Андрей Акулов - DayZ: В последний путь (СИ)

— Что вам надо?

День был безнадежно испорчен: в такую погоду повстречать таких мудаков. Почему ей всегда попадаются одни идиоты? Но не стоит омрачать себе утро встречей с грязными рыбаками. День только начинается: бриз, солнышко, птички.

Петра, окончательно позабыв неприятную встречу, подбежала к знаку «Березино». Свернула налево к старым избам и, подбегая, приветливо улыбнулась, помахав рукой колхозникам. Но эти невежды не только не буркнули обычное «Здсте», но и откровенно зарычали, совсем как недавние рыбаки. Они также кинулись следом. Петра оглянулась: не только мужики, но и женщины бросились в погоню. «Что за день-то такой? — подумала она ускоряясь. — Может у меня тушь потекла или помада размазалась?.. А эти что, завидуют моей фигуре и боятся за своих муженьков? Даром не надо!.. Счастье такое…»

Петра оторвалась от преследователей и заметила впереди толпу людей. Это показалось подозрительным. Она притормозила: со стороны города шел такой вой, что казалось, там началась дикая оргия — оргия, в которой не учувствует только она. И, похоже, толпа хочет это исправить: около сотни разъяренных людей бросились навстречу. Петра попятилась, оглянулась: сзади подбегали еще с десяток мужланов. Она свернула в поле, направляясь к стройке у колхоза. Но и оттуда уже бежали навстречу строители в разноцветных касках, словно бильярдные шары катились по полю. И тут Петру осенило: зомби! Как в том сериале про ходячих мертвецов, который заставлял ее смотреть бывший парень, при этом жалуясь на то, что люди ходят в майках, когда для заражения достаточно легкого пореза, а мертвецы никак не могут истлеть за несколько лет.

«Как теперь быть? Что делать? Куда бежать? Назавтра у меня парикмахер и маникюр…» — закрутился вихрь мыслей, но растворился в диком вопле толпы зараженных.

Первый — колхозник в клетчатой рубахе и обвислых штанах — прыгнул, расставив руки, но где ему поймать синицу — Петра юркнула под руку. Слева — крашеная блондинка в безвкусно подобранной одежде. Как можно вообще так одеваться?.. Уворот! — блондинка налетает на колхозника — будьте счастливы! Петра — вправо, разворачивая толпу строителей, и по тропинке, вдоль яблонь — там еще гости. Но куда им, глупым неповоротливым колхозникам?

«В городе стало совсем невозможно, — подумала она, заворачивая к пятиэтажкам у магазина, — Заберу маму и поедем на дачу…»

У высоток толпились зомби — все соседи. Они и раньше-то не отличались любезностью, но сейчас… Петра увернулась от окровавленной руки дяди Якуба, юркнула между вздорной соседкой снизу Клавдией Егоровной и грязным, вечно пьяным Томашем Новаком — мелкой шишкой на заводе, увильнула от удара кривозубой Терезы — продавщицы в столовке и заметила… маму. Она кинулась за Петрой как все остальные. Девушка побежала к школе, уводя за собой толпу жильцов пятиэтажек. Она еще не понимала того, что мама превратилась в зомби: эти мысли затуманились четко поставленной задачей — попасть домой. Петра сделала крюк в поле и, оставив орду зомби позади, забежала в подъезд. Дверь квартиры была открыта. Закрыв за собой замок, она осмотрелась: к счастью, никого в квартире не было — можно расслабиться.

— Они просто заразились чем-то, — сказала Петра, выглядывая в окно. За домом зомби не было. — Соберу все необходимое и пойду… на дачу? Нет, надо отправляться к военным: у них есть врачи, и они наверняка уже придумали лекарство.

В красный рюкзак полетели чипсы, банка «Спайта», апельсинка, платье, трусы, зубная щетка, паста, дождевик — на всякий случай, нож и спички — вдруг пригодится, а все остальное место заняла косметика — не ходить же как колхозница!

Петра подошла к стене с многочисленными наградами и вымпелами, сняла композитный лук и колчан стрел — все, можно отправляться.

Прыжок с балкона, и кроссик на запад до Дубровки. Ноги несут вперед: солнышко, птички. Что, если она — единственная выжившая?.. Нет. Так не бывает. Должен остаться еще парень: высокий, стройный, сильный, способный выжить в таких условиях — настоящий мужчина!.. И они вместе создадут человечество заново!.. Адам и Ева! — как же это звучит!..

Первая волна зараженных откатила: дверь перестала прогибаться под напором тел, и Борис воспользовался передышкой, чтобы обшарить дом. В отличие от халупы, где он разжился предметами первой необходимости, тут поживиться было нечем, хоть дом и принадлежал явно зажиточным крестьянам. Ну, не телевизор же тащить в лес? Или картины. Кстати, вроде даже оригиналы, а не какие-нибудь подделки. В шкафах — модные шмотки. Зачем они сейчас? В холодильнике нашел консервы, да бутылку минералки. Поел без особого аппетита.

На улице что-то происходило: зомби перестали царапать дверь и заверещали, словно чайки. Борис отставил недоеденную банку бобов в сторону и аккуратно выглянул в окно: по улице носился недавний знакомый психопат. Он мастерски работал топором, снося зараженным скальпы, вырывая челюсти, проламывая лица и лишая конечностей. Сам он тоже был изрядно потрепан: плечо под разорванной толстовкой кровоточило, одно ухо болталось, словно серьга у пирата. У зомби было существенное преимущество: их было больше. Они наседали и наседали. Колхозник с вывернутыми наружу ребрами схватил психа за ногу — хрясь! — рука осталось висеть на лодыжке. Следующий: разворот — шасть! — половина лица взмыло в воздух. Удар ногой! — девушка в мини-юбке перелетела через забор, вскинув ноги. Старикан в ушанке — бац! — меж глаз: хрюкнул, осел, пуская розовую кашицу под ноги.

— Ааа!!! — завопил парень, размахивая топором.

Он уклонился от следующего удара мужика в черной робе и саданул того по спине. Зараженный крутнулся, но не упал, а ударил с разворота — и точно в шею — брызнула кровь. Псих захрипел, лицо сжалось в гримасе ненависти, и град ударов обрушился на обидчика: топор вгрызался в плоть, словно отбойный молоток, кроша кости, выплескивая внутренности и размазывая мозги по асфальту. Психопат окончательно потерял рассудок: он не чувствовал, как на него накинулись сзади, как грызли спину, обгладывали ноги, рвали рот и выкалывали глаза — он превращал в фарш безжизненное тело, пока не завалился на груду мяса и не исчез в куче голодных зомби.

Борис вздохнул: собаке — собачья смерть. Он взвалил рюкзак на спину, подхватил винтовку, тяпку и отодвинул задвижку: сейчас самое время выйти. Его никто не видел: все занимались своими делами. В лес. Скорее в лес. Подальше от зловещего пира, где главное блюдо — человек. Но не он — Борис, а незнакомый шизик, который сам давно стал зомби.

На холме виднелись руины замка Зуб, где часто останавливались туристы, а значит, можно будет разжиться палаткой. Боря поправил рюкзак, приторочил тяпку и уверенно пошел в гору.