Андрей Акулов - DayZ: В последний путь (СИ)

— Я стреляю, — вскрикнул Боря и прицелился.

— Отставить! — процедил сквозь зубы Бес.

Палец замер на спусковом крючке. Мышцы напряглись. Тело бросило в жар. Боря сжал зубы: она не успеет, еще мгновение, и они ее догонят…

Справа приглушенно чихнула «мосинка» — Вацлав. Переднее колесо Волги превратилось в тряпку — машину развернуло. Из нее тотчас выскочили четыре темных фигуры и спрятались за кузовом. Девушка оглянулась и повернула на юго-запад, косясь в сторону Нивы. Она точно определила направление, но решила не приближаться к таинственному спасителю и вскоре скрылась из виду.

— Отходим, — прошептал Вацлав.

Боря попятился. Перекатился через железнодорожные пути и, пригнувшись, побежал к машине.

Нива прыгнула в лес и — строго на юг к Гвоздно. Ехали молча: Бес хмурился, Вацлав как ни в чем не бывало смотрел в окно, отец Федор загадочно улыбался. «Хорошо, что она осталась жива, — подумал Боря. — Но жаль, что не я ее спас. Хотя, какая разница, главное — она цела. Интересно, мы когда-нибудь встретимся?..»

— Красностав, — нарушил молчание Вацлав. — Мы заедем на аэродром возле Красностава.

Бес кивнул.

— Хорошая идея, черт возьми.

Священник вздохнул, закатив глаза.

— Не ссы, Федя, прорвемся.

— Предлагаю, — продолжил учитель, — осмотреть деревню на наличие припасов, переночевать и отправиться на аэродром рано утром. Кто за?

— Я не против, — усмехнулся Борис.

— Согласен, — выпалил майор.

— Эээх, — вздохнул отец Федор.

— Единогласно.

Боря завернул к двухэтажному дому, припер к забору крестьянина, и отряд высыпал на улицу зачищать местность.

— Прикончи этого, — крикнул Бес священнику и показал на зараженного, прижатого машиной.

Отец Федор замотал головой, но майор уже сунул ему в руки топор.

— Покажи, как ты борешься за свободу!

За забором верещало не меньше десятка зомби.

— Ну! — Бес сверкнул глазами. — Давай!

Священник замахнулся, пролепетал: «Прости, Господи» и обрушил топор на голову зараженного, но тот дернулся — лезвие скользнуло и срезало часть лица вместе с ухом. Кожа повисла, оголяя череп. Крестьянин зашипел, брызжа кровавой слюной и тряся рваным лоскутом.

— Неплохо! А теперь — добей!

Отец Федор замахнулся — ударил. На этот раз топор проломил череп — брызнула кровь, окропляя священника.

— Слабовато, но сойдет. Отдохни пока, остальных мы берем на себя.

Из-за угла выскочил первый — спортсмен в синем костюме — прыгнул и получил пулю между глаз от Бориса. Следом — колхозник — пуля в щеку, кровь с зубами — на забор. Заработал конвейер: еще и еще прыгали из-за угла зомби, тут же ловили пули и складывались в кучку. Магазины стрелков почти опустели, когда выскочил последний — председатель колхоза в черном пиджаке и при галстуке.

— Прекратить огонь! — скомандовал Бес и выхватил мачете. — Смотри, Федя.

Майор прыгнул к зараженному и со всего размаху всадил клинок меж глаз, почти разрубив голову надвое. Зомби встал на колени и свел глаза к лезвию. Бес вырвал мачете — председатель рухнул.

— Запомни, они ничего не боятся — прут напролом и не видят оружия, так что бей смело, точно и сильно. Проверим дом.

Он открыл дверь и исчез внутри. Послышалась возня, глухие удары и на улицу выскочил Бес, таща за шиворот зомби-старика с подбитым глазом.

— Не хочу пачкать ковры, — сказал он и всадил зараженному мачете в затылок — старик хрюкнул, засипел и уткнулся лицом в траву. — Заходите, гости дорогие, располагайтесь как дома, хозяин не против.

Дверь закрыли на ключ — все, теперь можно расслабиться. Вещи бросили в угол, оружие поставили к стене и развалились на стульях в широкой кухне. На столе появилась тушенка, яблоки, хлеб. Из шкафа выудили пачку риса, высыпали в кастрюлю, залили водой и поставили вариться на газовую горелку. Бес нашел две бутылки водки «Дума» и, заговорщически подмигивая, поставил в центре стола. Когда рис сварился, в кастрюлю вывернули две банки тушенки и перемешали — чем не плов.

Майор разлил в четыре стакана водку.

— Ну, за победу!

— Прошу прощения, но я не пью.

— Федор?

— До поста еще далеко — можно и пригубить малость, — сказал священник, поднимая стакан.

— Боря?

— Нет, спасибо, я потом.

— Черт с вами, — Бес чокнулся с отцом Федором и выпил залпом.

Священник пил маленькими глотками, причмокивая и морщась, словно принимал отвратную микстуру. Когда пустой стакан встал на стол, Бес тут же наполнил снова.

— Закуси, Федя, и давай еще по одной… Вот теперь можно и поесть.

Активней застучали ложки, опустошая тарелки.

Борис быстро справился с пловом, уселся на полу в сторонке и громко захрустел пластиковой бутылкой, сгибая особым способом. Затем проделал дырочку у основания, а на горлышко накрутил фольгу и продырявил булавкой несколько раз. Когда закончил, поднял глаза: все смотрели на него.

— Кто-нибудь еще будет курить? — спросил Боря и достал из кармана газетный сверток.

Священник перекрестился.

— Наркотики!? Упаси, Господи.

Учитель покачал головой.

— Яркий пример дрессировки: конопля — плохо, водка — хорошо.

— Я бы курнул, но потом водка не пойдет, а хочется бухнуть, — сказал Бес и налил.

— Что это? — спросил Вацлав.

— Конопля, — Боря пожал плечами и насыпал щепотку в фольгу.

— Сорт?

Борис замер: откуда он знает сорт, а вот интерес учителя явно говорит об осведомленности. Нет, Бес — понятно, он мог курить раньше, военные и не такое жрут, но учитель… А впрочем, кто не баловался травкой? Если хорошенько потрясти, то из шкафов наших душ посыплются старые кости.

— Сорт я не знаю, но выглядела она ухоженной.

Вацлав сел рядом, взял шишку, понюхал, растер в пальцах.

— Сатива. Думаю, должна быть неплохая.

Боря улыбнулся и чиркнул спичкой — кухня наполнилась конопляным ароматом. За столом звякнули стаканы.

— Давай, Федя, за нас!..

Вацлав затянулся, причмокнул и медленно выпустил дым.

— Не спешите, Борис, дайте ей плавно овладеть собой, а потом посмотрите, надо ли больше.

А Боря и не спешил: уже и так хорошо. Губы расползлись в улыбке: он сидит на полу и курит каннабис с учителем физики, поп хлещет водку с военным, а за окном ходят зомби — картина «Все смешалось — кони, люди…» Черт! При чем тут Лермонтов… Скорее похоже на оригинальный сюжет начинающего писателя, который спешит поразить читателя непредсказуемым полетом мысли.

Лицо Вацлава посветлело, глаза сверкнули детским озорством.

— Предлагаю не поддаваться желанию смеяться, — он улыбнулся и закрыл рот ладонью, — а направить наши раздумья на причины появления зомби. Сейчас мы находимся в специфическом состоянии сознания, что сильно расширяет диапазон возможных идей на этот счет. Мне было бы интересно услышать ваши соображения, Борис.