Арно Шмидт - Респубика ученых
- Название:Респубика ученых
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Прогресс
- Год:1992
- ISBN:5-01-003143-4
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Ваша оценка:
Арно Шмидт - Респубика ученых краткое содержание
В третий том серии «Утопия и антиутопия XX века» вошли три блестящих романа — классические образцы жанра, — «Гелиополис» (1949) Эрнста Юнгера, действие которого происходит в далеком будущем, когда вечные проблемы человека и общества все еще не изжиты при том, что человечество завоевало Вселенную и обладает сверхмощным оружием; «Город за рекой» (1946) Германа Казака — экзистенциальный роман, во многом переосмысляющий мировоззрение Франца Кафки в свете истории нашего столетия; «Республика ученых» (1957) Арно Шмидта, в сатирическом плане подающего мир 2008 г. в апогее своего развития.
Романы трактуют фундаментальные проблемы человечества.
Для любителей увлекательного фантастического и философского чтения.
Авторская пунктуация и орфография сохранена.
Респубика ученых - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Устаревшее звездное вооружение. И I — lance-corporal , [15] Младший капрал (англ.).
руку к пилотке:! Мы снова вернулись на грешную землю./Майор Бэнкрофт вздохнул и поднялся; странная нерешительность. И мы направились с ним туда, где наполнялся наш баллон: занятное, должно быть, чувство — лететь на таком допотопном шаре! (7 ярдов в поперечнике; грузоподъемность 215 килограммов: нас взвесили in full kit [16] Во всей амуниции (англ.).
—, - вес недостаточен. Бэнкрофт, чертыхаясь, приволок еще мешок с чем-то: все еще слишком мало! Еще, что ли, мешок балласта hundred weight [17] Английский центнер (50,8 кг).
с песком весом в? — да, в самый раз!/Мы лежали на животе в совершенно плоском соломенном ложе гондолы. Рядом шестеро охранников держали тросы. — Им было, видно, на все наплевать. Я еще раз отвесил поклон (лежа; вид имел, надо думать, забавный!) в сторону, где пучок света выхватывал из темноты лицо полковника: странно перекошенное (или это мы криво висели?), оттуда донеслось с солдатской вежливостью: «М-да, не за что. — Так будьте же внимательны, Бэнкрофт!»/А потом все 6 лиц вдруг резко уменьшились! А живот мой непроизвольно втянулся —:! -
Поначалу ничего (глазам ведь нужно было привыкнуть к темноте). Слышно было, однако, как Бэнкрофт удовлетворенно бормотал что-то, лежа рядом со мной: у него под носом светились стрелки компаса и часов — и, видно, все шло «как надо»./«Кхе; часов 6 теперь можно не волноваться: солнце восходит в 4 часа 30 минут. А ветер еще и усиливается: так что сдюжим мы свои 300–400 миль. В случае чего, поднимусь еще выше,» / «Нет, через всю Полосу перелететь невозможно; тут уж нужен был бы не просто восточный ветер, а настоящий ураган! — К тому же засветло летать нельзя: не следует без надобности лишний раз пугать кентов»./Ну, вот мы и добрались до темы!:
«Кенты?» —: «Да, да — кентавры». — Но тут же словно и спохватился: «Поспите-ка лучше про запас; вам предстоят напряженные дни». Уклонился от разговора (хотел, видимо, что-то обдумать — побыть «наедине с собой»). Что ж, я с послушной вежливостью выдвинул локти: уткнул в них лоб; и попытался вздремнуть; (хотя бы часа полтора — до тех пор, пока не взойдет луна; а то ведь все равно ничего не видно)./Он громко и неприятно сопел.
И все же меня, видно, укачало; потому что, когда он меня растолкал, бормоча «Пристегнитесь!», внизу уже все тонуло в сонно-желтом свете, и на три четверти полный месяц висел слева на одном уровне с нами. Мы лежали, слегка опрокинутые по оси, ноги чуть приподняты, голова чуть внизу; и пока я шарил рукой в стропах, он мне объяснил, что по ночным облакам он установил, что сверху движется сильный поток воздуха на запад, а потому он сразу же отсыпал песку из мешков и попал в струю. Теперь мы шли с «приличной» скоростью (что и подтверждала заметная качка, а также раздававшийся порой шелест шелкового купола над нами).
Справа парочка разрушенных созвездий: «Что, излучение внизу все еще сильное?»: «Гм, пустяки. — По большей части даже меньше, чем на остальной Земле: в Полосе ведь нет реакторов; нет электростанций, нет машин, ничего нет: стало быть, нет и никаких атомных отходов…» И он подался плечами вперед.
«Как отчетливо видно «Красное пятно»!» — Он тоже, не отрывая подбородка от опоры, сдвинул голову, пробубнил что-то про «сильную вибрацию»; и тоже долго глядел на луну. (В кратер Варгентин, на юге, оба государства, США и СССР, отстреляли, говорят, «весь свой расщепляемый запас» — каждая сторона ровно по 2000 бомб — результатом стал настоящий Эверест на голой равнине, видимый и при ущербе. Но что с того, он ведь был «под контролем», как нас все это время уверяли (при этом и ребенку было ясно, что испытания лишь перенесли в межпланетные пространства: откуда бы взялось такое множество небывало ярких созвездий?! (А большинство и вообще наверняка нельзя было видеть: потому что они находились по ту сторону лунного щита.)))
«Однажды я побывал наверху», — задумчиво произнес он, — курьером.:???
«А, да какое там!: Самого пути вообще не замечаешь: тебя усыпляют, а потом вдруг оказываешься уже на месте!»/Ново, однако, вот что: он видел на картах нанесенные «сферы интересов» и демаркационные линии: русские сидели на севере, американцы держали свои станции в Бьянчини, у Sea of Rainbows. [18] Море Радуги (англ.). Sinis iridum, по принятой у нас систематизации.
Китайцы, сама осторожность, между зубчатых скал Пикара, посреди пылевого кольца Mare Crisium. [19] Море Кризисов (лат.).
/«Heт: видеть вообще ничего не видно! Они ведь торчат там, как в какой-нибудь стеклянной бутылке: так что все это — одно сплошное разочарование»:
Пока он говорил , волосы у него на голове становились светлее; желтее. И он бросил неодобрительный взгляд назад, недовольно скривил рот: «Через 50 минут взойдет солнце. Пора понемногу вниз».
Понемногу вниз: он держал в руке трос от вентиля (из которого сверху, с северного полюса нашего шара, с шумом выходил газ). Мы лежали как старые змеи, и его накренившееся лицо застыло в напряженном поиске подходящей равнины: песчаные поля, островки растений; «Эти темно-зеленые пятна — заросли кактусов»; («А, куда мне и нужно», — включил я назидательный тон): с высоты птичьего полета он пристально вглядывался вдаль; открыл даже рот, чтобы видеть острее…)
Потом вдруг рука его взметнулась далеко вверх:!: Тотчас же усилился шум; и мы чуть не рухнули вниз:! (Но эти парни накопили опыт: он так ловко снова заткнул вентиль, что мы застыли в воздухе ровно в 20 ярдах над песком — здесь внизу было практически безветренно —; потом еще одно, последнее движение кончиками пальцев —: — и наше соломенное корыто мягко плюхнулось на песок).
«Нет: пока не вставайтеI» (правильно; он ведь должен был сначала еще выпустить газ; иначе, если бы я встал, эта штуковина снова взметнулась бы с ним в воздух!)
«Так, а теперь: взяли-ка дружно мешок с песком — Heave: Но! [20] Раз, два, взяли! (англ.).
» —:
Как орел, взлетела облегчившаяся оболочка в синь неба! (И через десять секунд превратилась в крошечную шайбочку; если б не знать, где она, ее вообще не было бы видно. И он удовлетворенно кивнул: опять все по инструкции! Теперь ссыпать песок из мешков, закопать с грехом пополам оболочку: …;: ….
«Ага, вот, значит, ваш скарб —» (его взгляд случайно упал на компас, который мне дополнительно дали, — и застыл на нем: «Неужели?»:?)
Он несколько раз сверил его со своим; и еще раз повернем, а так ? Стоял, уперев руки в бока, размышлял и бормотал что-то насчет «свинства» / «У нас ведь компас переполюсован!: Стрелка указывает юг, а не север! Ну что за…»
Он стал вдруг очень энергичен: «Дайте-ка сюда вашу тыквенную флягу!» Я сунул ему желто-зеленую флягу вместимостью с полгаллона. Он вынул пробку, понюхал:,?; выплеснул себе чуток на руку, попробовал на язык: «Ты, да ведь это же —: джин!» «О, очень мило», — обрадовался я; но его лицо помрачнело: «Ну, вам еще предстоит узнать, каково это при здешней жаре!» — осадил он меня. «Проклятый кашевар!!» (Вынул из нагрудного кармана складную карту, вгляделся, сравнил ее с местностью.)
Шрифт:
Интервал:
Закладка: