Амур Гавайский - Сказки о рае

– Ту пипл.

Затем стал их замысловато перекручивать:

– Уан карма.

Потом растопырил все десять пальцев в разные стороны:

– Карма – Лотус, просветление, инлайтмэнт!

– Wow, – восхитился Мастер Джейду, – ёлы-палы!

– За это нужно выпить, выпить, стоя, – Василий разлил по пиалам остатки из кувшинчика и встал, – давай Джэй, по-нашему, по-офицерски!

Мастер Джейду встал, и они выпили на брудершафт.

– Начнём прямо сейчас, – заявил Василий и, кряхтя, сел в позу Падма, подвернув под себя толстые крепкие ноги.

Мастер Джейду тоже закряхтел и принял позу Падма.

– Свет выключать не обязательно, – сказал Василий, закрыл глаза и сделался очень серьёзным. Воцарилась напряжённая тишина.

Через пару минут Василий, выпивший большую часть содержимого кувшинчика, стал чуть слышно сопеть, Мастер Джейду тоже стал сопеть.

Василий заметил это:

– Джэй, не нужно сопеть, сопеть не обязательно. Думай просто о чём-то хорошем.

– Вася, не нужно сопеть, – ответил Мастер Джейду.

– Я и не соплю, – обиделся Василий.

– Вася, не нужно сопеть, – повторил Мастер Джейду и, не выдержав, рассмеялся, затем стал хохотать и даже свалился на тюфяк.

Василий не поддержал друга, вскочил и стал нервно ходить по комнате:

– Джэй, с тобой трудно – дификалт, ты несерьёзно ко всему этому относишься. Ю ар нот сириоз.

– But you are… – мастер Джэйду продолжал хохотать.

Василий махнул на него рукой:

– Да ну тя к чёрту! – улыбка всё же проступила на его лице…

Шло время, и Василий чувствовал, что он «продвигается по религиозной линии».

– Во-первых, под кожей – ни жиринки, – загибал он пальцы перед носом надзирателя Кенчо, тоже, впрочем, заметно похудевшего.

Действительно, Василий сбросил килограммов десять и очень загорел; в нём появилась быстрота и ловкость, некая «внутренняя прыгучесть». Он даже потеть стал меньше.

– Во-вторых, меня животные теперь любят, а раньше – даже внимания не обращали.

Под «животными» Василий подразумевал молодую худющую кошку, которая привязалась к нему на строительных работах внутри полусгоревшего дзонга. (Василий упорно называл работы реставрационными.)

Кошку эту Василий взял с собой жить в камеру, объяснив Кенчо, что Муся Чемоданова – так он назвал кошку – нужна ему для телепатических упражнений.

– В-третьих, боги послали мне гонг!

Что касается гонга, то на самом деле это была просто жёлтая латунная тарелка, часть музыкальной ударной установки «Yamaha», случайно обнаруженная им в грузовичке полицейского управления.

Именно эту тарелку он повесил у себя в камере и использовал для «упражнений с гонгом», описанных подробно в рукописи Жени Конгви, а также для выхода в астральные миры.

Что касается последнего, то здесь пока хвастаться было особенно не чем.

– Понимаешь, Муся, – объяснял он своей кошке телепатически, – выход на высокий уровень Тантра происходит спонтанно и мгновенно, но вот подготовка к нему может длиться довольно долго. Я уже слышу звон астральных миров, но интерпретировать, как говорится, ещё не могу…

Чуть ли не каждый вечер, озарённый последними лучами заходящего солнца, Василий ударял в свой гонг, сидя в позе Падма, полностью готовый для выхода в астрал.

Мусе это не нравилось, она гневно мяукала, спрятавшись в тёмном углу.

– Муся отлично воспринимает телепатический сигнал, – уверял он Кенчо, – вот увидишь, однажды она расскажет нам секреты своего мира, мало не покажется…

Иногда Василия навещал Мастер Джейду. Появлялся он всегда неожиданно, без предупреждения, и неизменно с кувшинчиком водки.

Василий продолжал объяснять «Джэю» основы пофигизма, чем очень его веселил, а также просил «проверить» – сопит он или нет. Для проверки Василий садился в позу Падма, ударял в свой гонг и «погружался», а Мастер Джейду ходил вокруг и прислушивался.

– Знаешь, Вася, внешне – вроде нет, а вот внутренне…

Во время одной из таких попоек Василий неожиданно спросил Мастера Джейду о своём соседе, которого он так ни разу и не видел:

– Слышь, Джэй, а чо этот парень? – Василий ткнул пальцем в стенку Угиена.

– What about him (парень, ну и что)? – насторожился мастер Джейду.

– Странный он какой-то: иду на работу утром, загляну к нему в камеру, типа, как дела, чувачок, а он – того, прячется…

Джейду неопределённо пожал плечами. Как он мог объяснить Василию, что Угиен оказался талантливым учеником и достиг невероятных успехов в магических искусствах Друкпа Кагью? Угиен теперь и сам был способен смотреть сквозь стену и видеть его, Василия, прошлую инкарнацию, да и многое другое…

– А знаешь, Джэй, сосед мой – неплохой музыкант, мьюзишн.

– O, really? – удивился Мастер Джейду.

– Прихожу когда с работы, слышу – поёт, – Василий встал и попытался изобразить пение соседа.

Получилось очень смешно, и они оба стали хохотать.

– How about you (ну, а ты)? – спросил всё ещё смеющийся Мастер Джейду.

– Я ему вот на тарелке подыгрываю, ложкой, получается очень, между прочим, недурственно. Стенка, правда, мешает. Буддизм буддизмом, но культурный досуг ведь тоже нужен, правильно я говорю, Джэй?

Мастер Джейду согласно кивнул.

– Петь-то я не могу, я не вокалист, это у нас Саша Рудаков был вокалист. Я ведь, Джэй, когда в Питере в институте автодорожного транспорта учился – college, в общем, я ж в команде играл, ударником. У меня, понимаешь, чувство ритма – «джик-пака, джик-пака, джик, ум цаца, ум цаца», – Василий стал изображать, как круто он когда то играл на ударной установке, стуча невидимыми палочками по невидимым барабанам.

Мастер Джэйду тут же вскочил и стал изображать гитариста, ловко перебирая пальцами по струнам невидимой гитары и подвывая очень похоже: «вауяи-и-и-и-и, тяуи-и-и-и-и».

Муся замяукала, пытаясь, видимо, изобразить вокалиста. Вместе получилось так здорово, что какое-то время они даже не смеялись, но потом началась форменная истерика, особенно у Василия. В итоге, он упал и опрокинул блюдо с недоеденными пельменями. Успокоился, только когда понял: за это нужно выпить.

– Давай, Джэй, выпьем за мировую гармонию, хармони!

– Давай! – сказал Мастер Джейду по-русски.

Василий наполнил пиалы водкой из кувшинчика и произнёс молитву-тост:

– Ом! Мани падме хум (спасение в радости лотоса)!

Выпив, они ещё посмеялись, Василий даже попробовал завести Джэя на второе «ум-ца-ца, ум-ца-ца», но получилось уже не то…

Потом он опять заговорил о своём загадочном соседе:

– Между прочим, вчера он из «Битлов» пел, знаешь, у них там есть про земляничные поляны – «Strawberry fields forever», песня такая. Я уже заснул, вдруг слышу – чот знакомое. Я сразу же проснулся, а он тут же петь прекратил, пугливый он что-то…

Мастер Джейду опять неопределённо пожал плечами.