Олег Рой - Числа зверя и человека

Бежать, черт побери!

Впрочем, в моем случае «бежать» – это слишком сильно сказано. Ну уж, как могу…

Оружия я не убирала и на нижней площадке едва не пристрелила еще и охранника – воткнулась прямо в него. Парень был, видать, спросонья – явно ничего не соображал, только башкой крутил и глазами хлопал. Молодой, моего возраста. К счастью, стоял он (а значит, и налетевшая на него я) в мертвой зоне камер наблюдения. Ну, насколько я могла судить. Все-таки состояние моей головы пока еще было далеко от идеального.

– Ты меня не видел, я тебя не видела, – прошипела я. – Разминулись в лифте. Подымайся на восьмой и вызывай полицию.

– Уже вызвал, – сказал он. – Вы это… осторожнее.

Я улыбнулась. Подумать только – какая трогательная забота! Но совету последовала. Знаю я своих коллег, минут пятнадцать у меня есть. Выйдя из ворот комплекса, я бегло осмотрела себя на предмет наличия пятен крови. Вроде ничего. Какая-то прям подозрительная везуха сегодня (ага, особенно «барби», такое везение, чистый фарт, можно сказать). И двинулась в направлении, противоположном набережной – лишь бы выскочить из череды этих «элитных» комплексов. В первом же квартале с типовой застройкой я свернула во дворы.

Постояла. Присела на что-то вроде скамейки. Господи, как же мне плохо!

Отдышалась немного.

Когда собственная жизнь и мир вокруг перестали казаться совершенно невыносимыми, достала краденый смартфон и позвонила Феликсу.

Ответил он сразу же, и голос был вроде бы даже не сонный, а какой-то… тревожный, что ли:

– Кто это?

– Я, Феликс. Ну, Рита, – сказала я довольно глупо, а как прикажете объясняться с чужого номера, да еще и неизвестно, насколько этот древний аппарат искажает мой голос. – Феликс, у меня проблемы.

– Что такое? Зови немедленно врача, я сейчас подъеду.

Бедный, он ведь думает, что я еще в клинике. Вот веселье-то.

– Далеко до врача, они все на том берегу остались, – кажется, в трубке послышался какой-то странный звук, только бы душка Феликс не грохнулся там от неожиданности в обморок. – Я решила выписаться.

– Ты… что случилось? – Феликс был сбит с толку.

– Я не могла ждать. Мария пропала. И… в общем, она правда пропала.

– Мария с Максом, – ответил Феликс совершенно не обморочным голосом. – Только я не знаю, где они.

У меня отлегло от сердца. Моих проблем, правда, это не решало.

– Феликс… Мне помощь нужна. Я…

– Где ты? Я сейчас подъеду.

И это Феликс? Рохля и тюфяк? Подменили парня, ей-богу. Решительность прорезалась откуда ни возьмись. Что, впрочем, не означает, что я имею право использовать его втемную.

– Погоди. Я… я только что убила человека. Женщину.

Он молчал секунд десять, не больше, потом повторил:

– Ты где?

– Понятия не имею. Какой-то спальный район.

– Попытайся хоть как-то сориентироваться?

– Да, сейчас, извини.

К счастью, несмотря на распространенность QR-кодов, дедовские таблички с номерами домов еще никто не отменял. Я прочитала в трубку адрес. Феликс, видимо, посмотрел, где я нахожусь, по навигатору.

– Иди от набережной прямо по улице, возле которой стоишь, – деловито скомандовал он, – дойдешь до бульвара, там увидишь памятник. Я подъеду к нему. Береги себя. Жди, я сейчас приеду. А там мы решим, что делать. Я тоже в бегах.

Ничего себе! Феликс? В бегах? Что вообще происходило в этом мире, пока я валялась без сознания? Но вслух я сказала только:

– Хорошо, поняла. Телефон я сейчас на всякий случай выкину, чтоб не отследили. Так что не волнуйся. Жду тебя.

Я заковыляла по улице и вскоре вышла к бульвару. Вот и памятник. Когда я подошла к нему, с ближайшего дерева неожиданно сорвалась пара крупных птиц и со зловещим карканьем скрылась во тьме. Я вспомнила, что Мария говорила мне про воронов, которые то и дело попадаются ей. Наверное, это плохой знак. Да и вообще – ночью птицы не летают. Разве что совы. Но это точно были не совы.

В висках стучало, сердце, кажется, собиралось доломать уцелевшие ребра. Я присела на оградку, чтобы хоть немного успокоиться.

Черт, как же нелепо вышло с этой «барби»! Ну да, она не пощадила Марию, и меня бы – с этим-то тесаком – вырубила в момент. Убила-то вряд ли бы (хотя угроза была нешуточная), но денежки, которые эта сладкая парочка выложила за Марию, наверняка пришлось бы отрабатывать мне. Можно не сомневаться – осталась бы без рук, без ног.

Если бы я была в норме, я, конечно, вырубила бы эту дуру без всякого выстрела. Но я и сама едва стояла на ногах, так что выбора особо не было: либо я ее, либо она меня. Был еще вариант – стрелять в руку с тесаком или в ноги, но и это, знаете ли, хорошо при нормальной голове и нормальных рефлексах.

Ладно, хватит казниться, на это у меня еще целая жизнь. Которую еще неплохо было бы сохранить.

Но Феликс – в бегах?!

Черт! Я же телефон забыла выбросить, идиотка!

К счастью, метрах в двадцати стояла череда мусорных баков, а со стороны набережной приближался мусоровоз (судя по габаритным огням). Зашвырнув телефон в один из баков, я торопливо спряталась за ближайшими деревьями, куда не достигал свет фонарей. Подкативший мусоровоз был, ко всему прочему, еще и автоматическим. Выдвинув сзади железные «руки», он споро опрокинул в свое чрево все четыре бака подряд и (мне даже показалось, что он сыто хрюкнул) двинулся дальше.

Из остановившейся поодаль машины вылез Феликс. Постоял секунд десять и начал растерянно осматриваться.

23.12.2042. Город.

Усадьба Алекса. Макс

До города я добрался намного быстрее, чем предполагал. Я торопился, к тому же меня ничто не обременяло, ну а физическая форма у меня всегда была на высоте. И хоть шел я кружным путем, запутывая следы, но управился быстро. На удачно подвернувшейся явно ничейной плоскодонке (ледостава в этом году, похоже, не ожидалось) переправился через реку – точнее, спустился на ней ниже по течению до фермерской пристани. А там повезло купить у сильно нетрезвого аборигена нечто похожее на велосипед. В итоге кружной, но по времени гораздо более короткой дорогой я оказался на станции совсем не той ветки, по которой мы ехали с Марией. Конструкция, гордо именуемая велосипедом, на поверку была старой ржавой развалюхой, но двадцать пять километров в час – это гораздо лучше, чем шесть-семь. Гнал я старичка так, что у него чуть подшипники не расплавились. Но, как говорится, чуть-чуть – не считается.

В электричке я позволил себе расслабиться и около часа вполглаза подремал. Уже в пригороде я купил у вагонного лоточника газету и уткнулся в нее. Читать там, впрочем, было нечего. В последнее время газеты вообще стали на редкость малоинформативны. По ним выходило, что в мире царит благоденствие и спокойствие, сверхдержавы притихли, озабоченные тем, как бы их население не начало сокращаться, войны разом прекратились (ну почти прекратились), и даже террористы, обескураженные происходящим, кажется, распустили свои организации. Еще бы! Молодая смертница внезапно стала стоить чуть ли не дороже ядерной боеголовки – какой уж тут терроризм. Куда подевались светские скандалы, не знаю, но о дебошах, свадьбах и разводах знаменитостей как-то тоже стало не слыхать. Так что, кроме вездесущего криминала и новостей спорта, также изрядно потерявших свою остроту, новостей особо не было. Кстати, о спорте: по мнению ценителей, а я отношу себя к их числу, последние спортивные состязания стали на редкость пресными. Да и как тут думать о рекордах, если твоя жена участвует в Программе? Или выбирает, быть с рукой или с ребенком? Про женские виды спорта и говорить нечего. В общем, мир как-то поскучнел и посерел.