Аркадий Стругацкий - Собрание сочинений в 10 т. Т. 10. Хромая судьба.

ПРОФЕССОР . Да давайте я пойду, что вы все спорите?

ПИСАТЕЛЬ . А вы перестаньте строить из себя героя! Он, видите ли, пойдет, а мне всю жизнь сидеть в дерьме от срама... Тогда извольте жребий! Пусть жребий решит!

ПРОФЕССОР . Да не надо никакого жребия. Со мной ничего не случится, я уверен...

ПИСАТЕЛЬ . В чем вы уверены?

ПРОФЕССОР . Я уверен, что я пройду через этот зал и со мной ничего не случится. Все дело вот в этом моем горбу... ( Он хлопает ладонью по рюкзаку. ) Зона совершенно явно хочет, чтобы я донес его до самой терраски. А значит — со мной ничего не случится.

ПИСАТЕЛЬ . Господи, ну и логика! Вы что — свихнулись?

ПРОФЕССОР . Нисколько. Логика, конечно, странная. Но ведь мы имеем дело с чудом... Само чудо вне логики, но внутри чуда есть логика, хотя и своя... Давайте будем логичны, Писатель!

Писатель открывает и закрывает рот, а Профессор перешагивает через ров и неторопливо движется по залу. Шаг, второй, третий... и вдруг пронзительный крик: «Стой!»

Профессор застывает на месте. Сталкер смотрит на Писателя, Писатель смотрит на Сталкера.

СТАЛКЕР . Зачем вы это сделали?

ПИСАТЕЛЬ . Я?

СТАЛКЕР . Здесь нельзя кричать.

ПИСАТЕЛЬ . Я не кричал!

ПРОФЕССОР . Мне вернуться?

СТАЛКЕР ( помолчав ). Да, возвращайтесь. Все ясно.

Профессор возвращается.

ПРОФЕССОР . Что случилось? Зачем вы меня остановили?

СТАЛКЕР . Это не я вас остановил.

Профессор поворачивается к Писателю. Тот молча мотает головой. Затем вдруг ухмыляется и грозит Профессору пальцем.

ПИСАТЕЛЬ . Ай да химик! Сам себе крикнул, сам себя остановил и вернулся героем...

СТАЛКЕР . Так. Здесь нам делать больше нечего. Идите за мной.

Они идут за ним некоторое время молча, затем Профессор говорит Писателю вполголоса: «Вы очень хорошо все объяснили, но вы знаете, я ведь не кричал...»

Они стоят перед прямоугольным жерлом коридора, черного, закопченного, и под ногами у них черная обугленная земля.

ПИСАТЕЛЬ . Это что же — туда идти?

СТАЛКЕР . Да, к сожалению. Другого пути нет.

Он очень напряжен и несчастен.

ПИСАТЕЛЬ . Как-то там... тускло, а, Профессор?

Профессор подавленно молчит.

ПИСАТЕЛЬ . Ну, что, может, и здесь добровольцы найдутся? Профессор, вы там что-то говорили насчет логики чуда...

СТАЛКЕР . Не надо. Будете тащить жребий. Вы ведь предлагали тащить жребий?

ПИСАТЕЛЬ . Здесь я бы предпочел какого-нибудь добровольца.

Сталкер достает спички, отвернувшись, что-то делает с ними, потом выставляет зажатые между пальцами две спичечные головки.

СТАЛКЕР . Пойдет длинная. Тащите, Писатель.

Писатель вытаскивает спичку.

СТАЛКЕР . Длинная. Сожалею.

Он отбрасывает оставшуюся спичку далеко в кучу мусора. Писатель несколько секунд смотрит на него, затем поворачивается к входу в коридор. Вглядывается, гоняя свою спичку из одного угла рта в другой.

ПИСАТЕЛЬ . Вы бы хоть гайку туда бросили, проверили бы...

СТАЛКЕР . Да, конечно. Пожалуйста.

Он торопливо вытаскивает гайку, швыряет ее в черное жерло. Слышно, как она прыгает там по цементному полу.

ПИСАТЕЛЬ . Ну?

СТАЛКЕР . Могу бросить еще одну. Хотите?

ПИСАТЕЛЬ . Эх, начальник!

Он решительно шагает к входу в коридор, на ходу вытаскивая из кармана маленький пистолет. Сталкер прыжком нагоняет его и хватает за плечо.

СТАЛКЕР . Стойте! Что вы делаете?

ПИСАТЕЛЬ . А что вы мне еще прикажете делать?

СТАЛКЕР . Отдайте.

ПИСАТЕЛЬ . Какого черта?

СТАЛКЕР . В Зоне нельзя с оружием! Вы погибнете! Если у вас будет оружие, вы здесь не пройдете! Никогда, ни за что!

ПИСАТЕЛЬ . А если не будет?

СТАЛКЕР . А если не будет — может быть... Я очень прошу вас — отдайте. Ну в кого вы там будете стрелять? В судьбу?

ПИСАТЕЛЬ . И то верно...

Он отдает пистолет Сталкеру, тот брезгливо берет его двумя пальцами и осторожно кладет в сторонку.

СТАЛКЕР . Ну идите же, идите, пожалуйста.

Писатель засовывает руки в карманы и, ернически посвистывая, поминутно оборачиваясь и подмигивая остекленелым от ужаса глазом, входит в коридор.

Сталкер хватает Профессора за плечо и силой оттаскивает его в сторону с полосы обугленной земли. Замерев, они слушают стук, гул, лязг и прерывающееся посвистывание, доносящиеся из коридора. Потом оттуда раздается пронзительный скрип открываемой двери.

СТАЛКЕР . Скорее! За мной!

Он бросается в коридор, и Профессор, придерживая на носу очки, бежит следом.

Насквозь пропыленная комната, заставленная старинным мебельным хламом. У входа на стене висит обросший пылью телефон. Профессор, стащив со спины рюкзак, тяжело опускается в отвратительно скрипящее ободранное кресло под телефоном. Писатель с руками в карманах, присев на край замызганного стола, усмехаясь, наблюдает за Сталкером, который всячески суетится вокруг него — достает из полуразвалившегося комода бутылку, стакан, тщательно все это протирает, откупоривает, наливает, предлагает...

СТАЛКЕР . Ах, как все хорошо получилось — просто чудо! Вы сядьте, сядьте поудобнее. Вон еще одно кресло. Ничего, все мы перенервничали, но теперь все позади... Выпейте, выпейте, пожалуйста, теперь можно... Прекрасный вы мой человек, как же я за вас рад! Сомневался, сомневался, каюсь, но вы такую проверку выдержали! Это же страшное место, самое страшное! У нас его зовут мясорубкой, но это хуже любой мясорубки! Сколько людей здесь погибло! И брат Дикобраза здесь погиб, синеглазый поэт... Такой был милый мальчишка, кто бы мог подумать! А у нас так прекрасно все получилось! Это ведь не часто, ох как не часто бывает, чтобы все дошли и все вернулись...

Писатель пьет, глядит на него. Молчит, потом вдруг взрывается.

ПИСАТЕЛЬ . Да что вы все юлите! Что вы суетитесь? Сядьте, смотреть на вас тошно!

Сталкер послушно садится в углу. Улыбается сконфуженно и заискивающе.

ПИСАТЕЛЬ . Черт бы вас побрал с вашей болтовней! Рад он, видите ли, что все хорошо получилось! Я, видите ли, ему прекрасный человек! Вы думаете, я не видел, как вы мне две длинные спички подсунули? Судьба! Зона! А сам жульничает, как последняя дешевка...

СТАЛКЕР . Нет-нет! Вы не понимаете...

ПИСАТЕЛЬ . Опять я не понимаю! Опять психологические бездны! ( Профессору. ) Вы меня извините, Профессор, я ничего плохого не хочу о вас сказать, но вот этот поганый гриб почему-то именно вас выбрал своим любимчиком, а меня, как существо второго сорта, сунул, видите ли, в мясорубку! ( Сталкеру. ) Да какое вы имеете право, сморчок поганый, выбирать, кому жить и кому умереть?