Джеймс Баллард - Утонувший великан (сборник рассказов)

Я пробежал пальцами по индикатору расстояния и избирательной шестиканальной воспроизводящей головке. Не обошлось здесь и без акустической ловушки — полезного устройства, которое настраивалось на любой порог шума: «слышало» даже, как ползет муха.

Ловушка сработала. Только я хотел посмотреть, что же записалось, как заметил: меня опередили. Лента была вырвана, да так грубо, что одна катушка даже слетела, остались лишь разлохмаченные концы ракорда.

— Кто-то очень спешил… — Я захлопнул крышку и протер рукой золотые инициалы. — Эта вещица, должно быть, принадлежит одному из исследователей. Не хотите отослать ему?

Таллис задумчиво смотрел на меня.

— Нет. К сожалению, оба члена группы здесь погибли. Около года назад.

Он рассказал мне о случившемся. Два геолога из Кембриджа договорились с Институтом, что Таллис поможет им разбить лагерь в десяти милях от обсерватории, в вулканических джунглях, где они собирались работать год, занимаясь анализом коры планеты. Геологи не могли себе позволить собственного транспорта, поэтому Таллис сам перевез снаряжение и разбил лагерь.

— Условились, что я ежемесячно буду подвозить им батареи, воду и провиант. Сперва все казалось в норме. Обоим было за шестьдесят, но жару они переносили хорошо. Оборудование работало, а на крайний случай у геологов был аварийный передатчик. Всего я видел их трижды. Когда я приехал в четвертый раз, то никого не застал. По моим оценкам, они отсутствовали в лагере уже около недели. Передатчик был исправен, оставалось много воды. Я предположил, что они вышли на сбор образцов, заблудились и погибли в полуденном пекле.

— Тел не нашли?

— Нет. Я искал, но в вулканических джунглях рельеф поверхности меняется буквально ежечасно. Я известил Институт. Два месяца спустя с Цереса прибыл инспектор и посетил со мной лагерь. Он зарегистрировал их смерть, велел мне разобрать оборудование и хранить его здесь. Ни родственники, ни друзья геологов за их личными вещами не обращались.

— Трагический случай, — сказал я и отнес ящик с магнитофоном на склад.

Мы вернулись в свое жилище. До полудня оставался час, и параболический солнечный отражатель над крышей сверкал как чаша, полная жидкого огня.

— На что они надеялись? Чей голос пытались записать в вулканических джунглях? — спросил я Таллиса. — Акустическая ловушка сработала.

— Разве? — Таллис пожал плечами. — И что с того?

— Ничего, просто любопытно. Странно, что причины их гибели не расследовались более тщательно.

— Зачем? Учтите, поездка сюда с Цереса стоит восемьсот фунтов, а с Земли — более трех тысяч. Экспедиция была частная. Кому взбредет в голову тратить деньги и время, чтобы доказать очевидное?

Я хотел узнать подробности, но последняя фраза Таллиса красноречиво положила конец этому разговору. Мы молча пообедали, а потом отправились на обход солнечных батарей, чтобы заменить сгоревшие термопары. Исчезнувшая магнитофонная лента и две смерти наводили на подозрения; оба факта явно были связаны между собой.

В последующие дни я наблюдал за Таллисом более внимательно, надеясь разгадать окружавший его ореол таинственности.

И обнаружил то, что вызвало у меня крайнее удивление.

Я поинтересовался его планами на будущее. Они оказались весьма неопределенными; Таллис пробормотал что-то невнятно об отпуске, которого он явно не жаждал… Складывалось впечатление, что он об этом просто не думал. В последние перед отлетом дни все его внимание сосредоточилось на вулканических джунглях. От зари до поздней ночи он просиживал в кресле, безмолвно глядя на мертвую панораму рассыпающихся скал, мыслями витая где-то далеко-далеко.

— Когда вернетесь? — спросил я с деланной игривостью, недоумевая, зачем вообще он покидает Мурак.

Таллис принял вопрос всерьез.

— Боюсь, что не вернусь вовсе. Пятнадцать лет — срок немалый; вряд ли можно просидеть непрерывно на одном месте больше. После этого человек срастается…

— Непрерывно? — перебил я. — Но вы же летали в отпуск?

— Нет, и не собирался. Мне было некогда.

— Пятнадцать лет! — воскликнул я. — Боже мой, почему? Тоже нашли место! И что значит «некогда»? Вы же просто сидели, ждали неизвестно чего!.. Кстати, чего вы ждали?

Таллис слабо улыбнулся, хотел было ответить, но передумал.

Оставалось еще множество вопросов. Действительно ли погибли геологи? Чего все-таки ждал Таллис? Может, что они вернутся или подадут какой-то знак? Глядя, как Таллис меряет шагами комнату в то последнее утро, я был почти уверен, что он хочет сказать мне нечто важное. Как в дурной мелодраме, Таллис всматривался в пустыню, задерживая отлет, пока не взвыла в космопорте сирена тридцатиминутной готовности. Садясь в вездеход, я бы уже не удивился, если бы из вулканических джунглей выскочили вдруг, требуя крови, мстительные призраки двух геологов.

Мы прощались, Таллис осторожно тряс мою руку. «Вы правильно записали мой адрес? Вы уверены?» По каким-то причинам, противоречащим моим первоначальным подозрениям, он предпринял все меры, чтобы и Институт, и я легко могли найти его.

— Не беспокойтесь, — заверил я. — Я дам вам знать, если пойдет дождь.

Таллис хмуро посмотрел на меня.

— Только не ждите слишком долго. — Его взгляд устремился мимо меня к южному горизонту, сквозь песчаную дымку к безбрежному хаосу вершин. — Два миллиона лет — срок немалый, — добавил он.

У самого трапа я взял его за руку.

— Таллис, — тихо произнес я, — чего вы все время ждали? Там что-то есть, да?

Он отпрянул и как-то весь сразу подобрался.

— Что? — буркнул он, взглянув на часы.

— Вы всю неделю собираетесь мне признаться, — настаивал я. — Ну же, давайте!

Таллис резко качнул головой, пробормотал что-то о жаре и поспешно вошел в шлюзовую камеру.

Я стал кричать ему вслед: «Там два геолога!» Но тут взревела сирена пятиминутной готовности, и когда она стихла, Таллис уже исчез, а экипаж закрывал пассажирский и грузовой люки.

Я стоял на краю космопорта, пока корабль проходил предстартовую проверку, и злился на себя за то, что дотянул с расспросами до последнего момента. А через полчаса Таллиса на планете уже не было.

Шли дни, и воспоминания о Таллисе отодвигались на задний план. Я постепенно обживался в обсерватории, старался организовать свой быт так, чтобы время текло незаметно. Почти каждый вечер ко мне заходил Майер, металлург с рудника, — забыть о смехотворно малой добыче и поиграть в шахматы. Это был крупный мускулистый мужчина лет тридцати пяти, который ненавидел климат Мурака и вообще все с ним связанное, немного грубоватый, пожалуй, но после общения с Таллисом его присутствие как-то меня развлекало.

Майер встречался с Таллисом всего раз или вообще ничего не слышал о гибели двух геологов.