Сергей Дмитрюк - Агнец в львиной шкуре

За колонами, как густые облака в осеннем небе, толпились невысокие многоярусные дома, тянувшиеся к небу узорными башнями и шатровыми крышами. Городские улицы поднимались к самой вершине холма, на которой среди крон деревьев возвышалось величественное здание — то ли храм, то ли дворец. Окружённое с трёх сторон мощной стеной, подпиравшей каменные уступы, оно главенствовало над городом, и его царственное величие подчёркивал ниспадавший вниз водопад, рокочущей стремниной врезавшийся в обширное озеро, чаша которого переливалась через край и стекала по склону холма игривой рекой, впадавшей в океан на юге.

— Вот там, в том дворце и держат твою жену, — сказал Мизу, заметив, что я осматриваю вершину холма в свой бинокль. — А этот водопад издавна считался божеством. Люди верили, что в нём обитает священный дух Хиро-гонгэн, а у подножья в древние времена был возведён храм Хиро-дзи.

— Вижу, — кивнул я и перевёл взгляд на крепостную стену, наверху которой суетились люди в чёрной униформе.

Среди них я заметил человека свирепого вида и мощного телосложения, который энергично размахивал руками, отдавая какие-то приказы.

— Кто это?

Я добавил увеличения и передал бинокль Мизу.

— Это мой брат, Юн Хи, — мрачно сказал Мизу, припадая к окулярам. — Смотри, как старается угодить Кроде! Похоже, они действительно не на шутку напуганы вашим появлением на острове.

— Да, похоже, — согласился я, принимая назад у него бинокль. — И, похоже, они напуганы.

Я снова заглянул в окуляры, осматривая приземистые башни, в которых были установлены пулемёты и сложены ящики с боеприпасами.

— Но вооружил их твой брат неплохо! — заметил я и посмотрел налево, где в укрытии за угловатыми каменными глыбами затаились мои товарищи, готовые к бою.

Там Артур Порта и Тадеуш Сабуро тоже изучали город через свои бинокли. Я включил рацию, спросил в эфир:

— Как? Начинаем?

— Да, — отозвался Артур. — Тянуть больше не имеет смысла.

— Тогда орудия к бою! — скомандовал я. — Огонь из всех стволов!

В ответ на мой приказ Тахей Ваташи, Винит Кумар и Илай Даян вскинули на плечи телескопические трубы ручных пусковых установок, и прозвучал первый залп. За ним последовал второй и третий. Плазменные заряды взрывались в воздухе, рассыпались десятками раскалённых сгустков-шаров, которые падали на город стремительными шипящими метеорами. Порождённый ими огонь разгорался всё яростнее. Страшный пожар охватил все дома, вспыхивавшие ярким пламенем. Пожар бушевал на каждой улице, переметаясь с крыши на крышу, и не было никакой надежды, что он погаснет.

В бинокль я видел, как люди в отчаянии мечутся по городу, покидая горящие дома, пытаясь спасти свою жизнь. Невольно подумалось: «Нет, никакой дождь не сможет погасить это пламя — разбушевавшееся пламя моего гнева!». И тут же я услышал, как Мизу, стоявший рядом со мной, сокрушённо шепчет:

— Это гнев против Кроды… Это проклятие в образе огня, через которое Кроде суждено пройти… Оно обратит оплот его силы в груду пепла…

Но наёмники его брата и не думали сдаваться. Подгоняемые командами рассвирепевшего Юн Хи, они открыли по нам ураганный пулемётный огонь. Их снаряды и гранаты рвались повсюду. Клубы едкого дыма и пыли заволокли всё пространство за городским рвом.

В оглушительном громе боя я не слышал собственного голоса, призывая Мизу укрыться за громадным валуном. Свирепые пули сразили Юраса Тойво. Он упал навзничь и больше не поднялся. Затем, истекая кровью, упали Рич Остин и Тим Ларо. Мои товарищи гибли один за другим у меня на глазах, отчаянно отвечая нашим врагам залпами излучателей, плавивших камень крепостных стен, с которых валились вниз обгоревшие тела.

Я понял, что пора действовать по задуманному плану. Схватив за руку оглушённого боем, напуганного Мизу, я потащил его к городским воротам, старательно прикрываясь валявшимися повсюду камнями и корягами. Когда до цели оставалось не больше полусотни метров, я отдал Мизу свой излучатель и смиренно сложил за спиной руки, чтобы наш спектакль выглядел достоверно.

Мизу отчаянно замахал руками, призывая людей в башнях над воротами не стрелять по нам. Те заметили нас и сразу же узнали его.

— Не стрелять! Не стрелять! — донеслось сверху. — Это брат Кроды, брат Мизу!

Мой провожатый почувствовал себя увереннее. Крикнул в ответ:

— Я взял в плен землянина! Пропустите меня к брату! Я веду ему Камала!

— Да, да, брат Мизу! Проходи! Скорее сюда, к нам!

Мы с Мизу переглянулись. В его глазах я увидел загоревшуюся радость. Но подбежав к воротам, мы остановились как вкопанные, потому что навстречу нам неожиданно вышел Юн Хи. Он встал пред нами, преграждая нам дорогу, широко расставив ноги и напрягая бугры мышц. Глаза его горели гневом и яростью.

— Мизу! Жалкий перебежчик! Как ты посмел снова появиться здесь? — гневно прокричал он, играя желваками.

— Я привёл нашему брату вожака землян, Камала! — дрожащим от волнения голосом произнёс Мизу.

— Что?! — презрительно прищурился Юн Хи. — Ты сумел пленить Камала?

Он громко расхохотался и быстро приблизился к нам, сверля меня пронзительным тёмным взором.

— Вот этот вот?.. Это и есть хвалёный Камал?

Юн Хи с ещё большим презрением посмотрел на брата.

— Так зачем ты привёл его сюда? Почему не убил? Что? Духу не хватило? Или решил похвастаться перед Кродой своей доблестью?

— Крода хотел видеть его живым, — сглотнув слюну, сказал Мизу, глядя в смеющиеся глаза брата.

— Живым! — пренебрежительно бросил тот. — Крода порой излишне мягкотел! Он должно быть забыл, как этот вот убил Гаддару? Так я сам воздам за его смерть смертью этого землянина!

Юн Хи быстро выхватил из-за пояса острый тесак и замахнулся им на меня. Но ударить не успел, потому что Мизу решительно отпихнул его моим излучателем, который всё ещё держал в руках. Обескураженный Юн Хи, пошатнувшись, отступил на шаг назад и его глаза налились ещё большей яростью.

— Ах ты, предатель!

Размашисто полоснув Мизу своим тесаком, Юн Хи рассёк ему шею и грудь. Громко охнув, Мизу рухнул к его ногам, выронив оружие. Безразлично переступив через его мёртвое тело, Юн Хи угрожающе двинулся на меня, снова замахиваясь тесаком.

Пригнувшись и уходя от этого удара, я успел выхватить из ножен свой нож и приготовился встретить новую атаку разъярённого, как бык, Юн Хи. Он накинулся на меня, нанося размашистые удары, один из которых достиг своей цели — острое лезвие резануло моё правое плечо, и из глубокой раны хлынула кровь.

Пересиливая боль, изловчившись, я выбил из рук нападавшего его оружие и тут же нанёс ему несколько стремительных ударов: в бедренную артерию, в пах, в шею и последний смертельный удар, рассекающий его тело от ключицы до пояса. Хрипя и захлёбываясь собственной кровью, Юн Хи грузно рухнул наземь.