Светлана Тулина - Отсутствие причин

— Э-э, я не шучу! На самом деле — зажимы. И на самом деле — для волос.

И она поняла — не шутит.

— Что-то я не совсем…

— Новая фишка! — он засмеялся беззвучно, оскалив ровные зубы. — Пора раскручивать твой хвост на полную катушку.

Стась вздохнула. Пожала плечами, смиряясь с еще одной неприятностью.

— А я-то надеялась, что его скоро можно будет совсем отрезать…

— Ты что! Отрезать такое богатство! Знаешь, во сколько мне обошелся тот ускоритель роста? Вот то-то…

— Неудобно с ним. Мешается, да и вообще… Так и ждешь, что кто-нибудь схватит как следует, дернет.

— Можно подумать — еще не хватали!

— Повезло. Не каждый же раз…

— Везет, знаешь ли, утопленникам. А чтобы на плаву удержаться — одного везенья мало. Думаешь, я тебя просто так этой дрянью голову дважды в день мазать заставляю? То-то… А теперь еще и зажимчики.

— Комиссия не пропустит — это уже оружие.

— А вот и нет, я проверял! Мелкие инородные тела запрещены в общем количестве более ста грамм и при весе каждого отдельно взятого более двух грамм, а здесь ровно девяносто восемь зажимов по грамму каждый. А с учетом разрешенных трехсантиметровых бронированных когтей лезвия в один сантиметр и обсуждать смешно! Никаких серьезных повреждений, зато кровищи будет — хоть залейся, очень эффектно… Представляешь, какой сюрпризик ожидает следующего, кто попытается дернуть тебя за косичку?! — он хихикнул. Потом добавил уже серьезно — Но это не главное. Ради просто обороны я бы и суетиться не стал, «Шелковый угорь» — штука надежнейшая, пусть бы пробовали, силы тратили… Но ты мне сама идею подсказала. Помнишь Медведя?

— Это который с татуировкой в виде черепов?

— С черепами — это Комбат. А Медведь — у него ногти мутированные и уха нет.

— Комбат, Вомбат — какая разница?.. Постой, это на прошлой неделе? У него еще бедра перекачаны, ходит раскорячку, да?

— Вижу, помнишь. Это хорошо. Финал свой помнишь?

— Н-ну…

— Это плохо. Учишь вас, учишь… Удачные фишки запоминать надо!

Ав-то-ма-ти-чес-ки!

— Это… когда я его хвостом по глазам, что ли?

— Умница! Сходу повторить сможешь?

— Так нечаянно же получилось!

— Это ты другим рассказывать будешь. А я к некоторым словам глухой. Давай-давай, я жду!

— Да не помню я, Бэт! — знал бы кто, как это противно, все время чувствовать себя виноватой! — Это же случайно тогда…

Он ударил без предупреждения — резко и в полную силу, она уже умела определять подобное. Удар был нацелен в висок — не смертельно, но болезненно, а, главное — обидно. Попади он в цель — и хвост дракона на красивой татушке был бы подпорчен некрасивым синяком.

Но в цель он не попал — шея сработала автоматически, голова нырнула назад и вбок, и красно-рыжая коса с оттяжкой хлестнула Бэта по руке.

Звук был очень неприятный — словно плеткой по кожаному креслу. Бэт зашипел втягивая воздух сквозь зубы и отчаянно тряся рукой. Стась ойкнула. Скривилась, словно себя ударила.

Глядя, как на предплечье наливается краснотою широкий рубец, Бэт выдавил, морщась:

— А представляешь, если бы еще и с зажимчиками!..

Голос у него был мечтательный и очень довольный.

— Устала?

Стась качнула головой.

Она устала, разумеется, но вопрос подразумевал не это, просто одна из вежливых вариаций на тему «мне уйти?» — а она не хотела, чтобы он уходил.

Забавно.

Действительно, забавно, но она чувствовала себя не совсем уютно в этом огромнейшем номере своей мечты — одна.

Тем более — сегодня.

Она мечтала о чем-то подобном — давно, еще после самой первого выигранного боя. Номер-люкс, сауна с массажистом, шоколадный торт, канистра березового сока, шампанское в номер и блондинистый пухлогубый стюард, готовый, как скаут, всегда и на все. Ох, какой же богатой и свободной она тогда себя ощущала! Карман распирал выигрыш целой десятки, и до любой звезды казалось рукой подать…

Стась присела на мягкую ручку кресла, поболтала ногой, глядя, как мерцают удвоенные отражения свечей в глубине полировки, как медленно тонут искры в гранях тяжелого хрусталя.

Садиться в кресло не хотелось — в его мягкой обволакивающей глубине она бы чувствовала себя еще более неуютно. Да и встать потом будет сложновато. Бэт молодец, конечно, и заминку провел на уровне. Не стал ограничиваться обычными мерами и поставил полную деинтоксикацию, кислоты в мышцах не осталось, спасибо ему. Да только вот и самих этих мышц после сегодняшнего не очень-то…

— Музыка не мешает?

Стась опять качнула головой.

Негромкий музыкальный фон действительно не мешал, больше того — не замечался, словно был неотъемлемой деталью этого номера.

Немного подумав, Стась подцепила еще один сэндвич и ложку салата. Сэндвич, конечно, назывался вовсе не сэндвичем, да и салат носил гордое наименование длинною в три строчки. Но Стась не собиралась ломать голову и язык при запоминании и произнесении точных и правильных титулов всего того, что было сегодня ими съедено под шампанское при свечах в номере-люксе на двести тридцать шестом этаже отеля… хм-м, наверное, все-таки, «Плаза», в городе… хм-м… ладно, проехали.

Бэт снял президентские апартаменты. Весь двести тридцать шестой этаж и половину двести тридцать пятого. С бассейном, зимним садом и огромным электроорганом в одной из комнат. С примыкающим к бассейну тренажерным залом и оружейной с портативным тиром — очевидно, для развлечения президентских телохранителей. Ресторан тоже был собственный. Кажется, в тире существовала возможность стрельбы по живым мишеням. Если возникнет такое желание.

Стась передернуло.

Бэт снял два этажа неслучайно.

На двести тридцать шестой им была поселена Стась, этажом ниже — остальная троица и сам Бэт. Стась не знала, как к подобному распределению помещений отнеслись другие члены ее вроде бы команды. Когда же она сама попыталась возразить — Бэт даже спорить не стал, просто отмахнулся. И Стась окончательно сдалась.

Раз уж он так решительно вознамерился не дать ей ни малейшего шанса наладить нормальные отношения с остальными — спорить бесполезно. Все равно что-нибудь придумает.

Да и прав он, наверное. Глупо прикидываться, что она им ровня. Они вольные, и за ними не гонятся сине-оранжевые ищейки…

Стась отправила в рот еще один сэндвич. Тоже мне — бутерброды, называется! Размером с почтовую марку! Хотя — вкусные, заразы, спору нет.

Ужин при свечах и с шампанским. Между прочим, был даже шоколадно-ореховый торт. Правда, вместо на все готового раскрепощенного блондина, о котором мечталось когда-то — до чрезвычайности вежливый брюнет, застегнутый на все пуговицы до самого горлышка и о скаутских правилах слышавший разве что в далеком безоблачном детстве. Так ведь никто и не обещал, что мечта должна сбываться дословно.