Марина Клингенберг - Insomnia, или Поиски Механической Вороны

За окном стемнело. Атмосфера в комнате стала сгущаться. Тишина потихоньку начинала звенеть – еще немного, и она исчезнет, сменившись могильным безмолвием, а затем отголоском Вопля или даже самим Воплем.

Уши больно заложило. Я сдавила голову ладонями и уткнулась в подушку. Может, именно поэтому мне так хочется найти Ворону, подумалось мне. Каждую ночь она прыгала по квартире, звеня и шурша своими шестеренками, и у тишины не было ни малейшего шанса победить.

Дышать становилось тяжело. Голова болела почти нестерпимо. Перед внутренним взором проносились безумные картины. Я медленно проваливалась в сон…

В Пустоши, казалось, не было никого и ничего. Песчаных вихрей не наблюдалось, но почему-то разглядеть местность не представлялось возможным. Только знакомый звук вливался в уши и заставлял думать о том, что кто-то здесь все-таки был. Но, хоть я и знала, кто так надоедливо ухает, с Пустошью это совсем не вязалось.

Совы, живущие на моем балконе. Их я уже давненько не слышала, и очень удивилась. Настолько, что проснулась.

В комнате было темно. Я приподнялась на локте и прислушалась. Да, действительно, с балкона доносилось уханье, но не так, как всегда. Оно было каким-то тревожным и удалялось… Я в недоумении села.

Совы начали проявлять признаки жизни довольно давно, но еще ни разу я не пыталась их увидеть. Несколько раз с балкона, помимо их уханья, слышались другие странные звуки, будто бы кто-то копошился среди коробок. Я без особого рвения отодвигала занавеску и бросала беглый взгляд на захламленный, промерзший балкон. Этим мои исследования и ограничивались. Я отнюдь не стремилась узнать, что же это – вполне реальные птицы, каким-то образом пробравшиеся на застекленный балкон и устроившие там гнездо, или плод воображения. Но теперь, раз они улетали, это был мой последний шанс их увидеть.

Я встала, отодвинула занавеску и посмотрела на балкон. Планировала тщательно изучить его, но этого не потребовалось. Первое, что бросилось мне в глаза – приоткрытое окно.

Это было более чем странно. Я не выходила на балкон уже несколько месяцев, и окна, конечно, были плотно закрыты.

Наверное, это сделали Совы, – усмехнулась я про себя. Сначала Ворона ушла, теперь и Совы покинули. Стоило подумать на эту тему, может, даже написать какое-нибудь глупое руководство. Скажем, так:

Степени одиночества:

1-я степень. Вас оставляют близкие и не близкие люди

2-я степень. Вы начинаете видеть и слышать то, чего почти наверняка не существует

3-я степень. Вас покидает все, что вы успели напридумывать

Правда, одинокой я себя совсем не чувствовала. Я вообще никак себя не чувствовала. Жила – и все.

Я с немалым трудом открыла балконную дверь, которая наверняка подзабыла о том, что умеет отделяться от косяка. Повеяло жутким холодом. Мне пришлось побороть желание вернуться в теплую комнату и пробраться через завалы к приоткрытому окну.

Прежде, чем закрыть его, я выглянула во двор. На тротуаре кто-то стоял, и, задрав голову вверх, смотрел прямо на меня.

Прошло немало времени, а в моей жизни, к сожалению, все не было сколько-нибудь значащих перемен. К сожалению – потому что мне безумно хотелось, чтобы призраки меня не беспокоили.

Я имею в виду силуэт на тротуаре, который никак не желал исчезать. Каждый вечер с наступлением темноты он исправно появлялся там, под моим окном, и, подняв голову, неотрывно смотрел на меня. Бывало, я возвращалась домой очень поздно, проходила прямо по этому месту, и тротуар, конечно, был пуст. Несколько раз я поднимала голову, чтобы обнаружить хоть какой-нибудь намек на иллюзию, прикинуть расстояние до окна и разобраться, не грезится ли мне злосчастный силуэт из-за какого-нибудь дерева или тени от ограды палисадника. Но после пары-другой таких экспериментов я не нашла никаких подтверждений заманчивой версии, хотя очень хотелось. Не затем, чтобы, как бывает в фильмах и книгах, увериться в собственном рассудке, жалко подражая реальному человеку, для которого подобное неприемлемо. Мне просто было страшно. Будто бы там, на тротуаре, стоял Муфлон. Возможно, это и в самом деле так, однако, по счастью, Вопля не слышалось. Только слабые отголоски во сне, совсем не связанные с теми моментами, когда я выглядывала в окно и видела силуэт. Разумеется, это не значило, что там, на тротуаре, не Муфлон.

Однажды мне в стотысячный раз совсем не хотелось спать, и я решила провести бессонную ночь в тесной компании с компьютером. И, раз уж дело было решенным, я выглянула в кухонное окно: какая разница, и так и так будет не по себе.

На тротуаре исправно чернел человеческий силуэт с поднятой головой. Может, крикнуть, – подумала я. Но что? «Кто там?» Почему бы и нет.

Я уже собралась воплотить нехитрый план в жизнь, когда на плечо вдруг легла чья-то рука. Я вздрогнула всем телом и резко обернулась. Конечно, за спиной стоял ухмыляющийся Мефистофель.

– Не делай так, – нахмурилась я.

– Буду делать, – пообещал Мефистофель. – Надо же тебя как-то развлекать.

– Ты это называешь развлечением?

– По крайней мере, мне удается тебя злить. Это уже кое-что.

Он оттолкнул меня в сторону, распахнул окно и, как ни в чем не бывало, уселся на него, свесив ноги на улицу и совершенно не боясь свалиться вниз – даром, что пятый этаж.

Повеяло холодом, но я ничего не сказала. Мне было интересно, знает ли Мефистофель что-нибудь о призраке с тротуара. Или почему улетели Совы. Вопросов, вообще, накопилось немало.

– Искал я твою Ворону, – сказал Мефистофель. – Почти нашел. Кажется, я знаю, от кого она к тебе прицепилась.

– От кого?

– Сама увидишь, – Мефистофель недобро усмехнулся, будто Механическая Ворона была домашним питомцем маньяка-убийцы. – Ты чего? – он с подозрением посмотрел на меня.

Я пыталась через его плечо кинуть взгляд на улицу.

– Стоит там кто-нибудь? На тротуаре.

– Нет. А кто там должен стоять?

– Думала, ты знаешь.

– Тебя интересуют совершенно идиотские вещи, – любезно высказал свое мнение Мефистофель. – Какая тебе разница, кто там стоит. Стоит – значит, надо.

– А если все-таки не надо? – не согласилась я.

– Ему точно надо, – заверил Мефистофель. – Иначе бы не стоял. А остальное тебя не касается. Ведь не у тебя дома он стоит.

Логика в его словах имелась, и убеждать в том, что это все равно неприятно, было бесполезно. Но мне показалось, что Мефистофель что-то знает о призраке. Не знал бы – расспросил меня о нем поподробнее.

– Это был ты?

Мефистофель вместо ответа расхохотался так, что чуть не выпал из окна и решил от греха подальше вернуться в кухню.