Вениамин Хегай - Мерзиния

Николай опять грязно выругался: досталось и Комитету, и стране.

– К детям не поеду – я тут халтурку одну надыбал… Её и колупаю…

Выпили ещё. Леонид выжидающе взглянул на Ипполита. Тот широко ухмыльнулся:

– Сейчас удивишься, мил Лёша! – Я, вообще-то, Профессор и Доктор технических наук! И это – правда! Правда, но!.. Ситуация почти как с Машей. Только я не такой симпатичный, и меня второй женой никто не взял… – все поржали, Ипполит покивал. – А вот с финансированием Института ядерных исследований стало совсем туго… Ну нету у нас ускорителя. Ну не можем мы платить за радиотелескопы… И спутник проплатить не дали. А кому тогда нужны наши исследования протонов-бозонов?! А тут ещё чёртова Фукусима со своей «экологической» катастрофой… Решило наше Правительство, что фундаментальная физика нам без надобности, и что перейдёт вся страна на солнечную энергию – вот все денежки и утекли туда, в НИИ Солнца… А я с тех пор по каким только ВУЗам не скитался, и какого только бреда не преподавал! И ИНН (это – Идея Национальной Независимости!), и Основы Прав Человека, и Историю… И уж поверьте – никто лучше меня теперь не знает, что из себя представляет наша Официальная История!..

Ипполит помолчал. Потом снова разлил. Потухшие глазки вновь вспыхнули:

– Вот когда я высказал всё, что думаю об этой чёртовой профанации, меня и выперли с последнего места… И точно! Как у тебя, с волчьим билетом. Даже в школы не берут… Теперь я и пенсию оформить не могу!.. А живу тем, что помогаю составлять Протоколы, Акты, Заявления, и прочее такое, всем, кто плохо – ну, неграмотно! – пишет на Госязыке! Им-то владею в совершенстве…

– Кошмар, – вяло ругнулся Леонид. – Поимело нас любимое Отечество во все… отверстия. И не только!

Маша фыркнула. Николай выругался. Ипполит… Подбросил ещё бревно.

Молчание, впрочем, надолго не затянулось. Леонид спросил, где же они ночуют, и можно ли ему присоединиться…

– Да здесь же, мил Лёша, и ночуем, здесь же и отсиживаемся, когда не при делах…

– А что… ленты?..

– А что – ленты!.. Приходит иногда участковый – он-то знает, где у него на участке берлоги!.. Вот и собирает периодически дань… Как патаро-монгольское Иго… Нет-нет, Коля, я против твоих родственниц ничего не имею! – Ипполит поторопился утихомирить вскинувшего голову Николая, – Ленты у нас – умные! Отправишь таких, как мы, в Приёмник – и не будет «левых» доходов! Так что, если хочешь присоединиться, готовь деньги. На пятерых если… Э-э… По две пятьсот получится!

– По-о-онял… – протянул Леонид. – Но я сейчас… немного не в форме. Вот, поговорить хотел… – он кивнул на пустую ёмкость. – К пятнице, наверное, смогу набрать. За дежурство выдадут.

– Да и хорошо… Наш «благодетель»-то раньше воскресенья и не придёт…

– Ага. Понятно… – Леонид сел поудобней. – А что… с Глашей?..

– Ну!.. Глаша у нас, как увидишь, рассказывать не мастерица. И «не в форме»… А суть проста. Она-то – из семьи, где, как говорится, культивировали «это дело» с детства. Или ещё раньше. Вот и росла сама по себе. Даже не знаю, кончила ли школу… Трудовой-то точно нет. Вот и пошла сразу в «индивидуальные предпринимательницы». То окна кому помоет, то с дитём посидит… Ну и накрыли её как-то на краже. Не то часов, не то мобильника… Через три года амнистировали. А с нами она – с месяц…

– Понятно, – протянул Леонид, – Тоже, стало быть, жертва Системы…

– Ну да, ну да, – покивал Ипполит, разливая последнее. – Вот за неё-то, родимую, и предлагаю выпить. Нет, в смысле, не за Систему, а за Глашу!

Все опять невесело поржали, и дважды упрашивать себя не заставили.

– А не холодно тут ночами? – поинтересовался Леонид.

– Да нет, нормально. Правда, как будет осенью или в зиму – не знаем. Мы зимой… В подвале девятиэтажки базируемся. Там с отоплением проблемы. Вот и тепло – не у жильцов, а у нас… Ну, правда, воняет, пар, сырость… Да и гоняют периодически. Ничего, приспособились. А теперь и вы с Глашей, если всё нормально будет, присоединитесь. Вместе мы – сила! – все снова поулыбались, уже над собой, – А здесь зимой не протопишь. Да и окна надо фанерой заколачивать, и дров запасать… Нет, это наша «летняя Резиденция!» Здесь дышать полегче…

Леонид спрашивал о чём-то ещё, но плохо воспринимал ответы – сказывались усталость, непривычность обстановки и опьянение почти натощак. Поэтому где-то через минут двадцать ему предложили не стесняться, и «прикорнуть».

Последнее, что он запомнил – блики костра, играющие на чумазом лице Маши, невидящими глазами глядевшей на пламя, да храп Глаши. Ипполит и Николай, отвернувшись от костра, судя по всему, всерьёз решили спать…

В ухо ему сердито зашептали:

– Леонид!.. Леонид… Или как там тебя! … твою мать… Проснись же!

Открыв глаза, он обнаружил, что рот его прикрыт чужой ладонью.

Чуть повернувшись, он в еле заметных отсветах потухшего костра разглядел над собой лицо Маши.

Он чуть кивнул головой, показывая женщине, что проснулся.

Та снова приблизила губы к его уху:

– Если не хочешь встретиться с лентами… Или СНБ-шниками, самое время выметаться!

Он кивнул ещё раз, начав вставать. Маша кивнула на проем окна. Леонид оглядел собутыльников. Точно.

Спящих только двое. Глаша и Николай… Где же Ипполит? Отошёл по нужде?..

Что-то подсказывало Леониду, что – нет.

Он вылез, помог Маше, подав руку. Затем помог ей перелезть и через ограду.

Вдвоём они побежали в сторону, куда она махнула рукой.

Примерно через километр бега, здорово поплутав по лабиринту махаллинских улочек, они перешли на быстрый шаг. Только тогда Леонид решил спросить:

– Что случилось-то?.. – хотя об ответе догадался.

– Что, что… Ипполит пошёл тебя сдавать. – Маша дышала прерывисто, голос со свистом вырывался из нетренированных лёгких. Но шла она быстро и пружинисто. И тоже, кстати, была в джинсах и кроссовках. Шагала широко.

– Почему ты… назвала меня Леонидом?

– Я видела вечером тебя в ящике. Ну, когда мы с Ипполитом ходили за винчиком-то… Там в кафе большой экран, и его видно сквозь окна. Правда, ты был без бороды. – Кстати, лучше сотри её совсем, а то размазалась!

Леонид поторопился последовать совету, стерев носовым платком усы и бородку, а платок кинув в какой-то люк. После чего продолжил расспросы:

– А почему Ипполит пошёл меня сдавать?

– Ха!.. Ну ты спросил!.. Традиция у него такая! Я думаю, он и у себя в Универе всех сдавал… И врёт он всё про то, что высказался об истории… Я-то знаю: ещё в начале, когда встретилась, поинтересовалась у знакомых. Стукач он штатный был на работе. А выперли его за пьянку. А ещё за то, что насвистел однажды не на того, кого можно трогать. А тот узнал, да брата-прокурора натравил. Вот и выперли нашего Ипполита с кафедры…