Алексей Олейников - Левая рука Бога

Умник задрожал, Денис принял входящий.

– Чем занят? – хмуро спросил отец.

– Из гимнасия вот пришел.

– Ясно. Я еще на работе, сегодня не жди, – голос у отца был усталый.

– Как там у тебя дела?

– Пока не родила, – хмыкнул отец. – Короче, у нас тут сложные испытания. Сам понимаешь, отпроситься не могу.

– Ага, – сказал Денис.

– Еда в доме есть? Если нет, позвони в доставку, платежка в моем столе. Только на осетинские пироги не налегай, лучше борща или солянки закажи.

– Пап, я не ем пироги, – сказал Денис. – Ты что?

– Да? – удивился отец. – А вроде любил.

– Разлюбил.

– Ну, закажешь, что хочешь. Все, зовут меня.

– Пока, папа. – Денис вернулся в палаты, включил дальновид, бухнулся в кресло. И правда, заказать, что ли, пирогов?

Крутили местный выпуск новостей.

– …Страшную находку в заброшенном водном балагане «Хоровод» обнаружили жители близлежащего посада. Найдено предположительно четыре расчлененных тела. По словам знатоков, люди могли стать жертвой крупного зверя, возможно, медведя или тигра. Сыскной приказ выясняет, как эти люди там оказались и кто мог быть причастен к этому смертоубийству. Между тем владельцы зверинца «Царь зверей», который находится всего в двадцати верстах от нашего города, сообщили нашей съемочной артели, что их тигры из клеток не убегали.

– Тигры наши в порядке, усе на месте, усе под присмотром, – рассказывал смотритель зверинца. На колени ему положил голову тигр, задрал подбородок и блаженно щурился, когда смотритель деловито чесал белую шерсть. – У каждого тигра вживлен вот такой передатчик за ухом, вот смотрите, здесь… Та тихо, Людочка, это свои, они хорошие.

Камера подрагивала в руках съемщика, Людочка щурила желтые беспощадные глаза и лениво зевала, показывая белоснежные клыки.

– Так что мы всегда знаем, где они бродят и что кушают, – бодро закончил смотритель.

– Сыскной приказ призывает жителей прилегающих к месту происшествия участков соблюдать осторожность и сообщать обо всех подозрительных явлениях, – включился голос чтеца снова.

«Думал, тоска смертная в Суджуке, – ошарашено подумал Ярцев. – Выходит, смертная, но не тоска. Тигры, столкновения, что дальше – инопланетяне?»

– И к другим новостям. В суждукской сетевой общине активно обсуждается запись, на которой запечатлены странные события в церкви Михаила Архистратига. Сама запись не очень хорошего качества и сделана с большого расстояния, однако можно отчетливо различить свет неизвестной природы, который окружает здание церкви. Как вы видите, на небе облака, это явно не солнечный свет. Сами прихожане дают крайне противоречивые описания того, что произошло во время вечерней службы. Мы обязательно вернемся к этому сюжету в наших дальнейших выпусках, между тем ПОРБ и приказ благочинного Савватия выпустили совместное обращение к священникам, церковному люду и всем остальным прихожанам, в котором просят воздержаться от скоропалительных выводов до окончания разбирательства.

Картинка меж тем приблизилась, сосредоточилась на толпе людей во дворе храма. Денис подался вперед, ему показалось, что в центре этого столпотворения он увидел Улиту Козак.

Новостной выпуск кончился, в шаре дальновида закрутилась заставка «Суда божьего» – зрелище шло в записи с Дальневосходных волостей. Слушалось дело о недоимках. Истец, зажиточный поселенец – хмурый кряжистый мужик в стеганном боевом ватнике, поигрывал мясницким тесаком локтя два в длину. Малый щит он держал в левой руке, небрежно, будто и не думал защищаться. Ответчик, пузатый дядька – глава местной управы, хоть и был упакован в дорогие многомерные доспехи, неловко держал булаву и видом был невесел. Божий суд не обманешь, видать, много грехов за главой числилось.

Поселенец шагнул вперед, махнул тесаком, глава попятился. Денис выключил вещание. Раньше «Суд божий» ему нравился, а теперь что-то не хотелось смотреть.

Ее разбудили в Ростове. В дверь постучали, долго, требовательно. Катя подняла голову, глянула на умник. Полпервого ночи. Совсем сдурели.

Она открыла дверь, сонно заморгала. Проем заслоняла фигура сыскаря, из-за его спины выглядывала проводница.

– Вот она, полюбуйтесь! – закричала проводница. – Стоит как ни в чем не бывало!

– Грамоты, проездной, подорожную будьте добры, девушка.

Катя в оцепенении дала гимнасический пропуск, «мамино» разрешение на выезд, распечатку проездного, которую сделала на ж/д-приемище.

– Это – не грамота, – сыскарь покачал гимнасический пропуск между пальцев. – Где ваше свидетельство о рождении?

Катя замялась.

– Да что вы с ней разговариваете? – вспыхнула проводница. – Мошенница она!

Она оттеснила Катю, метнулась в палаты и тут же вернулась с добычей.

– Вот, пожалуйста! – она бросила на столик при входе читальные сборники, обертки от шоколада, пустые картонки от сока, обертку быстрого обеда, все, что Катя вчера у нее купила за наличные.

– У меня все расписано, она алтын на десять погуляла. А расплатилась чем, знаете? Вот этим!

Проводница вывалила на стол ворох каштановых листьев.

Катя онемела.

– Одевайтесь, девушка, – сказал сыскарь.

– Это ошибка, – пролепетала Катя. – Я ей деньги отдала, не это…

Руки ее дрожали, мысли скакали как блохи. Откуда, что произошло? Как же так получилось?

– Одевайтесь, в отделении разберемся, – утомленно повторил сыскарь.

Катя медленно одевалась, сыскарь стоял у дверей, проводница что-то возмущенно ему шептала. Платье, сумочка, умник – все было новое, с иголочки, из «Ирия», значит, ей все это не приснилось. Но откуда тогда эти листья?

Она нащупала в кошельке платежку «Лунчуаня», вытянула ее…

Красный скидочный ярлык «Самобранки» обещал ей скидку в пять долей с каждой покупки больше одного алтына. Срок действия ярлыка истек еще в прошлом году.

Больше ничего в кошельке не было.

Она вышла из палат, опустив голову, пальцы нервно теребили сумочку от Амалии Дагубатти.

Сыскарь легонько взял ее за плечо, повел вперед.

– Правильно, разберитесь с ней! – торжествовала проводница. – Надо же, такая молодая – а уже такая ушлая, вот мошенница.

На шум из соседнего купе выглянул мужчина, заспанный, в дорогом ночном платье, с холеным белым лицом. Равнодушно посмотрел на Катю и закрыл дверь.

– Вы уж ее накажите, – напутствовала проводница, когда они уже спустились на перрон. – Чтоб неповадно было!

– Семенов, сними с проводника показания, – устало сказал сыскарь. – Узнай, как несовершеннолетняя Локотькова без грамоты и подорожной попала на поезд.

Проводница поблекла.

– Так ведь я же все уже рассказала…

– Значит, помните все хорошо, – урядник, топтавшийся у дверей, полез в вагон. – Вот сейчас под запись и повторите.