Евгений Енин - Случайностей не бывает

— А червяк? — вернул Артём Порфирия Гордеевича к теме доклада.

— Ну, а что червяк? Решили тогда Олгой-Хорхоя из Москвы вывести назад, в Каракумы, или где там его напрокат взяли, я уж не помню.

— Ну, да, и вывезли его. На драконах, — подтвердил Джо. — Я же сам видел, как они летели.

— Ну, так и я видел. — Эльф сморщился, как будто зуб заболел. — Выходит, не донесли.

— Как это?!

— А вот так это! Тогда разное болтали. Ну, да, мало ли какие слухи ходят-бродят. А, выходит, правду говорили…

Эльф замолчал.

— Да говори уже, Гордеич, не томи! — взмолился чёрт.

— Вот вам для начала чистая правда. Москва наша после октябрьского переворота сильно в населении прибавила. Столицей снова стала. Ну, и от голода да войны народишко набежал со всей России. Миллионов, пожалуй, до трёх. Это сейчас смешно, а тогда и городишко был тьфу, весь внутри нынешнего Третьего кольца помещался. А воду все из Москвы-реки пили. И, там, помыться, туда-сюда, тоже. И кончилась вода. Напротив Кремля, где Каменный мост, вброд реку переходили. Ты-то помнить должен. — Порфирий Гордеевич посмотрел на Джозефа, тот согласно покивал. — Водяные из города все тогда съехали. Вот и решили воду в Москву аж из Волги-реки гнать. Ну да, а где её ближе взять? — Эльф поймал удивлённые взгляды Артёма и Яны. — Так и сейчас мы волжскую водичку пьём. Канал имени Москвы знаете? А как он назывался, когда открыли его, знаете? А назывался он «Канал Москва-Волга имени Сталина». Ну, тогда это модно было, всё его именем называли, вроде как жертву главному божеству приносили, чтобы подобрее был. Открылся канал, помнишь, когда? — обратился кондуктор к чёрту.

Джо наморщил лоб:

— Как-то сразу после того, как первую линию метро открыли.

— Вот! Правильно! — обрадовался эльф. — Я тебе точно скажу, в тридцать седьмом вода пошла. Через два года, значит, после того, как Олгой-Хорхоя на драконах увезли.

— Ну, так через два года же? Причём здесь Олгой-Хорхой?

— А притом, что слухи ходили. Такие, что Сталин, вроде как выпросил червя ещё попользоваться. И может и не выпросил, а сменял на что. Его тогда за город вывезли, а как из виду скрылись, опустили его на землю. А потом гнали до самой Волги. Особые отряды НКВД. Не давали в землю глубоко зарываться, чтобы канал получился.

— А как же нулевой вариант? — не поняла Яна. — Как же не замечать друг друга?

— Ну, детонька, бывает такое иногда, что подписали одно, а сделали другое. А может, какие секретные протоколы были к нулевому варианту. Любили тогда секретные протоколы подписывать. Ну, и всё, может быть, было бы ничего, да не рассчитали маленько. Кто ж в НКВД умел с Олгой-Хорхоем управляться? Из наших тоже никто. И загнали его прямо в Волгу-матушку. А он же зверушка пустынная. Вот и потонул, Волгу переплывая, — пригорюнился эльф. — А после такой смерти, куда ему податься, как не в призраки? А что только через два года воду пустили, так это надо было шлюзы построить, и прочие гидротехнические сооружения.

— И он здесь с тех пор? — спросила Яна.

— Девонька моя, был бы он здесь, меня бы здесь не было! — невесело засмеялся обер-кондуктор.

— Ну да, — Яна поняла, что спросила глупость.

— А вот почему он сейчас здесь оказался, это, думается, вам лучше знать.

Артём хотел сказать, что они ничего не знают, но не успел: поезд сильно тряхнуло, зазвенело разбитое стекло, задняя стенка вагона заметно вмялась внутрь.

— Да где же этот Фрол! — подскочил Порфирий Гордеевич. — Давай все за мной!

И он рванул по проходу.

Уговаривать никого не пришлось. Джо пропустил вперёд себя Яну и Артёма. И чуть ли не на вытянутых руках потащил их перед собой после второго удара, когда в вагон ворвался грохот тоннеля. Никто не обернулся, все и так поняли, что Олгой-Хорхой вскрыл и этот вагон, как консервную банку. Но Порфирий Гордеевич уже открыл дверь в следующий, ещё целый вагон, куда они влетели плотным кубком после очередного удара.

Яна успела увидеть из-под руки Джо, что от их прежнего вагона осталось не больше половины.

Дверь впереди распахнулась раньше, чем они до неё добежали, в вагон ворвался Фрол, почему-то спиной вперёд. Передвигался он, тем не менее, с такой скоростью, что никто и вякнуть не успел, как Фрол впечатался в Порфирия Гордеевича. И лёжа на нём радостно объявил:

— Вот, барин, как вы велели.

— Что ж ты так долго? — взвыл барин, спихивая с себя Фрола.

— Оне отдавать не хотели.

— Чего? — изумился Порфирий Гордеевич, держа Фрола над собой в положении «жим штанги лёжа».

— Да всё нормально, не сомневайтесь, вон, даже маслице с него свежее капает. Оружейное.

— Это же «Максим»! — удивился и восхитился Артём.

— Ага! — радостно согласился поднимающийся Фрол. — Девятьсот десятого года выпуска. «Максим» — СМ, спецмодификация. Прямо из…

Рука Порфирия Гордеевича запечатала ему рот.

— Ставь молча! — приказал эльф. — А вы обойдите!

Джо, Артём и Яна по сиденьям обежали Фрола, разворачивающего пулемёт дулом вперёд.

Удар!

Олгой-Хорхой надкусил их новое прибежище.

— Давай! — заорал Порфирий Гордеевич. — Огонь!

— Слушаюсь, ваше благородие! Да я ж его как в шестнадцатом году на Юго-Западном фронте! Помните, барин? Я ж ему такой Брусиловский прорыв устрою!

И когда Олгой-Хорхой вновь бросился на вагон, рокоча и визжа вращающимися кольцами, в морду ему ударили пули. Они вышибали белые брызги, осколки разбитых зубов.

— А-а-а! — орал Фрол, давя на гашетку пулемёта.

— А-а-а! — орали все, сжав кулаки, помогая Фролу стрелять, а пулям лететь.

К белым облачкам, вылетавшим из морды Олгой-Хорхоя, прибавились синие.

— Кровь, — подумала Яна.

— Пулемёт-призрак, — подумал Артём.

Оба были правы.

Олгой-Хорхой в новом рывке откусил ещё треть вагона. Пули били его по зубам, вышибали из них куски, но не вышибали сами зубы, кольца продолжали вращаться, размалывая и отправляя в глотку червя металлические клочья.

— Отступаем! — перекрывая грохот выстрелов и скрежет металла, приказал кондуктор.

Джо, который был раза в полтора выше Фрола и раза в два его здоровее, наступил на пулемёт, оторвал от него эльфа, который иначе не отцеплялся, кинул, не глядя, себе за спину, поднял «Максим» и продолжил долбить пулями морду червя.

Пожалуй, это был первый в военной истории случай, когда из такого пулемёта стреляли с рук, на весу.

Очередной удар мог бы повалить Джо на спину, но Фрол удержал его, продолжая тянуть за собой, не давая споткнуться. Они перешли в следующий вагон, когда от этого оставался огрызок не больше пяти метров длиной.

Джо перестал стрелять: перед ним была пока целая стенка.

Артём наконец заметил, что у пулемёта нет ленты с патронами, которая у «Максима» точно должна быть, так во всех фильмах показывают. Что стрельбе никак не мешало.