Стеллa Странник - Живые тени ваянг

«Что-что? — подумала Катя, — конечно, накормила дорогого гостя…»

— Ну ладно, — снисходительно проговорила она, — познакомьтесь…

— Георгий Дмитриевич, отец Кати…

— Валентин, брат…

— А я — Альберт Буди Блэнк…

Рука отца, которая только что сделала теплое рукопожатие, вздрогнула.

— Как вы сказали?

— Георгий Дмитриевич, как раз об этом я и хотел рассказать Кате, тогда… Еще в Амстердаме… Но она ведь не слушает меня! Я ей и визитку дал…

— Катюша, у тебя есть его визитка?

— Нет, папа… Точнее, не знаю… Мне кажется, я ее не видела. Нет, я ведь ее держала тогда в руке… Папа! Не знаю! Ничего не знаю…

«Может быть, я ее мимо кармана положила… А может… — мысли бегали в ее голове, не в силах собраться вместе и оценить ситуацию. — Альберт? Нет, только не это!»

Катя изменилась в лице. Она судорожно сжимала в руке салфетку и молчала. Наконец, ее мысли собрались в один клубок. Она взглянула Буди в глаза, окунувшись в их такую же, как и этот вечер, черноту:

— А почему ты не позвонил? Или не приехал сразу же? Ведь прошло уже больше месяца…

— Так ты же свою визитку мне не дала… А Паула…

Опять кто-то звонил в дверь. Как будто здесь — семинар начинающих поэтов. Георгий Дмитриевич бросил строгий взгляд на сына. Тот нехотя встал и шаркающими шагами поплелся в прихожую. В это время Буди, не дождавшись, когда его пригласят за стол, осторожно выдвинул мамин стул и сел на него.

— Добрый вечер! — молодой человек атлетического сложения улыбался голливудской улыбкой, словно выиграл в лотерею не меньше миллиона. И даже — не рублей. Потом он заметил незнакомого человека, на лице которого не стояло тавро «миллионер», и выигрыш потихоньку стал уменьшаться. Взглянув на Буди еще раз, он увидел табличку «доктор». И маленькую приписку — «из Азии». Черные волосы и такие же черные глаза однозначно говорили об этом. Правда, совершенно белый цвет кожи выдавал родственные связи с европейцами, а может, был он характерным именно для его национальности…

— Извините, я, кажется, помешал. У вас серьезный разговор?

— Нет-нет, проходи, Стас, — Георгий Дмитриевич с особым радушием выговаривал каждое слово, прокручивая в голове дальнейший план действий. А про себя подумал: «Надо посоветоваться с Катей, чего-то я пока не знаю…»

— Валентин, ты давай-ка чайку налей гостям, мы — на минутку… Катя, можно тебя?

Первой слева была дверь в кабинет, и отец крепко сжал Катину руку:

— Сюда…

Он осторожно прикрыл дверь за собой и строго посмотрел на дочь:

— У тебя с ним роман?

— Папа!

— Если нет — тогда не понимаю, что он здесь делает! Кстати, а почему у него такая же фамилия? Он что, наш родственник?

— Да нет же, папа! Правда, если считать, что Адам — наш родственник, то тогда — да… Дело совсем не в этом…

— А в чем?

— То, что он — Альберт!

— Катя! Тебе не нравится это имя?

— Нравится — не нравится… Ну не могу я сейчас тебе это объяснить, для этого нужно много времени…

— Хорошо, я дождусь, когда это время наступит…

— Папа, Буди… То есть, Альберт — доктор философии Лондонского университета Метрополитен. Вот вы и поговорите о науке. Заодно и протестируешь его… Может, он такой же доктор, как я… космонавт…

Они вернулись в столовую и с удивлением наблюдали, как Стас и Буди нашли общий язык. Видимо, Стас успел похвастаться тем, что стажируется в Лондоне, а Буди сообщил, что в Лондоне работает. Об этом можно было судить по последним фразам их диалога.

— Да что говорить об этом? — видимо, Буди в чем-то был не согласен со Стасом. — Банк Англии — один из старейших в мире, но перешел на десятичный принцип денежного счета гораздо позже, чем русские банки.

— Как это «позже»? — похоже, Стас об этом не знал.

— Позже на… двести пятьдесят лет, — уточнил Буди. — А ты едешь туда стажироваться…

— Так этот банк появился еще раньше Петровской денежной реформы? — Стас был потрясен такой новостью.

— Вот именно! А вообще-то… — Буди сделал небольшую паузу, подыскивая более точные слова, — отличные знания по созданию денег из «воздуха» получишь. Если, конечно, захочешь…

Катя прервала их беседу. Она уже немного успокоилась и брала ситуацию под контроль:

— Стас, у тебя что-то срочное?

— Я собирался сделать тебе предложение!

В его словах проскользнуло раздражение. Видимо, жених ожидал более радушный прием.

Только сейчас она заметила в его руке букет белых роз.

— Собирался? — переспросила Катя. — А сейчас уже… передумал?

Как она ждала эту сцену! Представляла ее именно с белыми розами! Вот он галантно встает на колени и произносит самые важные в этой жизни слова, а она бросается ему на шею и замирает в поцелуе… А потом он поднимает ее на руки и кружится в вальсе…

А вальс-то при чем? Дубль-два. А потом он поднимает ее на руки и несет… в спальню. Розовое атласное покрывало пахнет «Мисс Диорр шери» [31] «Мисс Диор шери» — parfum «Miss Dior Cherie». , и кажется, что губы срывают сладкие и ароматные вишни. Плоды темно-бордовые, почти черные, потому что уже переспевшие…

— Стас, давай оставим этот разговор на завтра. Сегодня у нас гость издалека. Хорошо?

Катя проводила его до входной двери и вернулась в столовую с белым несчастливым букетом:

— Мне нужно побыть одной… Папа, я думаю, вы с Буди найдете общий язык. Да?

— Я тоже пошел! — Наконец-то и Валентину представилась такая возможность! Он давно закончил ужин, но никак не мог улизнуть: то гостей надо встречать, то приборы подавать, то чай разливать.

Катя прошла в свою комнату и бросила себя на кровать. Мысли путались.

На кухне продолжалось чаепитие.

— Катя говорила, что вы тоже преподаете? — Буди сделал глоток ароматного темно-коричневого напитка из белой чашки с озорными голубыми горошинами и внимательно посмотрел в глаза Георгию Дмитриевичу.

— Да-да, в Гуманитарном университете профсоюзов, на факультете культуры… Я — культуролог.

— Очень приятно! Мы с вами — коллеги… Но вот с вашим вузом у нас пока нет контактов… Скорее всего, потому, что Метрополитен появился совсем недавно, он создан на основе двух вузов… Но зато у нас учатся иностранные студенты! И много международных офисов по всему миру: в Брюсселе, в Пекине, в Дели, в Гаване…

— Подождите! — Георгий Дмитриевич отставил чашку с чаем и в упор начал разглядывать Буди, — Так вы тоже — за гуманизацию образования?

— Да. И за объединение вузов разных стран в мировое университетское сообщество.

— А мы развиваемся в этом направлении более восьмидесяти лет. И поддерживают нас почетные доктора университета!

Говорят ли вам о чем-то их имена? Дмитрий Лихачев, Георгий Свиридов, Мстислав Ростропович, Даниил Гранин, Андрей Вознесенский… — Георгий Дмитриевич смог бы перечислить всех почетных докторов, но вовремя остановился. Навряд ли они известны преподавателю небольшого английского вуза.