Теа Бекман - Крестоносец в джинсах

Дон Йоханнес метался по лагерю, словно курица, которая пристраивается на насест. Долфу бросилось в глаза, что преподобный отец извелся от переживаний. Глаза его были полны слез, он с плачем гладил ребят по голове и приговаривал, обнимая их:

— Да сжалится над вами Господь, милые детки…

Долф решил, что монах просто-напросто рехнулся.

Напрасно Ансельм увещевал своего безутешного собрата:

— Успокойся, брат мой, иначе дети могут подумать, что им грозит какая-то опасность.

— А то как же… — содрогаясь от рыданий, выдавил Йоханнес.

Ансельм перебил его:

— Тише… Займи детей работой, мне нужно в город, пока не стемнело.

— Нет! Нет! — вскричал Йоханнес, бухаясь коленями прямо на камни и умоляюще протягивая руки к Aнсельму. — Прошу тебя: не делай этого!

Ничего не подозревающий Долф проходил мимо, монахи не заметили его, и он, ошарашенный, застыл на месте.

Ансельм с раздражением оттолкнул Йоханнеса ногой, да так, что тот едва не упал.

— Вставай, дурень, забыл ты, что ли, какое вознаграждение нам обещано?

В следующую секунду Ансельм замолчал: он приметил Долфа.

— А ты что здесь крутишься? Убирайся отсюда! Какое тебе дело до того, о чем беседуют между собой святые отцы? Позаботься лучше о пище для детей.

Долф ничего не ответил, повернулся и зашагал прочь.

Мозг его лихорадочно работал. Он понял, что проникнет в тайну Ансельма, если отыщет подход к отцу Йоханнесу, который больше не хочет… Чего же он не хочет? О чем он молил Ансельма? из-за чего он так страдает и почему жалеет ребят? Йоханнесу известны какие-то планы Ансельма в Генуе, и он уговаривает того отказаться от них.

Но от чего же все-таки отказаться?

«Позаботься лучше о пище для детей». Ансельм прав, это забота Долфа, слова монаха напомнили мальчику о привычных обязанностях. Вскоре, однако, Долф убедился, что ребята в состоянии сами подумать о собственном пропитании. Сотни мальчишек и девчонок, вооружившись неводами и дротиками, зашли на мелководье и оторопели: вода была теплая! После ледяной стужи горных рек, в которых им доводилось ловить рыбу за эти недели пути, южное море встретило их ласковой негой. Они глотали воду, но тут же с отвращением выплевывали — соленая!

Как только в этой теплой, соленой воде живет рыба?

А рыбы тут было в избытке, и шла она целыми косяками, крупная и мелкая вперемешку — такой они сроду не видывали.

Дети взбирались на прибрежные скалы, совершали набеги на небольшие теплые заливчики и бухты; они вылавливали омаров, крабов, собирали моллюски, но но знали, как с ними поступать. Долф учил их чистить и готовить диковинную добычу, он убедил их в том, что маленькие рыбки-сардинки, и почти прозрачные креветки, и даже крошечные каракатицы отменно вкусны, если их приготовить как следует. Дети с энтузиазмом принялись разделывать свой улов, хотя мощные клешни, присоски и выпученные глаза страшной и скользкой морской живности вызывали содрогание.

«Сегодня у нас соленый рыбный суп, — порадовался Долф. — Наконец-то можно хорошо поесть».

Маленькие ловцы сильно пострадали — крабы и каракатицы хватали детей за голые руки и ноги. В этот вечер Хильде и ее подругам хватало забот с пострадавшими.

Человек учится на своем опыте, дети учатся особенно быстро. Они стали осторожнее, сноровистее, отыскали пещеры, кишевшие крабами. Петер охотился за ними в свое удовольствие.

Охотники между тем прочесывали лесистые склоны холмов, окружающих город. Дичи здесь было не много, не в пример северным лесам, охота запрещена, как и повсюду, но голод заставлял забывать обо всех запретах. Воды было в достатке, хоть и соленой. В полумиле от лагеря разведчики набрели на горный ключ, кативший свои воды в море.

Жители Генуи не проявляли интереса к судьбе детского воинства. Главное — не допустить ребят за городские ворота, а в остальном они вольны поступать как вздумается, иной раз даже браконьерство сходило им с рук.

Если же ребята заходили слишком далеко, отряд стражников, скрестив копья, молча преграждал им дальнейший путь. Тогда они решили попытать счастья подальше к югу.

Долф ничего не понимал. Генуэзцы не проявляли враждебности, это ясно, но и помощи от них не дождешься. Может быть, жители Генуи не понимают, зачем сюда пришли крестоносцы? И в самом деле, зачем они пришли сюда?

«Я-то уж точна не знаю, — раздумывал Долф. — Почему именно Генуя, которая лежит в стороне от пути на Иерусалим?» Он снова вспомнил о странном поведении Йоханнеса и отправился на поиски монаха. Ансельма не было видно, значит, он все-таки отправился в город. Николас молился в своем шатре, отказавшись от еды. Дон Тадеуш, подобрав рясу, вместе с ребятами ловил рыбу. Где же Йоханнес?

Долф нашел его неподалеку от лагеря в зарослях кустарника. Бедняга снова стоял на коленях с видом неподдельного отчаяния.

Долф присел рядом, взял его за руку:

— Дон Йоханнес!

— Оставь меня… — срывающимся голосом отвечал монах.

Он натянул на голову капюшон, спрятал лицо в ладонях.

— Дон Йоханнес, вы больны?

— Я боюсь.

— Чего же?

— Моря…

Долфу подумалось, что он разгадал наконец причину тревоги Йоханнеса: завтра Николас сделает попытку подчинить своей воле морские волны, из этого ничего, разумеется, не выйдет, и тогда может произойти нечто ужасное. Предводителям похода придется сознаться, что они обманывали детей.

— И я тоже боюсь, дон Йоханнес, — серьезно сказал Долф. — Меня, как и вас, терзают сомнения. Я не верю в чудо.

Монах поднял голову и окинул мальчика удивленным взглядом.

— Дело не в этом, — пробормотал он.

— Так вы верите в чудо?

Йоханнес качнул головой.

— Корабли… — едва слышно прошептал он. — Я все время думаю о судьбе детей, которые сели на корабли в Марселе.

У Долфа голова пошла кругом.

— Каких еще детей?

— Несколько месяцев тому назад… франкские дети…

Еще одна загадка.

— Их перевезли на кораблях, — все так же шепотом продолжал монах, — после того как море не расступилось перед ними. Всего было пять кораблей, три погибло во время шторма, а два других… Говорят, они благополучно пересекли море, и дети сейчас в Тунисе…

Он замолчал, подавленный горем.

— Дон Йоханнес, я не понимаю вас. Что это за дети? Как они попали на корабли?

— Суда ожидали их в гавани Марселя.

— Вот оно что… А кто же все это устроил?

Долф вспомнил, что Леонардо однажды обмолвился о крестовом походе детей, который отправился из Франции примерно в это же время.

— Дон Йоханнес, объясните же наконец, что случилось с теми детьми и как они вообще попали в Марсель?