Наталья Турчанинова - Создатель кошмаров

— Феликс, тебе бы надо к врачу, — сказал я, заметив, что пятно на его пиджаке увеличивается.

— Вот ты меня и подлечишь. Во сне.

— Каким образом? Разве пулевыми ранениями занимаются не хирурги?

— Да, пулю надо достать физически. — Феликс нажал кнопку лифта, до которого мы наконец добрались. — Но целитель может через подсознание дать приказ организму на максимально быструю регенерацию тканей.

— Но я же не целитель.

— Кроме увлечений, — сказал он наставительно, — надо получить приличную специальность.

— И у тебя она есть.

— Официально я эпиос, как ты помнишь. Но исцелить себя сам не могу.

— Зачем вообще надо было останавливаться в этом отеле?

— Мы обязаны регистрироваться, иначе не выпустят обратно на границе.

— Но неужели нет приличных гостиниц, где белых посетителей не убивают?!

— Есть. При посольстве. А если с тобой гид, тебя вообще никто не тронет. Но двум дэймосам, собравшимся поохотиться на улицах Баннгока, нечего делать в приличных местах.

«На нас самих уже поохотились», — подумал я, однако ничего не сказал.

Мы спустились вниз. Вышли на улицу и оказались в узком переулке, вновь заваленном гниющим мусором, переполненными контейнерами и слежавшейся от времени рухлядью. Тусклого света от далекого фонаря было достаточно, чтобы разглядеть дорогу под ногами, не споткнуться и не сломать себе что-нибудь. Возле ящиков копошился и бормотал еще кто-то, лишившийся половины конечностей, но после недавнего нападения я почувствовал, что больше не испытываю приступов жалости.

Феликс, несмотря на ранение — я очень надеялся, что оно не было серьезным, — выглядел бодро и даже весело. Похоже, стычка с местными только разожгла в нем азарт преследования. Впрочем, он же убил обоих. А что еще лучше может повысить настроение танатоса, даже если тот будет сам истекать кровью.

Мы вышли на проспект. Феликс поднял руку, останавливая такси. На этот раз за рулем восседало нечто абсолютно кибернетическое. Если оно когда-то и было человеком, то теперь от живой плоти в нем осталось лишь немного органики с редкими волосами на затылке и кисть правой руки. Остальное — мешанина железа, сенсоров и датчиков. Лицо — маска из пластика и кусочков органики.

Дэймос плюхнулся на сиденье, выдвинул из спинки кресла водителя панель, набил адрес из витиеватых значков сиамского алфавита, и машина тут же плавно тронулась с места.

— Куда мы едем?

— В одно небезопасное место. — Феликс вынул из кармана пиджака упаковку с тонкими гемостатическими губками, вскрыл одну и подсунул под рубашку, прижимая к ране. Затем достал телефон, чуть поморщившись при этом, набрал нужный номер и спустя полминуты ожидания начал долгий разговор.

Во время него он три раза менял маршрут такси, перенабивая адрес, и машине дважды приходилось разворачиваться.

Улицы Баннгока периодически вязли в пробках. Поток автомобилей едва умещался в берегах тротуаров.

Мы двигались вперед редкими толчками, подолгу застревая на одном месте. Такси дергалось и снова замирало, мне оставалось лишь любоваться машинами вокруг и проносящимися мимо спортбайками, которым были не страшны любые пробки.

— Когда мы ехали утром из порта, дорога была свободна.

— Та — верхняя платная трасса, — не отнимая коммуникатора от уха, сказал Феликс. — А эта бесплатная, так что понятно, почему она всегда загружена.

Наконец просвет впереди стал пошире. Движение ускорилось. Теперь мы медленно, но без остановок ползли между двух рядов палаток, выстроившихся вдоль тротуаров и залезавших в некоторых местах даже на проезжую часть. Взгляд скользил по бесконечным шеренгам дешевой даже на первый взгляд одежды, посуды, техники…

Над этими стихийными рынками возвышались стены высотных домов и редкие золотые крыши храмов.

Затем торговые развалы схлынули, мы выехали на широкую улицу. По обочине здесь росли высокие деревья. За решетками заборов стали мелькать зеленые лужайки. В лучах света мощных прожекторов сверкали струи фонтанов, кое-где разгуливали павлины. Белые двух- и трехэтажные здания в глубине садов, наполовину скрытые пышной зеленью, производили впечатление достатка и стабильности. Правда, охрана, вооруженная автоматами, неспешно прогуливающаяся по периметру и стоящая у ворот, портила ощущение беззаботного благополучия.

Когда Феликс наконец закончил переговоры, мы двигались вдоль высокого белого забора, разбитого через каждую сотню метров массивными деревянными створками, возле которых стояли навытяжку вооруженные солдаты.

Крыши зданий, выглядывающие из-за высокой ограды, многозначительно поблескивали золотыми орнаментами.

— Королевский дворец, — равнодушно пояснил Феликс.

Такси свернуло, и на соседней улице я увидел заграждения из мешков с песком, уложенных один на другой. Поверх была растянута колючая проволока. Мы проехали слишком быстро, чтобы разглядеть подробности.

— А почему улица перегорожена?

— Забастовки. Народные волнения. Люди в пригородах дохнут от голода и едут в центр, чтобы заработать. Но здесь все еще хуже. Молодые отправляются в публичные дома, и это в лучшем случае. В худшем их потрошат на органы. Пожилые умирают на улицах. Кстати, не все довольны подобным положением вещей. С десяток студентов пытались устроить митинги, протестуя против военного правительства. Их скрутили, сунули в тюрьму. Теперь сидят. Ждут трибунала.

— И что с ними будет? — спросил я с невольной тревогой за абсолютно посторонних людей.

— Расстреляют, скорее всего.

— Знаешь, у меня такое чувство, что этим городом управляют дэймосы.

— Так и есть. Баннгок принадлежит дэймосам. Поэтому здесь нищета, безработица, наркотики, убийства. Им нравится это. Покупать и продавать людей, расчленять на куски, отрезать от них части и пришивать другие. Вставлять железо в плоть и плоть в железо. Хочешь, чтобы Полис стал таким же?

— Нет.

— Вот и я не хочу. Поэтому работаю на Пятиглав и ловлю отморозков, подобных Зелу. Того, встречи с кем я жду здесь — зовут Альбинос.

— Почему ты не сказал про него Пятиглаву?

— У меня и у Тайгера разные представления о том, как надо поступать с дэймосами. Он предпочитает переделывать их, возвращать к нормальной жизни. Я — убиваю. Но что взять с мастера снов, охотника на темных и перековщика… А теперь помолчи. Мне нужно проверить кое-что.

Он откинул голову на спинку кресла, закрыл глаза, до меня долетел его выдох, прозвучавший привычным «вокруг», пароль для выхода в другую реальность сработал мгновенно. Я увидел между его неплотно сжатыми пальцами пуговицу с платья катоя, убитого в номере, и еще что-то металлическое, снятое, по всей видимости, с тела бронированного сообщника.