Олег Евсюнин - Экспериментальный полет

Черт! Произошло. Корабль, начал медленно и неотвратимо скатываться в пропасть.

— А вот это уже действительно конец, — глупо рассмеялся Николай. — А ведь все так хорошо начиналось.

И еще один переход, находящийся почти прямо под «Ассоциативным», соломинка для утопающего и час на размышление.

— Я что-то забыл…

Капитан! Который просил похоронить его там, где его никогда не смогут найти. Черная дыра. Может быть не самое комфортное, но самое подходящее для этого место. Тяжело… До чего же это тяжело! Будто прощаешься с самым верным, самым честным другом, который у тебя был. Зачем это? Ведь еще неизвестно, выживешь ли сам.

Тело Лорри исчезло в ускоряющемся падении, Бойо вернулся на пост управления и с усмешкой запрограммировал очередной переход. Вряд ли получится, хотя надежда умирает последней.

А теперь антиперегрузочная кабина, активизация системы анабиоза. В таком состоянии Николай в состоянии перенести самые страшные перегрузки, какие только могут возникнуть во время жесткого перехода. И, как на Земле все пути ведут в Рим, здесь, похоже, все пути ведут в Земле. Если кораблю удастся попасть в то самое игольное ушко, Бойо проснется уже на подлете к родной планете. Ну а если нет, он этого даже не почувствует.

Улегшись поудобнее, Николай закрыл глаза. Полной грудью вдохнул усыпляющий газ.

«И все-таки так легче, — мелькнуло в начавшем отключаться мозгу. — Вот так, когда знаешь, что шанс проснуться все-таки есть».

«Даже если шансов будет один на миллиард…» — а это уже какой-то другой, сочный голос, голос из его далекого детства…

Он не знал сколько находился в режиме сна. Казалось, только миг. Но за это короткое время перед глазами Николая пролетела вся его предыдущая жизнь. Говорят, так бывает, когда человек готовится к уходу из этой жизни. А он готовился. И не слишком верил в то, что когда-нибудь ему удастся открыть свои глаза вновь.

Было ли страшно? Да, очень. И еще. Было очень жалко маму, которой обещал вернуться, но так и не сдержал данного ей слова. Жалко было и напарников, жизни которых бессмысленно угасли на далекой Гелиос-бета. И даже Лорри, пусть и не человека, но в крайней ситуации поступившего более чем по-человечески.

Все это ветром пролетело над Бойо в тот момент, когда только-только начинала действовать программа активации анабиоза. Погружения человека в абсолютно не свойственное ему, граничащее со смертью, состояние.

Но это был всего лишь миг. И он закончился. И Николай открыл глаза.

Дыхательная жидкость в противоперегрузочной камере уже давно сменилась обычным воздухом, люк был приветливо распахнут, а на борту ощущалось обычное земное тяготение, или, по крайней мере, тело весило гораздо менее, чем это было до того на Терра-один.

Скорее согласно приобретенному инстинкту, чем по необходимости, Бойо закашлялся. Потому что сейчас никаких неприятных ощущений он не испытывал, да и не мог испытывать, ведь влага ушла из легких не менее часа назад. А все, что было из неприятного, это достаточно сильная слабость и почему-то желание опять-таки еще несколько часов поспать.

Николай тяжело перевалился через борт камеры, встал на ноги. Резко заколотилось сердце, окружающие стены потекли, началось головокружение, чтобы не упасть ему даже пришлось ухватиться за борт стоявшей рядом ванны. Но и это все достаточно быстро прошло. Просто обычные побочные эффекты от только что перенесенного состояния анабиоза. Учили. Скоро все войдет в норму, надо только время. Требуется лишь немного подождать.

Тяжело стоять на ногах? Можно присесть на корточки. Так легче организму, так быстрее стабилизируется состояние.

Постепенно стены остановились, ноги вновь почувствовали пол, да и сердце вошло в привычный ритм, только вот спать так не расхотелось. Ничего, перетерпится, это можно и отложить на потом. Сейчас главное — рубка, центральный пост управления. И Бойо пока еще медленно, в раскачку, направился вдоль по коридору.

Пультовая встретила его россыпью незнакомых звезд на экранах внешнего обзора, застывшими показателями тяги двигателей и сообщением о только что проведенной проверке основных систем корабля. «Ассоциативный» находился в режиме подлета к очередному переходу и выбранный автоматикой прыжок в несколько килопарсек должен был закончиться… на орбите Юпитера.

Бойо даже присвистнул от удивления. Не веря своим глазам Николай еще несколько раз проверил все имеющиеся параметры, словно боялся, будто что-то еще изменится, и сказка закончится. Но нет, и на третий раз вычислительная система корабля упрямо указывала, что расчет правилен, и что через пять с половиной часов корабль должен вынырнуть в пределах Солнечной системы. А там уже останется лишь еще несколько десятков часов на торможение…

Экспедиция подходила к своему концу. Скоро можно будет обнять маму…

У Бойо сдавило дыхание. Вот как теперь смотреть в глаза других матерей, сыновья которых так и не смогли вернуться? Беляев, Парнишкин, Айсберг и даже Хашвили, все они остались там, надо срочно организовывать новую экспедицию для их эвакуации. Но возможно ли это? Ведь подобное может быть расценено тригорианцами как нападение. И тогда они смогут применить по отношению к Земле и землянам все имеющиеся у них технологии. Вероятно, они этого и ждут. Согласна ли Земля пожертвовать собой ради спасения всего лишь четверых членов из своей многомиллиардной семьи? Да и как быть с австралопитеками, потомками которых являются люди, но сами они при этом… лишь игрушки в чужих руках. Нет! Нет, Николай не согласен. Прав Лорри, тысячу раз прав, про это не надо говорить, про это даже вспоминать не надо.

Бойо подтвердил свое согласие на выбранный курс. Земля. Он возвращался на Землю. Один. И пусть все будет как будет.

— Корабль, ответьте центральному, ответьте центральному, — навязчиво забубнило радио, когда «Ассоциативный» уже подходил к орбите Марса.

«Они что, не могут разобраться в системе распознавания?»

Первое, что хотел сделать Бойо, получив запрос от сил космической обороны Земли, это ответить. Но что-то было не так. Корабль автоматически посылал в эфир сигналы распознавания и земные службы просто обязаны его идентифицировать, но голос по радио настойчиво называл «Ассоциативный» как «неопознанный объект». Непонятно. А все непонятное опасно.

Вот на небольшом удалении, параллельно курсу «Ассоциативного», пристроился небольшой похожий на веретено корабль.

«Военный, — сразу же распознал в попутчике устаревшую модель патрульного крейсера Бойо. — Мощности чтобы распылить «Ассоциативный» у него конечно хватит, но стрелять он не должен. По крайней мере, пока».