Марина Клингенберг - Insomnia, или Поиски Механической Вороны

Не знаю, сколько прошло времени, должно быть, всего несколько секунд. Когда Вопль смолк, и я открыла глаза, то увидела через дверной проем балкона, как Мефистофель, отворив окно и свесившись вниз, внимательно смотрит на улицу. Потом он вернулся в комнату.

– Ушел, – сообщил он задумчиво. – Плохо твое дело, – нахмурился он.

– Разве это не хорошо, что он ушел? – голос мой предательски дрожал, и поднялась на ноги я с немалым трудом. Меня все еще трясло от страха.

– Хорошо. Но он вернется, помяни мое слово. Тебе нужно срочно сесть на поезд.

– Как-то не верится, что от этого будет толк…

– Все лучше, чем сидеть на месте и ждать, пока он тебя прикончит. Так что сегодня, – голос его стал необычно жестким. – Сегодня же ты сядешь на поезд. А пока, – его лицо вдруг просветлело, – я, так и быть, расскажу тебе историю. И ты узнаешь, что бывает с теми, кто со стороны наблюдает за устройством мироздания!

Он протянул мне руку, и я, как всегда, коснулась его ладони. Признаться, я ожидала какого-нибудь подвоха, но нет, рассказ, похоже, предстоял вполне себе обычный – никаких перемещений, перед моими глазами было знакомое мне живое полотно, которое Мефистофель комментировал с таким видом, словно все, о чем он рассказывал, свершилось исключительно по его воле.

На живом экране на этот раз была самая что ни на есть обычная комната, напоминающая, смущенно подумала я про себя, мою собственную несколько лет назад. Смущенно – потому что такие комнаты, как правило, являются классическим примером того, как жить не следует.

Темное помещение, какое время суток – не понять, окно занавешено плотными шторами. Свет излучали только тусклая настольная лампа и монитор компьютера, стоящие на письменном столе. Стол был завален чем попало – книгами, листками, компакт-дисками, ручками, карандашами, имелись здесь даже пустая тарелка и несколько пустых пакетов из-под чипсов и тому подобной дряни, без которой жизнь человеческая, что и говорить, была бы неполной. Среди этого бардака гордо возвышалась огромная кружка – вероятнее всего, с кофе, чтобы отогнать сон.

Но если письменный стол говорил о том, что он средоточие жизни хозяина, то остальная часть комнаты напоминала неисследованные территории, куда сбрасывались самые разные предметы. Так, диван, на котором явно спал владелец всего этого богатства, был завален одеждой, журналами, какими-то баллончиками. Рядом на полу, под грудами бумаг, одежды и постельного белья виднелись грязные тарелки. В общем, легко было представить, как живет хозяин комнаты: посидел, сколько смог, за любимым письменным столом, на ощупь добрался до дивана, скинул с него все ненужное и кое-как забрался под одеяло. Затем встал, вернул часть хлама обратно, чтобы отыскать тарелку, из необходимости помыл, поел, бросил там же. И так в течение многих-многих дней.

Ну да не мне судить. Мой образ жизни не слишком отличался от этого, за тем только исключением, что в последние годы бардак начал меня раздражать, и поэтому я старалась поддерживать квартиру в относительном порядке.

– А вот и хозяин! – прищелкнул пальцами Мефистофель.

В комнату вошел парень лет, наверное, шестнадцати, а, впрочем, ему могло быть и немногим меньше, и многим больше. Взлохмаченные медные волосы торчали в разные стороны, глаза так же, как и мои, почти полностью закрывала отросшая челка. В целом облик этого парня излучал потусторонность и апатичность.

– Он Проволока? – уточнила я.

– Ага, – усмехнулся Мефистофель. – А что, не видно? Но он не просто Проволока! Он Проволока, которой вздумалось разузнать, как работает Система. Ну да, по существу, это было давно, и твоему Прошедшемудню наверняка рассказывали историю о нем! – надулся он, тыча пальцем в главного персонажа истории. – Только вот ни черта не помогло, как видишь. Все равно сунулся, куда не просят. Хотя и этого предупреждали… Может, хоть у тебя мозгов прислушаться хватит!

– Ты давай рассказывай, – поторопила я его.

Лохматый парень меня заинтриговал. Он сел за письменный стол и уставился в монитор. Из угла комнаты раздался шорох, но он не обернулся, только заметно напрягся. Как схожи были ситуации! Должно быть, в комнате притаился некто вроде Палочника или Вороны, и он знал об этом.

– В общем-то, все было так, как сейчас происходит с тобой, – подтвердил мою догадку Мефистофель. – Только его не преследовал Муфлон.

– Почему? – мне стало обидно. Нешуточное ведь преимущество!

– Он особенный, – усмехнулся Мефистофель. – Он сначала стал узнавать Систему, а уже потом стал Проволокой. То есть все наоборот, а не так, как обычно бывает. Хотя это ничего не меняет. Так, небольшая махровая предыстория!

Он указал на движущееся изображение. Парень взялся за ручку и начал писать. Потом поискал что-то в интернете и сделал еще какие-то пометки, сверяясь с открытой веб-страничкой. Но тут его прервал звонок в дверь. Парень вздрогнул, отложил ручку и, перебираясь через завалы брошенных вещей, отправился открывать. Комната сменилась коридором. Я увидела, как он открыл входную дверь.

На пороге стояла девушка с длинными рыжими волосами. Выглядела она очень мило, этакая студентка-спортсменка-отличница, и я невольно задалась вопросом, на черта она пришла к подобному типу.

Мефистофель, поняв, о чем я думаю, довольно хихикнул.

– Нет, это ни в какие ворота! – возмущено продекламировала девушка, с видом полноправной хозяйки входя в квартиру и направляясь прямиком в комнату. – Что за бардак! А ты! Что с тобой творится?

За окном вдруг раздались знакомые мне звуки. Девушка на них внимания не обратила, а парень, указав на окно, рассеянно произнес:

– Совы…

– Какие еще, к черту, совы? – всплеснула руками девушка. – Ты тут спятишь совсем. Все, идем гулять. Только сейчас, приберусь… – она с беспомощным видом приговоренной к смерти (и тут ее нельзя было винить) оглядела царивший в комнате бардак. Парень, следует отдать ему должное, пытался возражать, но девушка и слышать ничего не хотела и принялась за дело. Он пытался ей помогать, однако от него было больше вреда, чем пользы.

– Его сестра? – предположила я.

– Бери выше! – закатил глаза Мефистофель. – Дама сердца.

– Да-а? – удивленно протянула я.

– А что тебя удивляет? – пожал плечами Мефистофель. – Раньше он был несколько другим. Начнем с того, что он не был Проволокой, значит, был многим живее. Правда, – усмехнулся он, – потом девочке пришлось серьезно заняться учебой, и бедняга, видать, от тоски углубился в устройство мироздания. Но она не была его единственной опорой! Вот вторая.

Он снова прищелкнул пальцами, и изображение на живом полотне сменилось. Теперь в комнате, помимо ее хозяина, находился молодой человек с коротко стриженными русыми волосами.