Карен Налбандян - Возвращение в Арканар

Ещё вчера тут был тихий сонный посёлок. Сейчас тишиной и не пахло. Носились аварийщики с портативными анализаторами, разворачивались какие-то кабеля — и никто не обращал внимания на то, что прямо-таки резало глаз. Следы мобильного утилизатора, прошедшего через городок уже после того, как выпала роса, то есть уже после исчезновения полутора сотен человек. Тафнат перекинул кибера на другое плечо и пошёл по следу.

…Руди настиг его уже за проволочным ограждением, на самом подходе к проржавевшему насквозь плакату «Осторожно, мины». Походя удивился, как мог немолодой уже человек настолько играючи пройти в темноте все эти спирали Бруно и детекторные поля. Шёл тот, вроде, не спеша, но таким широким шагом, что не всякий догонит.

— Доктор Бромберг! Доктор Айзек Бромберг! Стойте! Остановитесь! КОМКОН-2

Человек даже не обернулся. Антону показалось, он расслышал бормотание:

— Сейчас посмотрим, какой ты КОМКОН.

Всё так же, не сбавляя темпа, Бромберг вышел на минное поле. Поминая всех святых, Антон двинулся за ним, стараясь ставить ногу — след в след.

— Доктор Бромберг! Объясните, зачем вы взяли из музея сталкерское снаряжение?

Вот тут-то доктор Бромберг и остановился. И не только остановился, но и обернулся. Руди смог разглядеть длинный острый нос с горбинкой, длинный подбородок и очень высокий лоб.

— Не понял, молодой человек! Вы что, называете меня вором?! Айзек Бромберг никогда и ничего не крал. Айзек Бромберг взял то, что принадлежит ему.

— Вам?

— Мне. Я был сталкером. Вы что, не знаете? Как вас зовут?

— Руди.

— Хорошо, Руди, идите сюда, поговорим.

…Петя Ангелов раскалился до последнего градуса бешенства. Проклятый отчёт не сходился. Откуда-то, одна за другой, вылезали всё новые нестыковки. Например, в отчёте указывалось, что гибель детей была причиной, по которой молодой и перспективный Роберт Скляров бросил нуль-физику. А БВИ упрямо утверждал, что физик Скляров покинул Радугу не в 28-ом, и даже не в 29-ом году — в 31-ом.

Тут ещё требовательно зазвенело где-то в углу. Петя попытался вызов проигнорировать. Зуммер замолк. Потом завёлся снова.

Видеофон обнаружился в ящике стола Руди — древний, с помутневшим растрескавшимся экраном. Слегка попахивающий всё той же сельдью. Индикатор зарядки мигал на последнем издыхании.

— Упорный, как подшипник, — сообщил Ангелов видеофону, — Ну?

— Дон Румата? — осведомились с жутким акцентом.

— В Мирза-Чарле дон Румата. Депрессия у него.

— Га? — похоже, слово «депрессия» в словарный запас говорившего не входило.

— Ну… Неприятности… — в этот момент окончательно разрядившийся видеофон прощально пискнул и погас. Петя уронил его обратно в ящик. За это время он пришёл к выводу, что дело тёмное, и лучше всего будет пообщаться непосредственно со Скляровым.

Роберт сиял. «Совсем изменился человек», — порадовался Ангелов.

— О, Петя! Как ты? Как Руди, Джереми?

— Лучше всех! Роберт, тут у меня небольшой вопрос. Скажите, вы говорили, что покинули Радугу из-за гибели детей.

— Да, конечно… Это было…

— А в каком году?

— Сейчас, минутку… В 31-ом.

— Роберт, но катастрофа была в 28-ом?

— Как в 28-ом? Не путаешь? — короткое молчание, и чуть растеряно, — да, на самом деле…

— Так из-за чего же вы ушли?

— Я же сказал! А…а…кажется припоминаю, после той катастрофы там была такая ужасная атмосфера… Кто-то даже погиб… И Волны эти — раз в месяц… Бункеры высокой защиты… Ты не представляешь, Петя, каково это, неделями жить без окон и питаться одними концентратами.

— Роби, а откуда Волны? Ведь эффективное экранирование нуль-камер изобрели уже в том же 28-ом, — за это утро Петя основательно поднахватался в истории нуль-физики.

— Не знаю, — чуть не плача ответил Скляров, — это Гофман… нет тогда он уже погиб… А, вспомнил, проект Маляева. «Тьма». Звездолёты для полёта к чёрным дырам. На них ставили неэкранированные нуль-камеры.

— А зачем? Это давало какие-нибудь преимущества? Их же нельзя использовать вблизи планет.

— Не знаю… Так было надо! — и, внезапно разозлившись, — да что ты ко мне пристал?! Оставьте меня в покое!

Экран погас, лишь мерцала в углу надпись: «Доступ с вашего номера на номер «Роберт Скляров» заблокирован абонентом».

«Вот и поговорили», удивлённо подумал Петя, — «Гм… Это Джереми говорил, что 90 % всей секретной информации можно получить из открытых источников? Ну, проверим». И он с головой ушёл в технологию изготовления неэкранированных нуль-камер. Через некоторое время ему повезло. Петя так и не понял, для чего нужна деталь стандарта ГАЛСТ-379894-27, но это было не так уж и важно. Главное, она была положительно необходима для создания неэкранированной нуль-камеры и не использовалась больше нигде. Плюс к тому, обладала серийным номером. В годы с 28-го и поныне было выпущено 49 таких деталей — с номерами от 26 до 74. Ангелов дал поиск на корабли, для которых заказывалась эта деталь. Результат был странным — 49 кораблей, от зонда до лайнер-звездолёта. Корабли находились в консервации, разбросанные по космопортам галактики. Называлось всё это «Проект Йормала». Непонятки множились, как кролики.

«Если готовился массовый штурм чёрных дыр — почему об это не сообщали? Почему операцию законсервировали? Зачем нужны неэкранированные камеры? А ведь Руди сказал бы, что не в тех руках такой корабль может стать оружием», — мысль неприятно резанула — чужая, холодная, — и в то же время он знал — его собственная.

«Ох, Ангелов, с кем поведёшься — так тебе и надо.»

Тут ритмичная перекличка аварийщиков в наушнике вскипела разворошенным муравейником.

Петя поднял глаза на экран планетного вещания как раз вовремя, чтобы увидеть дона Рэбу в полном епископском облачении, тяжко оседающего на лестницы Всемирного Совета. А ещё — невзрачного серого человечка с пистолетом в руке, делающего шаг с перил в километровую пропасть.

…Отец Шига смотрел в облака. Лицо его было безмятежно — понимающий человек сказал бы, что боевой магистр Ордена весьма обеспокоен.

— Товарищ Рага, — сказал он по-русски, — Возьми себя в руки и повтори сначала.

— Товарищ Шига… Дмитрия убили… Смотреть страшно. Только по шраму на пятке и опознали.

Страшно было слышать слово «страшно» от испытанного брата, в Арканарском очищении к вящей славе Господней отпустившего души восьми десятков еретиков. Ни разу не повторившись в выборе способа отпущения.

— Знаешь, товарищ Шига… Я такое видел… Мне кажется… Дона Ита…

Только железная выдержка помешала боевому магистру привычно омахнуться большим пальцем, отгоняя нечисть.