Стеллa Странник - Живые тени ваянг

— Я думаю о том, как помочь Вилли, ведь он не обычный ребенок… А это требует большого внимания…

— Да, согласен с тем, что в приюте с ним никто не будет заниматься индивидуально…

— И я о том же…

Катя немного помедлила, как будто сомневаясь, а потом несмело предложила:

— А если его усыновить?

— Вообще-то, иностранные граждане имеют право на усыновление детей, правда, при соблюдении целого перечня требований… В первую очередь это должна быть не одинокая девушка, или — парень, а — семья, и желательно с опытом воспитания детей… То есть, со своими детьми, за исключением случаев, когда супруги не могут их иметь… Важные моменты — уровень дохода и жилищные условия, а это значит, что у семьи должно быть отдельное жилье, а не комната…

— Я поняла, Буди…

— А лучше всего сейчас связаться с Николиной, узнать, что там происходит, и взять у нее телефоны социальной службы, а может — и босса Паулы. Это не помешает. А тебе хорошо подумать, что именно ты хочешь, и в зависимости от этого и действовать. Катя, ты всегда сможешь вернуться к этому вопросу… Когда созреешь…

— Да, надо позвонить… Эх, жаль, что с жилой площадью у нас не богато, — начала она рассуждать. — Вот если бы была отдельная квартира…

Буди так и подмывало сказать ей о том, что у Паулы есть квартира в Питере, и он даже знает номер телефона, а значит, легко узнает и адрес, но… Но он дал слово не говорить об этом. С другой стороны… Может быть, Паула бы и не возражала, если после смерти некоторые ее тайны будут раскрыты?

Щелчок замка на входной двери прервал их размышления. «Отец пришел, — подумала Катя, — а у меня еще не все готово к ужину…» Она резко встала из-за стола и быстрым шагом пошла на кухню, чтобы доделать начатый салат и поставить на плиту чайник.

Буди пошел следом за Катей и остановился в проеме арки, соединяющей кухню с закрытой лоджией, служившей столовой. Он стоял и смотрел, как ловко расправляется она с темно-зеленым огурцом, нарезая его на ровные полукольца. Интересные в России огурцы, с пупырышками, может, и поэтому идет от них необычайный аромат свежести… На его родине они великанские — размером с баклажан… Много есть всяких фруктов… А вот огурцов таких нет.

— Что-то вы сегодня невеселые… — Георгий Дмитриевич, как всегда, разделся в прихожей по-солдатски. Такая привычка сохранилась с юности, когда они с Сонечкой жили еще в общежитии, а там нужно было везде успевать: и в университет на лекции, и на рынок за продуктами, и на кухню, где стояла всего одна плита на весь этаж.

— Добрый вечер, Георгий Дмитриевич, — Буди оторвал взгляд от кухонного стола. — У нас сегодня не самые лучшие новости…

— Что случилось? — отец семейства подошел к Кате и потрогал ее лоб. — Не заболела? Твой румянец на щеках мне не нравится!

— Папа, я уже взрослая… Я не та маленькая девочка, которую нужно водить за ручку в садик…

— Ну вот, опять начинаешь кипятиться…

Именно в этот момент засвистел чайник, и Катя рассмеялась:

— Это не я кипячусь, а чайник… А если серьезно… Папа, сегодня мы узнали о том, что погибла Паула…

— Паула? — он явно был много наслышан о ней, а значит, дочь делилась с отцом своими «девичьими секретами». — И как это произошло?

— Она была за рулем, и вместе с машиной упала с моста в воду…

— Да… Какие неожиданности подстерегают нас… Живем, живем, и не знаем, где и когда закончим свой путь, за каким поворотом… И оказывается потом, что мы совсем не ценили эту удивительно прекрасную жизнь. Вместо того, чтобы наслаждаться ею — корили себя сомнениями, убивали себя недовольством…

— Папа, я вот думаю сейчас, чем можно помочь ее сыну…

— Ты сначала немного успокойся, в таком состоянии не принимают серьезных решений, — сказал он. — Пусть пройдет несколько дней…

— Вот и я говорил ей об этом, — Буди продолжал подпирать арку, не решаясь войти на кухню.

— Ладно, уговорили. — Катя поставила салатницу с аппетитным содержимым на обеденный стол. — Правда, я хотела бы поговорить с Николиной. Буди, у тебя есть ее телефон?

— Да, конечно…

— Пап, а как дела у тебя?

— Прекрасно, дочка, прекрасно… Сегодня разговаривал по телефону с профессором Кардапольцевым. Он еще кое-что узнал о нашей родословной, обещал сегодня сообщить новости.

— И что, надо сейчас ехать к нему?

— Катюша, посмотри за окно, в каком веке мы живем? Не в семнадцатом же! Есть Интернет, правда? Так что Кардапольцев сбросит мне сообщение по E-mail, или скайпу, тем более что свою работу он не в голове держит, она у него пишется на клавиатуре и хранится в файлах…

Катя взглянула на отца, и в этом взгляде можно было прочитать: да знаю я эти слова, папка, знаю… Это ты подкалываешь меня тем, что эскизы свои я делаю вручную, а не на компьютере, как некоторые. Ну не доверяю я технике, не доверяю, мне все кажется, что она не может сделать такой мягкий изгиб, такую точную линию, как рука человека…

Воспользовавшись паузой, вступил в разговор Буди:

— Ееоргий Дмитриевич, Катя очень уважает вас и прислушивается к вашему мнению. Можете ли помочь мне уговорить ее поехать со мной?

Елава семейства с удивлением посмотрел на гостя. Ему понравилось, что тот настолько конкретно ставит вопрос, по-мужски. Что уж тут размусоливать?

— Действительно, Катя, уж пора тебе и принять решение…

— Я его приняла, папа… Я поеду с Буди… Да, это точно… Только надо подумать, в какой день, послезавтра у меня показ зимней коллекции, его пропустить не могу — столько готовилась… Да и вообще — это очень важное событие для меня…

— Я рад, Катя… — Буди посмотрел на нее с благодарностью. — Наконец-то…

— Вот и хорошо, — Георгий Дмитриевич подвел черту этой теме разговора. — Давайте поужинаем и пойдем читать письмо от Кардапольцева…

Они удобно расположились в кабинете главы семейства: сам он, как и полагается хозяину, в добротном кожаном кресле за письменным столом, а Буди и Катя — рядышком на небольшом диванчике. Почти как на прошлых посиделках… Пока Георгий Дмитриевич включал компьютер, Катя задумчиво произнесла:

— Я вот думаю, если мама деда Павла Блэнка была голландкой, то почему у нее оказалась свастика из Индонезии, то есть, из Ост-Индии? Кто-то привез ее в Голландию? Или наоборот — она путешествовала?

— Я тоже думаю об этом, — отец не поднимал глаз от компьютера, видимо, как раз открывалась почта. — Пришлось и память напрячь, и кое-какую старинную литературу полистать… Если крест был изготовлен в первой половине семнадцатого века, то, скорее всего, тогда он и попал к маме деда… Или чуть позже… А в это время между Бали и Голландией не было связи: остров стал подчинен Ост-Индской компании, и то частично, только в конце девятнадцатого века, а полностью — в начале двадцатого… А вот Ява — да, она была частью Ост-Индии…