Сергей Шведов - Подкаменная Тунгуска

— Кого — победитя?

— Оседлать судьбу.

— Моя судьба записал Етагыр на камне под землёй.

— Долой суеверия!

— А суяверя — чаво?

— «Таво»! Это пустая вера в каких-то богов и духов. Ты больше слушай и поменьше задавай вопросов… Итак, я продолжаю мастер-класс имени Льва Борисыча Шмонса. Вот мы посидели, поиграли. Как посчитать результат? Надо записать, кто сколько нахапал, а кто сколько просадил. Тогда мы пишем пулю.

— Ты мне ещё разок повтори да помедленнее, — сказал Ерофеич чисто для приличия, чтобы не обидеть гостя. На самом деле ему тут всё было безразлично.

— Пулька — запись результатов партии игры в преферанс, или же, иными словами, игровой протокол, где регистрируются сыгранные этапы.

— Дело ясное, что дело тёмное, — скривился Ерофеич.

— Нет, тут всё на виду, каждый может проверить. Никто темнить не собирается. Первое, что необходимо сделать, — пересчитать разность пули у каждого игрока и перевести его в «гору».

— Собрать в кучу?

— Ну, можно и так сказать. Подобьём бабки, пересчитаем и таким образом получим, что каждому игроку достается по столько-то вистов.

— Каких свистов? Проигравшего свистеть заставляют под столом?

— Не свистов, а вистов. Вист это комбинация карт, позволяющая играть, а не пасовать, против партнера, объявившего игру. Количество вистов каждого игрока за гору обычно записывается под именем игрока и обводится в кружок или овал. Попробуй, Фёкла, сама обвести… Вот видишь, всё у тебя ладно получается ровный кружок начертить. Наверное, в школе уроки рисования любила?

— Хэх, она и дня в школе не была! — хмыкнул Ерофеич.

Шмонс нахмурился, как строгий профессор, который не любит, когда его перебивают на самом интересном месте.

— Последний заключительный этап в расчётах — это сложение всех положительных очков и вычитание из суммы всех отрицательных очков каждого игрока. Результат записывается в прямые скобки.

— Эти гнутые палки? — спросила тунгуска.

— Ну, пусть палки. Вот, ты ловко их нарисовала, молодец, дурындочка моя сметливая. Тут при подсчёте всего-навсего нужно уметь умножать и делить, никакой высшей математики.

— А умножатя — это чаво?

— Это много раз складывать одно и то же. Делить — много раз отнимать одно и тоже. Понятно?

— Понятно, — охотно закивала тунгуска. — Умножать просто, сильно просто. Делить добычу из ловушек в тайге среди чужих охотников — сильно не просто.

— Почему?

— Когда делить по совести, быват не только да-нет, а быват «да, да, но не так-то просто»… «нет, но очень хочется»… «так-так, да не так» и ещё много чего разного.

— Слышал, мужик? Тунгусские охотники, оказывается, знакомы с формальной логикой.

— А чо это такое? — вылупил глаза от удивления Ерофеич.

— Ладно, не грузи соображаловку, мужик, — брезгливо поморщился Шмонс. — Иди отдохни после трудов праведных, пока я эту дурочку с тряпочкой буду учить, как правильно расписать пулю. А потом я тебя позову на результат.

Ерофеич на этот раз чуть не с радостью мыл в лохани посуду, чего прежде терпеть не мог. И вовсе не обрадовался, когда Шманец снова подскочил к нему. У того был такой перепуганный вид, что, если б не его лысина, тот волосы обязательно встали торчком.

— Это катастрофа!

— Где горит?

— Пипец нам всем!

— Вулкан за болотом заворчал? Так это он каждую зиму пыхтит, ничо. ОбЫйдется.

Шманец обхватил голову руками и только невнятно промычал что-то.

— В грязевой долине снова пар бьёт из-под земли? — уже всерьёз забеспокоился Ерофеич.

А Шманец только отмахивался от его догадок и мычал, как от нестерпимой зубной боли.

— Да что случилось, Лёва? — притянул ему кваску Ерофеич.

Шманец жадно приложился к широкому горлышку кувшина с брусничным квасом, потом пробулькал полным ртом:

— Чтобы расписать пульку в преферанс, ей нужно научиться писать. Она же писать не умеет.

— Фу-ты напугал! Пусть это останется самым большим горем в твоей жизни. На кой таёжной зверине грамота!

Ерофеич вытер полотенцем облившегося квасом Шмонса и сказал, словно что-то припомнил:

— А ваще что-то так-то да не так, Шманец. Нескладно получается у тебя. Как это так — не умеет писать? Фёкла же переписывается с китаёзами в своих социальных сетях, а ты говоришь, что она ни уха ни рыла в письме. Печатает иероглифы на китайской клавиатуре.

— Нет китайских клавиатур. Все иероглифы вводятся особым жаргоном «пиньином». Все очень просто. Ты набираешь латиницу и циферкой отмечаешь в таблице нужный иероглиф — вот тебе и китайское письмо на компьютере. Пиньин был введен в старину для телеграфных сообщений. Это обычная фонетическая транскрипция иероглифов. Так китайский язык можно изучать как обычный иностранный, а не как язык инопланетян. Из-за этого-то она и не пишет от руки по-русски, а рисует буквы отдельными чёрточками, как китайские иероглифы. Причём выводит на бумаге только печатные буквы. Копирует типографский шрифт «Таймс», представь себе.

Ерофеич не мог себе представить никакого типографского шрифта, но на всякий случай успокоил расстроенного психа:

— Так девка таёжная жа, ни дня жа не ходила в школу, я жа те говорил. Научилась у мужиков набирать текст на компьютере, когда я её сдал на сексобслуживание китайским геологам. А от руки она отродясь не писала. Да и на кой козе грамоте?

— Эх, мужик! Я грандиозную комбинацию в уме состряпал, а тут осечка. Нужно срочно научить её грамотно писать. У тебя есть книги?

Ерофеич принёс с чердака стопку книг:

— Вот всё, что имею.

Тут были старопечатные тома по рудознатному делу, домоводству, жития святых, сонники и травники. Читать книжки с фитами, ерами, ятями и ижицами было непросто и занудно: «Как привести въ разсудокъ одержимаго бесями… От питнаго средства огнь нутряной палитъ болящему его остудную душу, холодъ студит распаленiе в мозгу, мазь умащивает тело для мирволенiя плотскимъ похотямъ».

— Ну как я по таким книжкам заставлю её диктанты писать?

— Звини, азбуки нетути. Учи её по тырнету. Бумаги жёлтой ещё навалом, в ручки она в райцентре купит. И прописи для первоклашек тожить. Неча беду на ровном месте строить!

— Прописи у вас только на государственной сибирской мове. Мне её русскому литературному языку научить надо.

— Так староверы дали тебе церковнославянскую библию с русским переводом. Вот и учи по ней! Только отстаньте от меня.

— А что? Недурственно, я бы сказал. Выкручусь! Видишь, даже ментальный инвалид при достаточной силе воли может достичь высот творческого мышления, — гордо задрал нос лысый и беззубый Шмонс.

— Это ты про меня, что я бывший мент? Я пока ишо не инвалид. С делами справляюсь прытко.

— Про себя. Я из Фёклы сделаю штучку.