись, что виновные будут наказаны и понесут наказание…

Киту больше было нечего прибавить сверх того, что Виктория сама успела услышать за минувшие дни. Все, зависящее от него, Кит сделал. Подключил к расследованию кого нужно, бросил важные и неотложные дела, примчался.

— Главное, что вы живы и здоровы, зайка.

— Охранники… у них были семьи… дети…

— Это их работа, — сухо сказал Кит, — и, кстати, они не справились с ней.

— А б-бургомистр?

— Ну, это тоже его работа. Как и твоего мужа. Ты это понимаешь?

Виктория прильнула к брату. Кит явственно ощутил, как ее бьет дрожь. Испугалась до чертиков, финтифлюшка, но ни за какие коврижки не сознается в том. Он тоже испугался до полусмерти. Кто бы не испугался? Хорошо, все обошлось. А если бы не обошлось? Чертовы психопаты! И все, как один, твердят, что они не психопаты… и еще обижаются, психопаты, когда им говоришь в лицо, что они — психопаты. В голове его, гудящей от усталости, заворочались темные, чужие мысли о загадочных и навсегда нераскрытых убийствах, самоубийствах и прочих ужасающих преступлениях; и о ведьмах, что в глухой и полуночный, дышащий отравленными мороками и туманами час, заманивают в трясины очарованных охотников, случайных путников, браконьеров… и санитарных инспекторов…

Он очнулся, когда сестренка ущипнула его за щеку.

— А выглядишь ты очень хорошо, милый, и пахнешь приятно.

— Спасибо.

— Ты поменял одеколон?

— Не нравится?

— Нет, нравится, очень… но почему ты решил сменить одеколон? Ты ведь пользовался прежним все десять лет вашего с Терезой брака.

— Так… захотелось чего-то новенького. Лучше посмотри, Виктория, что я тебе привез…

— Сахарницу?

Кит ощутил, как лицо застывает подобно посмертной маске. Проклятье! Не иначе, сахарница была древним могущественным артефактом неимоверной силы, вызывающим провалы в памяти. А он не знал, как она выглядит, ибо так и не удосужился развернуть тряпицу.

— Не сахарницу…

— Но сахарницу ты привез тоже?

— Нет… прости.

Виктория бросила на брата несчастный взгляд, уткнулась мордочкой в подушку и, трепеща ресничками, разразилась маленькими всхлипами.

— Как ты мог! Ты должен был отправить мне сахарницу Экстренной Доставкой три месяца тому назад! Что я тебе такого сделала?

— Не глупи, просто у меня вылетело из головы. И… я не виноват. Это все Тереза.

— К-как т-так? — спросила, всхлипывая, Виктория.

— Как. А вот так. Должна была мне напомнить и забыла.

— Тебе самому-то не стыдно? — тщетно воззвала к старшему брату Виктория.

— Да… мне стыдно… очень стыдно… и поэтому я пойду и пропущу рюмочку… чтобы поскорей обо всем забыть.

Чертыхаясь на чем свет стоит, Кит дотащил себя до гостиной — светлой, просторной и обставленной с большим вкусом — налил себе выпить и без сил рухнул в кресло.

Измотан он был до невозможности. С утра, раз уж подвернулся случай, он посетил салемский филиал «Ланкастер Индастриз», объехал несколько своих заводов, отобедал в компании бургомистра Санкт-Константина и нанес визит губернатору Таггерту, который с комфортом отлеживался в своих трехэтажных восемнадцатикомнатных городских апартаментах, оправляясь от легкого ранения в плечо.

На прикроватном столике рядом с Таггертом высилась стопка газет. Местная пресса единодушно воспевала храбрость герра Джерсея перед оскалом невзгод и опасностей. Газетная стопка была придавлена бурым прямоугольным кирпичом.

— Что скажете, лорд Ланкастер, — спросил губернатор Салема, отчего-то косясь на кирпич.

— Отличный, крепкий кирпич, — не кривя душой, похвалил Кит.

— Никакой это не кирпич, а экспериментальный образец пищевого брикета повышенной пищевой ценности, произведенный моей фирмой СОВЕРШЕНСТВО лтд., обогащенный витаминами и минералами. Отведайте, не стесняйтесь, угощайтесь.

Кит прожевал ломтик. Вкус был словно у старого, поношенного шерстяного носка. Что Таггерт собирался делать со своими брикетами? Как — что? Продавать. Отлично, но кому? Кит сомневался, что эта дрянь может пойти на корм скоту хотя бы. Вежливо и деликатно Кит попытался донести до губернатора Салема нелепость прожекта, завязанного на широкомасштабном производстве искусственной пищи, но добился лишь того, что Таггерт несказанно взбеленился.

— Заносчивый сосунок! На черта мне твои экономические выкладки! Я делал деньги, когда ты ходил пешком под стол! Что ты знаешь о сельском хозяйстве? Ты наверняка воображаешь, будто булки к завтраку растут на деревьях!

Кит не без труда оправился от столь тяжкого удара.

— Да… вы делали деньги… покуда вашим светлым умом… не завладела прискорбная идея фикс. Я бы и слова не сказал, но вы тратите на производство пищевых брикетов не только ваши собственные средства, но и государственные, оформляя под видом важных социальных программ. Верно, я не специалист в сельском хозяйстве, но могу представить, что люди и некоторые животные хотят есть хлеб, мясо и немного тушеных овощей, но никак не ваши неудобоваримые пищевые брикеты.

— Сопляк! Кто тебе наболтал такое? Этот наглец… мой заместитель?

— Если вы про Гордона — нет, герр Джерсей мне ничего не говорил про ваши фокусы, но у меня имеются собственные доверенные источники информации.

— Ты шпионишь за мной?

— Помилосердствуйте, у меня найдется миллион дел интересней, чем шпионить за вами. Но люди говорят всякое, и всем вы рты не заткнете.

— Всем — не заткну, но кое-кому — попробую, — пообещал Таггерт и потянулся к увесистому кирпичу.

Кит с интересом наблюдал за манипуляциями взбешенного избранника народа Салема.