Аркадий Стругацкий - Собрание сочинений в 10 т. Т. 8. За миллиард лет до конца света.

ФЕЛИКС . Что случилось?

Павел Павлович ответить не успевает. Из кабинета раздается властный голос:

— Давайте его сюда!

Клетчатый ведет Феликса в кабинет. Иван Давыдович сидит в кресле у стола. Плащ его небрежно брошен на диван, саквояж поставлен у ноги.

ФЕЛИКС . Что, собственно, происходит? В чем дело?

ИВАН ДАВЫДОВИЧ . Тихо, прошу вас.

КЛЕТЧАТЫЙ . Куда его?

ИВАН ДАВЫДОВИЧ . Вот сюда... Сядьте, пожалуйста, на свое место, Феликс Александрович.

ФЕЛИКС . Я сяду, но я хотел бы все-таки знать, что происходит...

ИВАН ДАВЫДОВИЧ . Спрашивать буду я. А вы садитесь и отвечайте на вопросы.

ФЕЛИКС . Какие вопросы? Ночь на дворе...

Слегка подталкиваемый Клетчатым, он обходит стол и садится на свое место напротив Ивана Давыдовича. Он растерянно озирается, и по лицу его видно, что ему очень и очень страшно.

Хотя, казалось бы, чего бояться? Наташа мирно сидит на диване и внимательно изучает свое отражение в зеркальце, извлеченном из сумки. Павел Павлович обстоятельно устраивается в кресле под торшером и ободряюще кивает оттуда Феликсу. Вот только Клетчатый... Он остался в дверях — скрестивши ноги, прислонился к косяку и раскуривает сигарету. Руки его в черных кожаных перчатках.

ИВАН ДАВЫДОВИЧ . Сегодня в половине третьего вы были у меня в институте. Куда вы отправились потом?

ФЕЛИКС . А кто вы, собственно, такие? Почему я должен...

ИВАН ДАВЫДОВИЧ . Потому что. Вы обратили внимание, что сегодня вы трижды только случайно остались в живых?.. Ну, вот хотя бы это... ( Он берет двумя пальцами страшное шило за кончик лезвия и покачивает перед глазами Феликса. ) Два сантиметра правее — и конец! Поэтому я буду спрашивать, а вы будете отвечать на мои вопросы. Добровольно и абсолютно честно. Договорились?

Феликс молчит. Он сломлен.

ИВАН ДАВЫДОВИЧ . Итак, куда вы отправились от меня? Только не лгать!

ФЕЛИКС . В дом культуры. Железнодорожников.

ИВАН ДАВЫДОВИЧ . Зачем?

ФЕЛИКС . Я там выступал. Перед читателями... Вот гражданин может подтвердить. Он меня видел.

КЛЕТЧАТЫЙ . Правильно. Не врет.

ИВАН ДАВЫДОВИЧ . Кто была та полная женщина в очках?

ФЕЛИКС . Какая женщина?.. А, в очках. Это Марья Леонидовна! Она завбиблиотекой.

ИВАН ДАВЫДОВИЧ . Что вы ей рассказывали?

ФЕЛИКС . Я? Ей?

ИВАН ДАВЫДОВИЧ . Вы. Ей.

КЛЕТЧАТЫЙ . Рассказывал, рассказывал! Минут двадцать у нее в кабинете просидел...

ФЕЛИКС . Что значит — просидел? Ну, просидел... Она мне путевку заверяла... Договаривались о следующем выступлении... Она меня просила в район выехать... И ничего я ей не рассказывал! Что за подозрения? Скорее уж это она мне рассказывала...

ИВАН ДАВЫДОВИЧ . Итак, она заверила вам путевку. Куда вы отправились дальше?

ФЕЛИКС . На Курсы! Наташа, скажи ему!

НАТАША . Феликс Александрович, ты не волнуйся. Ты просто рассказывай все, как было, и ничего тебе не будет.

ФЕЛИКС . Да я и так рассказываю все, как было...

ИВАН ДАВЫДОВИЧ . Кого еще из знакомых вы встретили на Курсах?

ФЕЛИКС . Ну, кого... ( Он очень старается. ) Этого... ну, Валентина, инженера, из филиала, не знаю, как его фамилия... Потом этого, как его... Ну, такой мордастенький...

ИВАН ДАВЫДОВИЧ . И о чем вы с ними говорили?

ФЕЛИКС . Ни о чем я с ними не говорил. Я сразу прошел к Наташе... к Наталье Петровне...

ИВАН ДАВЫДОВИЧ . Потом вы оказались в ресторане. Зачем?

ФЕЛИКС . Как это — зачем? Поесть! Я же целый день не ел... Между прочим, из-за этого вашего Курдюкова!

ИВАН ДАВЫДОВИЧ . А почему вас там дожидался Романюк?

ФЕЛИКС . Он заказал мне статью. О морально-нравственном потенциале. О смысле жизни современного человека... Вот я ее пишу, вот она!

ИВАН ДАВЫДОВИЧ . А зачем вам понадобилось рассказывать ему про Курдюкова?

ФЕЛИКС . Про Курдюкова?

ИВАН ДАВЫДОВИЧ . Да! Про Курдюкова!

ФЕЛИКС . Ничего я ему не рассказывал про Курдюкова! С какой стати?

ПАВЕЛ ПАВЛОВИЧ . Ну как же не рассказывали? Только и слышно было: Курдюков, Курдюков...

Произнеся эти слова, Павел Павлович поднимается, секунду смотрит на телефон, выдергивает телефонный шнур из розетки и снимает аппарат со столика на пол. Затем произносит: «Эхе-хе...» и направляется к двери на кухню.

ИВАН ДАВЫДОВИЧ ( раздраженно ). Павел... э... Павлович! Я не понимаю, неужели вы не можете десять минут подождать?

ПАВЕЛ ПАВЛОВИЧ ( приостановившись на мгновение в дверях ). А зачем, собственно, ждать? ( Издевательским тоном. ) Курдюков, Курдюков...

Он скрывается на кухне, и оттуда сейчас же доносится лязг посуды.

ФЕЛИКС ( нервно кричит ему вслед ). Не было этого! Может быть, и упоминали мы его один или два раза... С какой стати? ( Ивану Давыдовичу. ) А если бы даже я ему и рассказал? Что тут такого?..

ИВАН ДАВЫДОВИЧ . Значит, вы все-таки рассказали ему про Курдюкова.

ФЕЛИКС . Да не рассказывал я! Скорее это уж Романюк мне о нем рассказывал! Как Курдюков свои стишки пишет, и все такое... А я про Курдюкова только и сказал, что он отравился и я еду к нему в больницу... И все. И больше ничего.

ИВАН ДАВЫДОВИЧ . А о том, что Курдюков послал вас ко мне?

ФЕЛИКС . Да господи! Да конечно — нет! Да ни единого слова!

Наступает внезапная тишина. Феликс обнаруживает, что все с жадным вниманием смотрят на него. В тишине отчетливо слышно, как Павел Павлович на кухне чем-то побрякивает и напевает неопределенный мотивчик.

ИВАН ДАВЫДОВИЧ ( вкрадчиво ). То есть вы уже тогда поняли, о чем можно говорить, а о чем нельзя?

Феликс молчит. Глаза его растерянно бегают.

ИВАН ДАВЫДОВИЧ . Феликс Александрович, будет лучше всего, если вы сами, без нашего давления, добровольно и честно расскажете нам: с кем вы сегодня говорили о Курдюкове, что именно говорили и зачем вы это делали. Я очень советую вам быть откровенным.

ФЕЛИКС . Да господи! Да разве я скрываю? С кем я говорил о Курдюкове? Пожалуйста. С кем я говорил... Да ни с кем я не говорил! Только с одним Романюком и говорил... Да, конечно! С женой Курдюкова говорил, с Зоей!.. Она мне сказала, чтобы я поехал к нему в больницу, и я поехал... И все. Все! Больше ни с кем!

На кухне снова слышится звон посуды, и в кабинете появляется Павел Павлович. На нем кухонный фартук, в одной руке он держит шипящую сковородку, в другой — деревянную подставку для нее.

ПАВЕЛ ПАВЛОВИЧ . Прошу прощения. Не обращайте внимания... Я у вас, Феликс Александрович, давешнюю ветчину там слегка... Вы уж не обессудьте...

ФЕЛИКС ( растерянно ). Да ради бога... Конечно!