Олег Северюхин - В лабиринтах тёмного мира. Том 2

– Спокойно – сказал я, – деньги будут в банке, бездумно тратить их – это совершенно неумно. Родственников на содержание брать не будем. Каждая семья живет на свои деньги. Благие дела всегда наказуемы. Не забывайте, что благими намерениями выложена дорога в некое известное всем место. Если подвернется хорошее дело, то будете обе у меня успешными бизнесвумен, – и это мое предложение растопили всю напряженность.

Праздник продолжался до тех пор, пока не зазвонил телефон.

– Андрей Васильевич? – раздался приятный женский голос в трубке.

– Да, это я, – солидно сказал я.

– Мы ждем в вашем избирательном штабе, – сообщили мне, – господин Вульф тоже прибудет в течение часа.

Так, понятно, откуда ветер дует. И с деньгами тоже. Как хорошо, что мои жена и дочь умные и любящие меня женщины. Мы как крепость, которую нельзя разрушить, если мы вместе. Даже гороскоп говорит о том, что три месяца рождения – август, сентябрь, октябрь – Лев, Дева, Близнецы – образуют собой невиданную силу, с которой не справится никакой враг.

Штаб избирательной кампании нового президента страны располагался в старом историческом особняке в центре сравнительно молодого города Билбордтауна. Молодой – это понятие относительное. Всего каких-то триста лет. По сравнению с Багдадами и Александриями это вообще юный возраст. Я шел по узким коридорчикам и читал надписи на дверях: колл-центр (это просто комната, где сидят телефонные операторы), аналитическая, информационная, материальная, финансовая, штаб.

Меня провели в большую комнату, где уже ждал штат фотографов и визажистов. Без всяких разговоров меня посадили в парикмахерское кресло с зеркалом и принялись делать визаж, то есть наводить красоту на увядающем лице пятидесятилетнего мужчины. Кто говорит, что мужчины к пятидесяти годам расцветают, тот откровенный врун и подхалим. Никому не верьте, что двадцатипятилетний мужик выглядит хуже пятидесятилетнего.

Специалисты высокой квалификации быстро освободили меня от рубашки и галстука и очень нежно помыли голову, хотя я с утра принимал душ и голову мыл. Но под приятными женскими руками и струей теплой воды человек начинает терять бдительность.

Пока я лежал с запрокинутой головой, кто-то измерял размер моей груди прохладным сантиметром, измерили размеры шеи и запястья, длину стопы. Затем начался процесс стрижки. У всех кандидатов в президенты стандартная модельная стрижка, превращающая голову в цилиндр с растительностью на верхушке и обязательным пробором слева или справа. Если человек лысый, то лысину стараются зачесать тем, что осталось, хотя лысая голова сама по себе самодостаточна.

После укладки волос и бритья настоящей опасной бритвой, от чего отвыкли все существующие на нашей Земле мужчины, началась процедура массажа и макияжа.

Я сидел и молчал. Единственное, мне приходилось миганием глаз показывать, что мне все нравится. Пуховки и кисти прямо-таки летали над моим лицом.

Когда я встал из кресла, меня уже ожидал новый костюм темно-синего цвета с еле заметными полосками светлого цвета, белая рубашка, красный галстук и темно-коричневые полуботинки какой-то известной итальянской фирмы.

– Кто это выбирал полуботинки? – спросил я. – К темно-синему костюму положены черные ботинки.

– По классике – да, – ответил мой главный имиджмейкер, – но иногда классику нужно менять, чтобы добиться заметности. Представьте себе, сколько людей даже понятия не имеют, как и что им носить и какие цвета являются сочетаемыми. И тут вы, в темно-синем костюме и темно-коричневых полуботинках. Всё! Вы свой и за вас нужно голосовать.

Я только махнул рукой. Со стороны виднее, что и как. Переодевшись, я снова попал в руки парикмахера, который пригладил некоторые непослушные волосы и еще раз прошелся кистями по моему лицу.

Затем начался процесс фотографирования. Весь этот процесс называется фотосессией, и он не менее важен, чем выступление на митинге. Я крутился перед фотографами как фотомодель, принимая то или иное выражение лица или ту или иную позу. Сидя, стоя, нога на стуле, рука на колене и поддерживает голову под подбородком. Веселое лицо, задумчивое, вопросительное, утвердительное, злое, доброе.

Сессия длилась примерно часа полтора, и я устал.

Выйдя из комнаты, я увидел Велле Зеге Вульфа, который спешил ко мне, радостное протягивая руки для объятий.

– Дорогой Андрей Васильевич, – сказал он, – я же говорил, что никогда нельзя говорить никогда. Нас с вами свела судьба и только судьба может разлучить. Я ваш начальник штаба и мы произведем фурор по всей стране. Сейчас мы идем обедать, а после обеда нужно будет отснять пару рекламных роликов.

Обед был калорийным, но не обильным. Если уж взялся за гуж, то не жри уж. Не надо толстеть перед тем, как тебе придется держать в руках вожжи огромной страны.

После небольшого послеобеденного отдыха и прогулки по зимнему саду (?), мы пошли в комнату-телестудию.

– Откуда здесь столько места? – спросил я. – Я знаю этот особнячок, здесь когда-то располагался избирательный штаб местного губернатора.

– Андрей Васильевич, – с улыбкой сказал Вульф, – от особнячка остался только фасад, – а с тыла к особнячку пристроено довольно солидное и современное здание, и мы это здание арендуем. Сейчас отрепетируем жесты и прочитаете написанную для вас речь.

Режиссер объяснил, что для меня приготовлена роль отца нации, который имеет высокую миссию сделать из отсталого народа новый народ-мессию, который понесет их традиционные ценности по всему миру и станет самым богатым народом в мире. А для этого нужно сплотиться вокруг лидера и следовать его указаниям, не раздумывая и не вступая в бесплодные дискуссии.

– Извините, – сказал я, – но это же образ диктатора, нового Гитлера, а не демократического лидера.

– О, не скажите, уважаемый Андрей Васильевич, – сказал мне режиссер, – народ соскучился по твердой руке. Свои недостатки он не видит, но зато видит, что соседи делают что-то не то, соседи соседей тоже, и он сигнализирует по этому поводу властям. А если приходят власти и наподдают соседям за некрашеный забор или мусор около дома, то он будет просто счастлив, и этот день будет почитаться им как второй день его рождения. Но потом обиженные соседи напишут на него донос, и власти придут и навтыкают ему по заднему месту, и вот тут получается, что каждый человек начинает следить за своим ближним и докладывать обо всем, что у них происходит, и таким образом мы очень быстро приходим к стандартам развитого западного общества. Люди вынуждены поддерживать порядок по месту проживания, так как об их упущениях сразу становится известно властям, и они сами начинают перерождаться генетически, становясь гражданами с западным образом жизни и психологией.