Аркадий Стругацкий - Собрание сочинений в 10 т. Т. 8. За миллиард лет до конца света.

НАТАША ( взявшись за голову ). Ой, да перестань ты тарахтеть!

ИВАН ДАВЫДОВИЧ . Вы, Феликс Александрович, неудачное время выбрали для того, чтобы оригинальничать...

ПАВЕЛ ПАВЛОВИЧ . Вот именно. Объяснитесь!

КУРДЮКОВ . А чего тут объяс...

Иван Давыдович обращает на него свой мрачный взор, и Курдюков замолкает на полуслове.

ФЕЛИКС . Я в эту игру играть не намерен.

НАТАША ( нежно ). Это же не игра, дурачок! Никак ты свой рационализм преодолеть не можешь. Убьют тебя — и все. Потому что это не игра. Это кусочек твоей жизни. Может быть, последний.

КУРДЮКОВ . А что она вмешивается? Что она лезет? Где это видано, чтобы уговаривали?

НАТАША ( указывает пальцем на Феликса ). Я — за него.

КУРДЮКОВ . Не по правилам!

НАТАША . Пусть он тебя удавит, а я ему помогу.

Курдюков хватается за лицо руками и с тоненьким писком съезжает по стене на пол.

ПАВЕЛ ПАВЛОВИЧ . Магистр, а может быть, Феликс Александрович просто плохо себе представляет конкретную процедуру? Может быть, нам следует ввести его в подробности?

ИВАН ДАВЫДОВИЧ . Может быть. Попробуем. Итак, Феликс Александрович, когда вы выбрали бессмертие, вы тотчас становитесь соискателем. В этом случае мы утверждаем вашу кандидатуру простым большинством голосов, и тогда вам с господином Курдюковым останется решить вопрос между собой. Это может быть поединок, это может быть жребий, как вы договоритесь. Мы же, со своей стороны, сосредоточиваем свои усилия на том, чтобы ваше... э-э... соревнование... не вызвало нежелательных осложнений. Обеспечение алиби... избавление от мертвого тела... необходимые лжесвидетельства... и так далее. Теперь процедура вам ясна?

ФЕЛИКС ( решительно ). Делайте что хотите. В «шестой лишний» я с вами играть не буду.

ПАВЕЛ ПАВЛОВИЧ ( потрясенный ). Вы отказываетесь от шанса на бессмертие?

Феликс молчит.

ПАВЕЛ ПАВЛОВИЧ ( с восхищением ). Господа! Да он же любопытная фигура! Вот уж никогда бы не подумал! Писателишка, бумагомарака!.. Вы знаете, господа, я, пожалуй, тоже за него. Я — консерватор, господа, я не поклонник новшеств, но такой поворот событий! Или я ничего не понимаю, или теперь уже новые времена наступили наконец... Хомо новус?

КУРДЮКОВ ( скулит ). Да какой там хомо новус! Что вам, глаза позалепило? Продаст же он вас! Продаст! Для виду сейчас согласится, а завтра уже продаст! Да посмотрите вы на него! Ну зачем ему бессмертие? Он же гуманист, у него же принципы! У него же внуков двое! Как он от них откажется? Феликс, ну скажи ты им, ну зачем тебе бессмертие, если у тебя руки будут в крови? Ведь тебе зарезать меня придется, Феликс! Как ты своей Лизке в глаза-то посмотришь?

НАТАША ( насмешливо ). А что это он вмешивается? Что он лезет? Где это видано, чтоб отговаривали?

КУРДЮКОВ ( не слушая ). Феликс! Ты меня послушай, я ведь тебя знаю, тебе же это не понравится. Ведь бессмертие — это и не жизнь, если хочешь, это совсем иное существование! Ведь я же знаю, что ты больше всего ценишь... Тебе дружбу подавай; тебе любовь подавай... А ведь ничего этого не будет! Откуда? Всю жизнь скрываться, от дочери скрываться, от внуков... Они же постареют, а ты нет! От властей скрываться, Феликс! Лет десять на одном месте — больше нельзя. И так веками, век за веком! ( Зловеще. ) А потом ты станешь такой, как мы. Ты станешь такой, как я! Ты очень меня любишь, Феликс? Посмотри, посмотри повнимательнее, я — твое зеркало.

Все слушают, всем очень интересно.

ПАВЕЛ ПАВЛОВИЧ ( блеет одобрительно ). Неплохо, очень неплохо изложено. Я бы еще добавил из Шмальгаузена: «Природа отняла у нас бессмертие, давши взамен любовь». Но ведь и наоборот, господа! И наоборот!

КУРДЮКОВ ( не слушая ). Это же нужен особый талант, Феликс, — получать удовольствие от бессмертия! Это тебе не рюмку водки выпить, не повестуху настрочить...

ФЕЛИКС . Что ты меня уговариваешь? Ты своих вон динозавров уговаривай, чтобы они от меня отстали! Мне твое бессмертие даром не нужно...

ПАВЕЛ ПАВЛОВИЧ . Позвольте, позвольте! Не увлекаетесь ли вы, Феликс Александрович? Как-никак бессмертие есть заветнейшая мечта рода человеческого! Величайшие из великих по пояс в крови не постеснялись бы пройти за бессмертием!.. Не гордыня ли вас обуревает, Феликс Александрович? Или вы все еще не верите?

ФЕЛИКС . Во-первых, я действительно вам не верю...

ПАВЕЛ ПАВЛОВИЧ . Но это же, простите, глупо. Нельзя же в своем рационализме доходить до глупости!

ФЕЛИКС . А во-вторых, вы мне предлагаете не бессмертие. Вы мне предлагаете совершить убийство.

КУРДЮКОВ ( страстно ). Убийство, Феликс! Убийство!

ФЕЛИКС . Величайшее из великих — ладно. Знаю я, кого вы имеете в виду. Чингисхан, Тамерлан... Вы мне их в пример не ставьте, я этих маньяков с детства ненавижу...

КУРДЮКОВ ( подхалимски ). Живодеры, садисты...

ФЕЛИКС . Молчи! Ты мне никогда особенно не нравился, чего там... а сейчас вообще омерзителен. Такой ты подонок оказался, Костя, просто подлец... Но убить! Да нет, чушь какая-то... Несерьезно.

ПАВЕЛ ПАВЛОВИЧ . А вы что же, друг мой, хотите получить бессмертие даром? Забавно! Много ли вы в своей жизни получили даром? Очередь в кооператив получить — и то весь в грязи изваляешься... А тут все-таки бессмертие!

ФЕЛИКС . Даром я ничего не получил, это верно. Но и в грязи никогда не валялся...

КУРДЮКОВ . Ой ли?

ФЕЛИКС . Да уж задниц не лизал, как некоторые! Я работал! Работал и зарабатывал!

ПАВЕЛ ПАВЛОВИЧ . Ну, вот и поработайте еще разок...

ФЕЛИКС ( угрюмо ). Это не работа.

КЛЕТЧАТЫЙ и НАТАША ( в один голос ). Почему это не работа?

Павел Павлович ухмыляется. Феликс оглядывает их всех по очереди.

ФЕЛИКС . Господи! Подумать только — Пушкин умер, а эти бессмертны! Коперник умер. Галилей умер...

КУРДЮКОВ ( остервенело ). Вот он! Вот он! Моралист вонючий в натуральную величину! Неужели вы и теперь не понимаете, с кем имеете дело?

НАТАША . Да-а, Феликс... Я, конечно, не Галилей, но Афродитой, помнится, ты меня называл, и не раз...

ПАВЕЛ ПАВЛОВИЧ ( поучительно ). Что жизнь, что бессмертие — и то и другое нам дарует Фатум. Только жизнь дается нам — грехами родителей — бесплатно, а за бессмертие надобно платить! Так что мне кажется, господа, вопрос решен. Феликс Александрович погорячится-погорячится, да потом и поймет, что жизнь дается человеку один раз, и коль скоро возникла возможность растянуть ее на неопределенный срок, то таковой возможностью надлежит воспользоваться независимо от того, какая у тебя фамилия — Галилей, Велизарий, Снегирев, Петров, Иванов... Феликсу Александровичу не нравится цена, которую придется ему за это платить. Тоже не страшно! Внутренне соберется, надуется... ну, нос зажмет в крайнем случае, если уж так его с души воротит... Кстати, вы, кажется, вообразили себе, Феликс Александрович, что вам предстоит перепиливать сопернику горло тупым ножом или, понимаете ли... как он вас, понимаете ли... стамеской... или шилом...