Сергей Шведов - Подкаменная Тунгуска

— Русский хмуро смотрит исподлобья, а европеец тебе улыбается.

— Улыбается на всякий случай, чтобы пулю или удар кастетом в висок не получить. У каждого европейца в предках сидит уголовник. Его мучает экзистенциальный страх.

— Какой-какой?

— Прирождённый дьявольский ужас от кровного родства с людоедами-неандертальцами, упомянутых в народных сказках. Воспоминание о людоедстве скромно вычистили западные филологи из народных сказок. Учти, когда уйдём за границу, не веди себя по-русски с иностранцами. Иные западноевропейские актёры и актрисы, особенно ирландского или шотландского происхождения, настолько похожи на русских, что просто диву даёшься. Но не пробуй вообразить, что примут тебя как равного. Мы для них нелюди. Всё равно что малайцы, что чукчи, что австралийские аборигены. Да те же тунгусы!

— Ну, чо ты Фёкла, расселась и слушаешь, как студентка? Тут тебе не университет. Ведь ничегошеньки так-то и не понимаешь. Знаменитый учёный господин Шмонс только для умных людей лекции читает. Мало у тебя хлопот по хозяйству?

— Я всё сделал, — бесстрастно ответила прислужница.

— Смотри, мужик, не веди себя так с бабами за бугром. Вмиг штраф тебе присудят за мужской шовинизм. Пусть она сидит и слушает. Она мне не мешает, как тот симпатичный бурундучок, что внутри стен твоих ходов наделал. Что ты ещё хочешь узнать от меня?

— Нехай сидит, раз гендер так велит… Почему так-таки прежние власти были тупые? Не поверю.

— Были умные решения — слово «русский» внесли в разряд ненормативной лексики, ну, типа матерщины. И штрафовали за произнесение этого слова в общественном месте.

— А как надо было говорить?

— «Российский»… А ещё слово «Родина» велели писать с малой буквы, подразумевая под ним деревню, где вы родились. Если вас угораздило появиться на свет в городе, то вам и родины не полагается иметь, а надо быть космополитом.

— Чаво?

— Человеком без родины. Некоторые президенты либерально-демократических республик построссийской Евразии вообще не знали родного языка — родились и выучились за границей, даже народной кухни не пробовали.

— Точно, Шманец. Я один раз видел президента незалежной Даурии на празднике Нардаган, так его наизнанку вывернуло от пиалы с молочной сорокоградусной аракой, которую там пьют все с малого детства.

Так и повелось в пургу, что каждый день утренний чай плавно переходил в первый завтрак, потом следовал второй завтрак, затем по расписанию шёл предобеденный сон, обед, а за ними обязательно послеобеденный сон, полдник, лёгкий ужин, плотный ужин и наконец чаепитие у самовара уже перед самым сном.

Ерофеич бесился от безделия, но у Шмонса были совершенно иные представления о свободном времяпровождении. Ему нужен был собутыльник и собеседник.

— Выборы, мужик, дело государственное и ответственное.

— В старые времена никогда промашки с выборами не делали.

— А шесть лет назад власти обленились настолько, что поручили жизненно важную для государства задачу подсчёта голосов на выборах в думу суперкомпьютеру. Программу для него написал левой задней ногой выпускник недавно реформированного по европейским стандартам образования для афроамериканцев Московского университета с трёхлетним обучением. И никто результаты голосования не корректировал в правильную сторону. Стоит ли удивляться, что крохотная партия «Друзья народа», замаскированные маосталинисты, получила 98 % всех депутатских мест в Госдуме, а Толик Цой стал премьером как лидер правящей партии. Маосталинисты отказались платить по долгам космополитического режима. И весь мир, оставшись без халявных русских ресурсов, потеряв капиталы, ощерился на русских.

— Если так, какая выгода тебе, Шманец, записаться в русские да ещё православные, когда весь мир ощерился на русских?

— Ну ты даёшь, мужик! Мне открывается прямая дорога в беженцы от кровожадного режима маосталинистов. И сопутствующие льготы.

— У евреев мало выгод, что ли?

— Никаких. В нынешнем Израиле на каждого еврея по пять арабов приходится.

— Эт-то точно, как в республике нивхов на Амуре — на одного нивха десять русских в селенье. Кстати, тама же неподалёку Биробиджан.

— Знаю. Евреев — раз-два и обчёлся.

— Всё-тки без выкрутасов объяснил бы, в чём твоя выгода заделаться русским?

Шмонс всерьёз задумался и обстоятельно ответил:

— Была надежда пригреться в Литбелпольской республике со столицей в Менске, но местные власти ввели краниологическую экспертизу для иммигрантов.

— А на кой им та хрениологическая кспертиза?

— Чтобы отделить коренных поляков и исторических литвинов от понаехавших недочеловеков — евреев, хохлов, россиян, как сделали моноэтничные жмудины, латыши и чудины в Прибалтике. Не выгорело там моё дельце — экспертизу на черепомерке не прошёл. Решил в русских сибиряков, чалдонов записаться. Мы с тобой как нацменьшинство свой профит поимеем.

— За границей по программе сохранения вымирающих народов мне будет налоговое послабление, снижение арендной платы за жильё и за образование для моих будущих детей, как эскимосам или индейцам.

— Тады получается, что мы с тобой — «краснокнижные» звери?

— Наконец-то до тебя дошло. Мы, сибирские чалдоны, находимся под защитой Лиги охраны вымирающих наций со штаб-квартирой в Женеве. Как, например, американские индейцы или потомки белоказаков-семёновцев в Монголии.

— И на кой они русским эмигрантам помогают?

— Всё просто. Тут главный критерий — ненависть к Великой Руси и горькая обида на неё: «Не мать она нам, а злая мачеха. Дайте мне автомат, я пойду воевать против неё». Мы с тобой теперь эндемики.

— Какие академики?

— Вымирающие народцы. Нас надо охранять от полного исчезновения.

Учёный «док» ещё немного помолчал, подбирая слова, чтобы истина наконец дошла до непонятливого мужика.

— Ты про неадертальцев слышал?

— Чаво?

— Ну, про «снежного человека».

— Как не слыхать! Лохматых чулуков в тайге до сих пор встречают, хотя уже всё реже да реже. Но старики ещё про них помнят.

— Так вот, мужик, представь себе — когда-то такие вот обросшие шерстью мускулистые и высокорослые чулуки жили в Западной Европе, где теперь Цитадель Цивилизации.

— Ну и чо с того?

— А то, что неандертальцы были выбиты и съедены слабосильными кроманьонцами.

— А это кто?

— Белые люди, как мы с тобой. Они потом стали русскими, немцами, французами, англичанами и прочими европейцами. Так мы с тобой теперь вроде тех чулуков. Нас надо беречь от вымирания.

— В зоопарк посадить и кормить бесплатно?

— На Западе нужны прирученные русские, которые против русских, сколько тебе повторять! Теперь понятно, почему я выкрестился и обрусел?