Евгений Енин - Случайностей не бывает

— Гордеич, где динамит? — прокричал чёрт, не сводя глаз и дула с двери, за которой грохотал тоннель.

— Фрол! — рявкнул Порфирий Гордеевич.

— Щас будет, — Фрол метнулся открывать крышки сидений.

— Минируй и уходим. Это у нас предпоследний вагон. Следующий последний, с кабиной.

Поезд вздрогнул от удара.

Джо стоял с пулемётом, нацеленным на дверь, и если бы не морда, пузо, лысина, рога, треники, тапки и пулемёт «Максим» с колёсами, он был бы один в один похож на Рэмбо, как подумал Артём.

Фрол укладывал у двери связки динамитных шашек. Перемежая их связками берёзовых дров.

— Чтобы шибче бахнуло, — объяснил он. — А что вы так смотрите? Что значит — «просто дерево»? Вы бы видели ту берёзу…

Артём не знал, чему больше удивляться: тому, что в поезде метро столько взрывчатки, тому, что в поезде метро столько дров или предполагаемым свойствам эти дров. Решил не удивляться ничему.

Яна лежала на сиденье и глядела на лампу, раскачивающуюся под потолком. В вагоне, в который их втащил Джо на Воробьёвых горах, свет был белый, как от люминесцентных ламп. В следующих вагонах — жёлтый, как от более древних ламп накаливания. А в этом, предпоследнем вагоне, под потолком через каждые пять метров висели, качаясь, керосиновые лампы. У Яны в голове всплыло название: «Молния». А в последнем вагоне что будет? Лучины? Или костёр посередине?

Яна представила пассажиров в шкурах, с большими дубинами, сидящих вокруг костра из сидений.

Порфирий Гордеевич осуществлял общее руководство:

— Да ровнее клади, Фрол, чёрт косорукий! Ой, прости Джозеф Петрович, не хотел, это я от нервов.

— Готово всё, барин, — доложил не обидевшийся на «чёрта» Фрол, — теперь у нас не вагон, а хитрый пирожок с начинкой, хе-хе.

— С мясной начинкой, — мрачно сострил Артём и получил подзатыльник от поднявшейся Яны.

— Это что, клубок, который дорогу в тёмном лесу показывает? — Она посмотрела на то, что достал из кармана Фрол.

— Нет, что ты, откуда у меня такая редкость. Это шнур огнепроводный, бикфордовым называемый.

И Фрол воткнул конец шнура в одну из связок динамита.

— Готово? — уточнил обер-кондуктор. — Тогда отходим, не торопясь, плановым порядком. Бежим! — тут же скорректировал он приказ, потому что поезд, вернее, жалкий огрызок поезда, вздрогнул от нового удара.

Порфирий Гордеевич пихнул Яну и Артёма вперёд, Фрол лихорадочно разматывал клубок, так чтобы бежать как можно быстрее, но не потащить динамит с дровами за собой. Джо прикрывал тылы.

Они успели перейти в последний вагон, прежде чем Олгой-Хорхой откусил кусок, начинённый взрывчаткой.

Все, кроме Фрола.

Потому что длины размотанного клубка не хватило.

— Не боись, я только подпалю и мухой к вам перелечу, — обнял он пулемёт «Максим»: то, до чего смог дотянуться.

Зачем было обниматься, если он не прощался, Яна не поняла.

Они забежали в первый вагон, с кабиной машиниста, а Фрол остался в предыдущем. Двери они, конечно, держали открытыми, а обер-кондуктор повис на поручнях между вагонами, готовый мгновенно их расцепить.

Удар!

Олгой-Хорхой вгрызся в железо и дерево.

— Да где же ты? Да что б тебя! Да как же ты? Да давай уже!

Это Фрол воевал с зажигалкой.

— Барин, жми! — крикнул он, пролетая гордым соколом из двери в дверь между двумя вагонами.

Кондуктор ударил ногой по запору сцепки. Лязга в грохоте колёс никто не услышал. Джозеф, бросив пулемёт, выскочил наружу и упёрся ногами в отцепленный вагон, чтобы ускорить расставание.

Удар!

Джо чуть не сплющило между вагонами. Отцепленный вагон от удара Олгой-Хорхоя прыгнул вперёд и догнал уходящий. На помощь чёрту пришли оба эльфа. Когда длины ног для распихивания вагонов перестало хватать даже у Джо, они заскочили внутрь последнего и захлопнули за собой дверь.

Удар! Казалось, что несущийся с безумной скоростью вагон пнул возродившийся Мёртвый Проходчик, отчего тот полетел ещё быстрее, так, что задние колёса оторвались от рельсов. На лежащих у задней стенки чёрта и эльфов посыпались осколки стекла. Яна и Артём повалились в проход, хотя и держались за поручни.

Но это был не удар Олгой-Хорхоя.

Это был удар взрывной волны.

— Это потому, что дрова, — прохрипел Фрол, скосив глаза на торчащий пола рядом с его носом зуб червя.

Зуб слабо дымился зелёным.

— Разнесли, кажется, — сделал вывод Джо.

Порфирий Гордеевич поднялся и на долгие секунды застыл, глядя через уже незастекленное окно в грохочущую темноту тоннеля.

— Г-хм. Вроде отстал.

— Отстал? Надолго? — Яна среагировала на принципиальную разницу между «отстал» и «разнесли».

— Да кто ж его знает? — Порфирий Гордеевич продолжал смотреть в тоннель.

— Думаете, жив он остался? А, барин? Эгэть! — Фрол выдернул зуб Олгой-Хорхоя. — Шибко полезно, если растолочь и с водкой, — объяснил он

— Да кто ж его знает? — повторил Порфирий Гордеевич. — Но отступать нам уже некуда. Ну, располагайтесь, — пригласил он жестом радушного хозяина. И добавил мрачно, — пока.

Что поразило Яну в головном вагоне, это ковры. Ковры покрывали пол, диваны, коврами были завешаны окна.

И было сразу понятно, что это не те ковры, которыми любили украшать стены квартир в прошлом веке в провинциальных городах. А настоящие персидские, старинные, каждый из которых стоил больше, чем та самая квартира.

В центре вагона стоял столик со столешницей, обтянутой зелёным сукном.

— Ломберный, — вспомнила Яна, как он называется.

Освещался вагон отнюдь не лучинами. А свечами. Свечи горели в двух больших люстрах, вполне дворцово-эрмитажного вида. В подсвечниках на стенах. В канделябрах, стоящих на столе. Стоящих, несмотря на все потрясения, перенесённые вагоном.

— Прибиты, — подумал Артём.

А двери в кабину машиниста стояли два мощных шандала с особенно толстыми свечами.

К звукам, доносящимся из тоннеля через разбитое окно, добавился явственный «чух-чух-чух», который поезд на электрическом ходу издавать не мог.

Яна принюхалась. Ей показалось, что здесь пахнет не только воском от свечей и пылью от ковров, но и сгоревшим углём, как из печной трубы.

— Может, партейку в вист? — предложил Порфирий Гордеевич, струёй перекинув из одной руки в другую карты неизвестно откуда взявшейся колоды. Всем стало ясно, как они с Фролом коротают время.

— Я только в «дурака» умею, — застеснялся Артём.

— Можно и в вист, — согласился Джо. — Если у вас есть что на кон поставить. Поезд даже не предлагайте Он у вас как-то быстро кончается. — Чёрт протянул руку и достал из-за мохнатого уха Порфирия Гордеевича туза пик.

Эльф скосил глаза на карту, крякнул и приказал:

— Фрол, а достань-ка нам с ледника бутылку фин шампаня, вроде оставалось ещё. А что на кон поставить у меня найдётся. — Эльф гордо откинул голову, придержав фуражку ушами. — А вот у тебя что есть? Дрезина, между прочим, не твоя, я знаю, что у вас всё имущество на матушку записано.