РОБЕРТ ХОЛДСТОК - Lavondyss_Rus

— Я убила одного на обрыве, — сказала Таллис. — Падуба убежала.

— Значит остался только шаман, — ответил Скатах.

— Он нападет на нас, как остальные?

— Ему нужна жизнь. Они убивают ради крови. — Он оглянулся. Таллис подошла к нему. Запах оглушал; зимняя зелень вокруг них гнила с потрясающей скоростью.

— Где Уинн-Джонс?

— Взял лошадь и уехал на юг. Сказал, что не может жить без своих записей.

— И ты дал ему уехать? — взорвалась Таллис.

— Он ушел , — ровно сказал Скатах. — Я ничего не мог сделать. Скорее всего эти твари убили его день назад.

День назад? Но она провела на горе часа два, самое большее три. Что он хочет сказать? Она спросила его, и он, похоже, удивился.

— Ты ушла туда два дня назад. Я был очень терпелив.

— Два дня!

Ее искренне удивление смягчило его. — Значительно дольше, чем обещала. Сейчас моя очередь. Я должен идти к полю. Отец мне все объяснил. Там Джагутин, мои друзья... моя жизнь. Я должен быть с ними, сражаться рядом с ними. Только так я могу освободиться от них, вернуть себе свободу.

— А потом?

— Вернусь в твой мир. Продолжу работу отца.

«Но ты умрешь, — печально подумала она. — Ты умрешь под дубом. И тебя сожгут на погребальном костре. Только такую свободу ты обретешь на великом поле Бавдуин. Свободу смерти.»

От хода событий у Таллис закружилась голова. Уинн-Джонс уехал к тутханахам. Но она не может дать ему уйти! Он нужен ей, особенно теперь, когда она нашла место, откуда Гарри вошел в Лавондисс. Ей нужен его совет, его интуиция... даже его помощь. И как он пересечет болото? Он же не умеет открывать пустые пути и пороги...

— Он умрет. И никогда не доберется до дома. Без помощи кого-то другого.

Таллис посмотрела на Озерную Пловчиху. Поняла ли лошадь то, что она пообещала ей? Если поняла, если такая магия работает в этом мире, то кобыла — единственная надежда старика. И если он благополучно вернется домой и сумеет какое-то время прожить с Тигом, успеет ли она вернуться и расспросить его после путешествия, в которое она должна очень скоро отправиться: в самую высокую комнату крепости, в пещеру, по следам Гарри.

Она объяснила свой план Скатаху.

— Быть может он сумеет выжить, если у него будет моя лошадь. Но не уходи без меня. Не поднимайся на утес, пока я не вернусь. Я хочу пойти с тобой в Бавдуин. Я хочу быть там, когда ты найдешь других.

— Тогда торопись , — ответил он. — Я буду ждать тебя два дня. Остальные ищут меня. Мы должны начать сражаться вместе. Я не могу дать им умереть.

— Жди меня, — требовательно сказала она. — И берегись шамана даурогов. Он молод и очень опасен.

— Я могу присмотреть за собой, — мрачно сказал Скатах и кивнул на подергивающееся тело предводителя скарагов, все еще насаженное на копье.

Таллис забралась на Озерную Пловчиху и, подгоняя лошадь, поскакала через ночь на юг, в зону сменяющих друг друга времен года.

Она нашла Уинн-Джонса. Он сидел на скальном выступе, истощенный, несчастный, умирающий от голода. Она поймала птицу, ощипала ее и приготовила на костре, нарезала мясо ломтиками и дала ему. Из костей она сварила бульон, используя корни, выросшие летом, и через какое-то время он почти восстановил силы. Но наотрез отказался возвращаться на север.

— Не вижу смысла продолжать искать место смерти сына. Я знаю, что его ждет. И не хочу это видеть. Спасибо тебе, ты спасла меня от неминуемой смерти. Но я лучше попробую найти дневник и сразиться с Тигом, чем умру от холода или стану добычей волков там, где ничто не напомнит мне о том сплошном удовольствии , которое я испытывал всю свою жизнь. Эти записи слишком дороги мне.

— Тиг намеривался сжечь их, — сказала Таллис. — Как он сжег твои райятуки.

— Да. Он может сжечь несколько листов пергамента. Но я прожил в лесах много лет и написал намного больше того, что осталось в хижине шамана. Несколько страниц скорее всего потеряны, но основное спрятано. Только Мортен знает где... моя дорогая Мортен...

Он печально посмотрел на Таллис.

— Если ты найдешь ее, пошли ко мне.

— Попробую. И притащу с собой Скатаха.

— Как? Ты не сможешь. Ты уже видела его смерть.

Таллис улыбнулась.

— Дикая всадница, прискакавшая, чтобы стащить его с погребального костра. Похоже она его любит. И он еще не умер. Но ты сам сказал мне, в хижине, что после смерти он родится воином. Нужно только узнать его...

Рука Уинн-Джонса легла на ее запястье.

— Желаю тебе удачи. И, надеюсь, ты найдешь Гарри.

— Конечно найду. Я уже нашла его револьвер. Он был там, в замке. Это дорога в Лавондисс. Там есть пещера. Мне осталось только открыть через нее портал.

Уинн-Джонс слабо улыбнулся, его изувеченное лицо потеплело. В здоровом глазу появился знакомый взгляд.

— Что? — спросила она.

— Запомни, если сможешь... — начал он. — Когда пойдешь за ним через первый лес, не переставай спрашивать себя: почему он не сумел вернуться? Что держит его в ловушке? Не сделай ту же самую ошибку. Не иди слишком быстро. Внимательно следи за знаками зимы, леса, птиц. Где-то в сумятице образов и рассказов, которые ты носишь в себе, спрятана причина, по которой Гарри не сумел вернуться. — Он откинулся назад. — Хотел бы я помочь тебе чем-нибудь еще. Увы, нечем. Но я уверен, что ошибку можно найти в твоих историях. Ты должна войти в Лавондисс как наивный ребенок, а не как опытная женщина. Смотри и слушай как дитя. Тогда ты увидишь ошибку и избежишь ее...

— Спасибо за совет, — сказала Таллис. — И вот ответный подарок — моя лошадь.

— Но у меня есть лошадь.

— Моя умеет переплывать озера.

— А. Это действительно может помочь.

— Она твоя. Обращайся с ней нежно.

— А ты присматривай за моими сыном и дочкой. И не очень расстраивайся.

— Если я смогу направить события в нужное русло, я спасу и Гарри, и Скатаха. Обоих. Я пойду до конца.

— Мне нравится твоя решимость, — сказал Уинн-Джонс, нежно сжимая ей руку. — Раньше я был пессимистом. И считал, что тебе суждена неудача. Но теперь уже не уверен. Этот мир разрушается, но ты заново творишь его, очень быстро. Ты создаешь истории. Вызываешь изменения. В твоих зимних песнях и странных мелодиях есть магия, благодаря которой у твоей истории может быть счастливый конец.

Таллис поцеловала его холодные тонкие губы, и ласково провела рукой по ужасным следам дикой атаки Тига.

— Счастливого пути, старый человек.

— Не беспокойся за меня. И ты — не забудь. Пускай ребенок всегда едет рядом с тобой.

— Не забуду.

В глубине души Таллис понимала, что Скатах не дождется ее, но все-таки была потрясена, обнаружив, что он обманул ее. Костер догорел больше дня назад. Она со злостью пнула пепел и завыла, от тоски и разочарования.

— Ты должен был дождаться меня! Я могла бы спасти тебя!