Владимир Круковер - Двойник президента России

На сей раз плата за однокомнатную хату оказалась дешевле, всего 220 рублей. Правда и квартира была не в центре, а на Алексеевской. Выглядела она точно так же, как первая. Намек на мебель, старенький телефон, двухкомфорная плита и зазубренная вилка с треснувшей тарелкой и алюминиевой ложкой. Но мне пока было не до роскоши. Я обосновался на новом месте, заплатил за пять дней, договорился оставить (в случае преждевременного отъезда) ключ на столе и распаковал сумку.

Сперва я собирался покушать. Вечер уже наступил, хотя солнце бесновалось, как на Кипре. А я за весь день съел несколько (правда вкусных) бутербродов у Саакяна. Я выложил на кухонный стол помидоры, огурцы, крутые яйца, сметану, салат «Оливье» в пластиковой коробочке, телячью колбасу в нарезку, двести грамм конфет «Мишка косолапый», бутылку томатного сока и бутылку минералки и принялся за трапезу. Поел с аппетитом, остатки убрал в пакет, который тщательно завязал на горловине, уложил в старую кастрюлю и залил холодной водой. Такой, знаете, самодельный холодильник. Оставил только минералку, которую то же воткнул в кастрюлю, чтоб охлаждалась. Развалился на диванчике, близнеце всех убогих диван–кроватей периода развитого социализма, закурил. Сердце слегка покалывало, но не до такой степени, чтоб сосать нитроглицерин. Здоровье вообще стало немного получше, чем в Вязьме. Что–то этому способствовало: то ли климат, то ли энергичный образ жизни.

Теперь дошла очередь и до папки. Я открыл его с предвкушением некой детективной истории, будто участвовал в разоблачении грозного мафиозного клана. И промелькнула мысль, что, если там крутые материалы, то смогу продать их в какую–нибудь газету и не придется бегать по кафе, сшибать деньги. За сенсационный материал хорошая газета может заплатить нормальные бабки. А то и на телевидение предложить, тем, кто расследование организует.

Многочисленные детективы с участием журналистов — сыщиков промелькнули в моей памяти. И рядом с этими литературными приключениями стояли цифры. В долларах и со многими нулями. Я вообразил себе мафиозный концерн, который руководит всей это сорокатысячной армией бездомных детей, формируя из них проституток, нищих попрошаек, карманных воров, квартирных и чердачных воров (форточников), автомобильных воров (дворники, магнитофоны), распространителей наркотиков, шпиков и сексотов для слежки за кем–нибудь, несовершеннолетних гомосексуалистов… Да что там перечислять, почти по всем уголовным специальностям могут работать дети, которым некуда деваться.

Смогли бы вы спокойно жить в окружении сотен бездомных детей? Голодных, с расчесами на грязной кожи, с членистоногими насекомыми в складках лохмотьев и спутанных волосах головы? Пахнущих растворителем, которым от безысходности они выжигают свои мозги? Обреченных?!

Смогли бы вы жить, наблюдая за сверхбогатыми, которых в Москве гораздо больше, чем в любом другом городе России? На фоне их машин, стоимостью от 40 тысяч долларов и выше, на фоне их домов, где «скромная» квартирка тянет на 120 тысяч долларов, на фоне казино, где они проматывают толстые пачки зеленых, на фоне бань, где нормальный человек уже попарится не может — двухчасовый сеанс превышает среднюю месячную зарплату [16] Автор не призывает бороться с богатством, бороться надо против бедности. Суть этого абзаца в том, что только в плохой, неправильной стране может быть такой контраст между людьми, их доходами. .

Смогли бы вы жить спокойно, зная, что в правительственных домах вашего города творятся акты вандализма, направленные против вас? Равнодушно наблюдать за «белым домом», где якобы ваши избранники занимаются духовным онанизмом? Спокойно жить, зная, что лобная площадь не перестала быть лобной, только свои акции палачи свершают в тишине шикарных кремлевских палат!..

Представьте на миг, что Кремль переходит в ведомство бездомных ребятишек. Может тогда аура многовекового зла над ним рассеется? Построил же президент Туркмении для беспризорников Дворец в центре Ашхабада. И, кстати, полностью покончил с беспризорностью. Ладно, там Восток. Но построили же когда–то чекисты Дворец для воспитанников Макаренко…

Или представьте Москву, в которой живут одни москвичи. Истинные!

Москву без разветвленной преступности, без нищих, без обдираловки, без лицемерия, без бесов с депутатскими полномочиями. Москву, где как в прежние времена люди спокойно и достойно гуляют по вечерам по ее прекрасным проспектам, в ее чудесных парках, спрашивают лишний билетик на концерты и спектакли, естественно, не экономя на хлебе, ходят в кино, катаются по чистым водам реки, где ничего и никого не бояться и где очень гордятся замечательным городом, Столицей Нашей Родины…

Нет представить такое трудно, да и незачем тешить себя мечтами. Жить и так скверно, а после мечтаний — еще и трудней.

И не нужно мне калечить оставшиеся дни этими глобальными идеями, всей этой сентиментальной идеологией. Что это меня вообще тянет на пафосные рассуждения, газетчик на прощание бунтует, что ли! Вот, открою папку, найду документы по преступлениями против детей, там посмотрим. Может быть и повезет.

Так что открывал папку я неспешно, со сладким ощущением чего–то сказочного — удачи.

Папка оказалась пустой.

Я тупо посмотрел на папку. В ее бессодержательных внутренностях исчезали мечты о детективных победах и баснословных гонорарах. Я перевернул ее и потряс. Ничего не выпало, ни десятикаратный бриллиант, ни золотой луидор, ни записная книжка с шифрованными адресами. Тогда я засунул туда руку и тщательно пошарил. Единственной находкой оказался помятый троллейбусный билет. На обратной стороне билета карандашом было написано: Артур С.

Интересно, какое отношение может иметь мой новый знакомый Артур Саакян к этой папке и ее владельцу? И не абсурдно ли допускать такое совпадение. Артур существует огромная армия, а «С» может означать и отчество, и фамилию, что значительно расширяет список московских (или не московских) Артуров. Надо бы побольше узнать о самом журналисте. Что–нибудь, кроме того, что его зовут как и меня, что он жил в том же, что и я, номере гостиницы, и что занимался сбором материалом для статьи о детской проституции.

Без всякого детективного метода можно докопаться, что лучший путь к познанию Владимира — визит в редакцию газеты, к тому картавому. Тем более, что он приглашал меня заходить. Но это завтра. Сегодня надо расслабиться, а то сердце преждевременно сдаст. Почитать, покурить, водичку попить.

Я улегся на диван и открыл книжку.

И расстроился.

«…Разве мог он предположить, что «вальтер» в боевом состоянии окажется в руке у негодяя? Если бы тот хоть из–за пояса его выхватил… Скорость и ярость рвали ему жилы. Смерть на смерть, белая неподвижность, на красное, залитое кровью стремление вперед. Яростный возглас: «Убей!» — на неясную мысль противника: «Я стану выше других, я поднимусь над людьми до высот сатаны!»