Аркадий Стругацкий - Собрание сочинений в 10 т. Т. 8. За миллиард лет до конца света.

Едва Феликс вступает в кабинет, как на него сзади наскакивает Курдюков. Он обхватывает Феликса левой рукой за лицо, чтобы зажать рот, а правой с силой бьет стамеской в спину снизу вверх. Стамеска тупая, рука у Курдюкова соскальзывает, и никакого смертоубийства не получается. Феликс лягает Курдюкова ногой, тот отлетает на Ивана Давыдовича, и оба они вместе с креслом рушатся на пол. Пока они барахтаются, лягаясь и размахивая кулаками, Клетчатый хватает Феликса за руки и прижимает его к стене.

ПАВЕЛ ПАВЛОВИЧ ( насмешливо ). Развоевались!..

НАТАША ( она уже возлежит на диване в позе мадам Рекамье ). Шляпа. И всегда он был шляпой, сколько я его помню...

ПАВЕЛ ПАВЛОВИЧ . Но соображает быстро, согласитесь...

Иван Давыдович наконец поднимается, брезгливо вытирая ладони о бока, а Курдюков остается на полу — лежит, скорчившись, обхватив руками голову.

ИВАН ДАВЫДОВИЧ . Господа, так все-таки нельзя. Так мы весь дом разбудим. Я попрошу, господа...

Клетчатый отпускает Феликса, и тот принимается ощупывать ушибленную спину.

ФЕЛИКС ( дрожащим голосом ). Слушайте, а может, вообще хватит на сегодня? Может, вы завтра зайдете? Ведь, ей-богу, дождемся, что кто-нибудь милицию вызовет. А так — завтра...

ИВАН ДАВЫДОВИЧ . Сядьте. Сядьте, я вам говорю! И молчите. ( Курдюкову. ) А вы вставайте. Хватит валяться, вставайте!

НАТАША . Пусть валяется.

ИВАН ДАВЫДОВИЧ ( поднимая кресло и усаживаясь ). Хорошо, не возражаю. Пусть валяется.

КЛЕТЧАТЫЙ . А может, вы его... того?

ИВАН ДАВЫДОВИЧ . Да нет. Притворяется... Перепугался. Ладно, пусть пока лежит... Вот что, господа. Ситуация переменилась. Я бы сказал, она усложнилась.

ПАВЕЛ ПАВЛОВИЧ . Тогда самое время сварить кофе.

ИВАН ДАВЫДОВИЧ . Нет, Князь. Кофе не надо. Нельзя.

ПАВЕЛ ПАВЛОВИЧ . Нельзя выпить по чашке кофе? Просто кофе?

ИВАН ДАВЫДОВИЧ . Просто?

ПАВЕЛ ПАВЛОВИЧ . Да! Просто кофе! Крепкий сладкий кофе по-венски.

ИВАН ДАВЫДОВИЧ . Хорошо. Сварите. Вы поняли, что ситуация осложнилась?

ПАВЕЛ ПАВЛОВИЧ . Ну, естественно!

ИВАН ДАВЫДОВИЧ . Тогда займитесь.

Павел Павлович умело и аккуратно собирает на поднос турку и чашечку со стола Феликса и уносит все это на кухню.

ИВАН ДАВЫДОВИЧ . Я, господа, прошу вас основательно усвоить, что сегодня нам ничего здесь делать нельзя. ( Он принимается собирать обратно в саквояж свои медицинские причиндалы. ) Если мы оставим здесь труп, милиция разыщет нас очень быстро. Это понятно?

КЛЕТЧАТЫЙ . Виноват, герр Магистр, не совсем понятно. Нам же не обязательно оставлять труп здесь! Можно выкинуть его в окно... Седьмой этаж... Вдребезги! Самоубийство!

Иван Давыдович закрывает глаза, поднимает лицо к потолку и некоторое время молчит, сдерживаясь. Потом он говорит: «Пять минут назад сюда приходил человек. Вы заметили это, Ротмистр?»

КЛЕТЧАТЫЙ . Так точно, заметил. Сергей Сергеевич. Это из верхней квартиры.

ИВАН ДАВЫДОВИЧ . Вы обратили внимание, что он вас тоже заметил, Ротмистр?

КЛЕТЧАТЫЙ . Так точно.

ИВАН ДАВЫДОВИЧ . Он запомнил вас, понимаете? Ваш клетчатый пиджак, ваше кепи, ваши усики... Он вас опишет, и вас найдут. Самое большее — через неделю.

КУРДЮКОВ ( из угла, куда он незаметно переполз ). А по-моему, ничего страшного. Ротмистр уедет куда-нибудь, отсидится годик...

ИВАН ДАВЫДОВИЧ . Вас, Басаврюк, спросят: откуда вы обрели в эту самую ночь такой великолепный синяк под глазом?

КУРДЮКОВ . У меня алиби! Я в настоящий момент в больнице!

Пауза. Из кухни доносится гудение кофемолки.

НАТАША ( решительно ). Нет, господа, я тоже против. Все знают, что мы с Феликсом дружили, вчера он ко мне заходил, ночью меня не было дома... Зачем мне это надо? Затаскают по следователям. Я вообще против того, чтобы Феликса трогать. Его надо принять.

КУРДЮКОВ ( выскакивает из угла, как черт из коробочки ). Это за чей же счет? Сука! Шлюха ты беспардонная!

ИВАН ДАВЫДОВИЧ . Да тише вы, Басаврюк! Сколько можно повторять? Ти-ше! Извольте не забывать, что это по вашей вине все мы сидим здесь и не знаем, на что решиться. Так что советую вам вести себя особенно тихо... Молчите! Ни слова более! Сядьте!

КЛЕТЧАТЫЙ . В самом деле, сударь! Труса отпраздновали, а теперь все время мешаете...

ИВАН ДАВЫДОВИЧ . Я, господа, просто не вижу иного пути, кроме как поставить Феликса Александровича перед выбором...

И тут Феликс взрывается. Он изо всей силы грохает ладонью по столу и голосом, сдавленным от страха и ненависти, объявляет: «Убирайтесь к чертовой матери! Все до одного! Сейчас же! Сию же минуту! Чтобы ноги вашей здесь не было!..»

В дверях кухни появляется встревоженное лицо Павла Павловича, Клетчатый, хищно присев, делает движение к Феликсу.

ФЕЛИКС ( Клетчатому ). Давай, давай, сволочь, иди! Ты, может, меня и изуродуешь, бандюга, протокольная морда, ну и я здесь тоже все разнесу! Я здесь вам такой звон устрою, что не только дом — весь квартал сбежится! Иди, иди! Я вот сейчас для начала окно высажу вместе с рамой...

ИВАН ДАВЫДОВИЧ ( резко ). Прекратите истерику!

ФЕЛИКС ( бешено ). А вы заткнитесь, председатель месткома! Заткнитесь и выметайтесь отсюда, и заберите с собой всю вашу банду! Немедленно! Слышите?

ИВАН ДАВЫДОВИЧ ( очень спокойно ). Вашу дочь зовут Лиза...

ФЕЛИКС . А вам какое дело?

ИВАН ДАВЫДОВИЧ . Вашу дочь зовут Лиза, ваших внуков зовут Фома и Антон, и живут они все на Малой Тупиковой, шестнадцать. Правильно?

Феликс молчит.

ИВАН ДАВЫДОВИЧ . Я надеюсь, вы понимаете, на что я намекаю? Книжки читаете?

ФЕЛИКС ( угрюмо ). По-моему, вы все ненормальные...

ИВАН ДАВЫДОВИЧ . Этот вопрос мы сейчас обсуждать не будем. Если вам удобнее считать нас ненормальными — пожалуйста. В известном смысле вы, может быть, и правы...

ФЕЛИКС . Что вам от меня надо — вот чего я никак не пойму!

ИВАН ДАВЫДОВИЧ . Сейчас поймете. Судьбе угодно было, чтобы вы проникли в нашу тайну...

ФЕЛИКС . Никаких тайн не знаю и знать не хочу.

ИВАН ДАВЫДОВИЧ . Пустое, пустое. Следствие закончено. Не об этом вам надлежит думать. Вам предстоит сейчас сделать выбор: умереть или стать бессмертным.

Феликс молчит. На лице его тупая покорность.

ИВАН ДАВЫДОВИЧ . Вы готовы сделать такой выбор?

Феликс медленно качает головой.

ИВАН ДАВЫДОВИЧ . Почему?

ФЕЛИКС ( морщась ). Почему? Да потому что нет у меня никакого выбора... Если я выберу смерть, вы меня выкинете в окно... А если я выберу это ваше бессмертие... я вообще не знаю, какую гадость вы мне тогда сделаете. Чего от вас еще ждать?