Владимир Колышкин - Златоград

В просторном вестибюле гостиницы воинов встретила очень красивая девушка. Она быстро вычислила их командира. Степан тоже попал в число ответственных лиц, хотя бы потому, что внешне разительно отличался от всего военного контингента своим сугубо штатским костюмом и манерой поведения.

Девушку звали Фрея. С зелеными, слегка раскосыми глазами, она притягивала взоры солдат, которые не видели женщин целую вечность.

Солдат разместили по четыре человека в комнате. Центуриону предоставили отдельный номер, как и Степану. Но сначала всех покормили. На первом этаже имелась большая столовая, не уступающая по убранству ресторану. Но, как прояснила вопрос Фрея, у них, в Зембландии, нет ресторанов. И, разумеется, везде самообслуживание. Пища была вся вегетарианская. Оказалось, что общечеловеки не едят мяса. Совсем.

Солдатам это явно не понравилось, но они были так голодны, что съели все блюда, которые были на раздаче. Степан тоже не любил вегетарианскую пищу, хотя и находил её здоровой. Однако местные салаты и горячие блюда из овощей, а также орехи и фрукты были превосходны.

К тому же, что ж привередничать, в лагере вообще мох жрали и ничего, жили как-то.

Впервые за долгое время Степан проснулся в нормальных человеческих условиях. Он лежал на удобном ложе — трансформирующийся диван. Под ним была чистая простынь с цветочным рисунком по краю. Такая же простынь, которой он укрывался. Вместо подушки использовался валик, набитый душистыми травами. Тонкое, но теплое одеяло не понадобилось, было жарко, и Степан всю ночь спал с открытым окном.

По сравнению с лагерной загородкой и твердыми нарами эта комната, приблизительно 20 квадратных метров, предоставленная ему одному в полное распоряжение, была райским местом. Оказывается, все зависит, как люди относятся к своему быту. Можно жить как скотина в хлеву, палец о палец не ударить, чтобы улучшить свое жильё, а можно вот так — засучив рукава, построить такой чудесный город. Где все трудятся, и каждый получает все ему необходимое для нормальной жизни.

Как же они победили людскую алчность, жестокость, злобу и прочие отрицательные человеческие черты?.. Впрочем, это еще неизвестно, победили они пороки до конца… За один вечер это не узнаешь.

Хотелось как можно дольше понежиться в постели, коль выпала такая роскошь. Степан оглядел комнату при дневном свете. Помещение походило на гостиничный номер. Впрочем, почему походило? Это и был гостиничный номер.

Ничего номерок, спокойно потянет на класс люкс. Даже телевизор имелся, не говоря уже о телефоне. Телефон, впрочем, был допотопной конструкции, зато телевизор — чудо местной техники, огромный, плоский, висящий на стене.

Изысканных очертаний мебель гармонично сочеталась с настенными элементами интерьера — гобеленами, расшитыми колосьями пшеницы и прочими атрибутами аграрной тематики. Единственным элементом, диссонансом звучащим в этой гармонии линий и цвета, был Степан Денисюк, поэт-металлист, писавший стихи под псевдонимом Одинокий, после смерти приговоренный литературным трибуналом к отбыванию с неопределенным сроком в чистлагере «Ясная поляна».

Впрочем, когда он, наконец, встал и облачился в новенький костюм, который нашел висящим в шкафу (где, кстати, висели еще парочка, но другого фасона), то приобрел вид вполне местно-городской. В таких костюмах — он вчера приметил — ходят все мужчины в городе. Ткань была легкой, с вплетением то ли золотой, то ли медной нити, каковое вплетение делало ткань упругой и меняющей цвет при изменении угла зрения. Брюки были узкими, но не в обтяжку. Курточка имела карманы, и вообще была удобной.

Такие костюмы носили герои фантастических фильмов прошлого века. Однако перед одеванием Степан посетил туалет и душ. Сантехника была в лучших традициях футуристического дизайна. Потряс унитаз. Он оказался не фаянсовым, а отлит из металла, напоминающего золото. Золотой унитаз — мечта освобожденного пролетариата, усмехнулся поэт и бывший пролетарий, работавший литейщиков на заводе.

Впрочем, для мира, где деньги валяются чемоданами, золотые унитазы — вещь, должно быть, обыденная.

Во время завтрака в столовую пришла Фрея, одетая в легкое платье, и объявила, что хочет провести с гостями экскурсию по городу. То есть, осмотреть город, объяснила она солдатам, которые не поняли слова «экскурсия». Центуриону понравилась такая идея.

— Пусть нам покажут Капитолий и другие общественные и государственные дома, — сказал Полюций Марон. — Хотелось бы также знать, кто управляет вашей страной? Является ли она республикой, или монархией? А может, тиранией?

— Форма правления у нас коллегиальная, — ответила Фрея, — можете считать что республика. Все вопросы решает Совет Экзархов. Ну, а главным считается Верховный экзарх. Его имя… Впрочем, вы уже с ним знакомы. Это старец Герахим.

— Вы хотите сказать, — удивился центурион, — что тот человек, что привез нас в город, и есть правитель сей страны? Однако для старца он слишком молод.

— Экзарха любого ранга принято называть старцем, даже если он относительно молод, — объяснила Фрея, — а Герахим не так уж он и молод. Чему способствует наша медицина, достигшая больших успехов в продлении жизни…

Степану показалось смешным, говорить о продлении жизни тех, кто уже умер. Но потом вспомнил, что смерти нет, а есть разные по плотности вещества миры.

— Но почему он трудился на поле, как обыкновенный раб? — удивлялся центурион Галльский.

— У нас нет рабов, — нахмурилась Фрея.

— А кто тогда работает? — не унимался Поллюций Марон.

— Все граждане. Верховный экзарх такой же гражданин, как и все. В свое свободное время, он волен делать то, что ему нравится. Герахим любит копаться в поле. Это его право…

— Это неправильные порядки. Свободный гражданин не должен работать. Работает раб. Это аксиома.

— А кушать свободный гражданин хочет? — ехидно спросила Фрея.

— Государство обязано обеспечить гражданина пропитанием, а также денежными выплатами.

— Тунеядцев мы с позором изгоняем в тундру, — сказала девушка с некоторым напряжением в голосе. Из ее красивых глаз исчезла теплота.

— Есть ли у вас армия? — продолжал центурион.

— У нас нет армии, потому что нам не с кем воевать.

— А если на вас нападут?

— Кто?

— Ну, мало ли кто… Такой же заблудший отряд, как и мы, — центурион оглянулся на своих солдат. Те внимательно слушали.

— Тогда все население встанет на защиту страны, — гордо ответила девушка. Еще есть вопросы?

— Пока нет, — ответил центурион.

— Тогда прикажите своим людям строиться на улице. Транспорт подадут через пять минут.