Сергей Галихин - Эра Водолея, или Каждый имеет право знать [СИ]

— Подожди, — прервал Костя Наташин монолог. — Что значит почти всех выпустят? Я же лежал в вашем отделении. Там как минимум каждый третий самый настоящий шизик. Их что, тоже выпустят?

— Да никакие они не сумасшедшие, — объясняла Наташа с улыбкой. — Их просто держали в клинике как в тюрьме. А теперь, после выступления Сойкина, замглавврача пересмотрел все истории болезней и выписал почти всех. Теперь не больше десяти пациентов осталось.

— Это из шестидесяти четырех, лежавших еще на прошлой неделе?

— Да.

— Господи, — тихо сказал Костя. — Вот это птенцы Керенского…

— Что ты сказал? — переспросила Наташа.

— Да нет, ничего.

Навстречу шла компания из трех мужчин и трех женщин. Зубков заметил их еще когда шел к метро. Они были сильно пьяны и пытались угостить его армянским коньяком. Им всем было немного за сорок, и вели они себя чрезвычайно развязно. Если десять минут назад Косте с трудом, но все же удалось от них отвертеться, то теперь контакт был неизбежен. Раскинув руки и мыча что-то невнятное, пьяная женщина криво улыбнулась и пошла на Зубкова. Наташа настороженно посмотрела на Костю и обхватила его правую руку чуть выше локтя.

Справа послышался звук разбитого стекла. Пронзительный женский голос истошно завизжал, пьяная компания и Костя с Наташей обернулись на крик. Мужчина, очевидно, о его голову разбили бутылку, обхватил ее руками и медленно встал на колени. Женщина выдержала ноту, сколько смогла, затем прервалась на короткий, но глубокий вдох и снова истошно завизжала. Рядом с ней несколько крепких мужиков самозабвенно валтузили друг друга. Пьяная компания, что шла Зубкову навстречу, хоть и с трудом держалась на ногах, но все же двинулась в сторону потасовки, очевидно, собираясь в ней поучаствовать.

— Ты куда? — одернул Костя Наташу, шагнувшую в сторону драки.

— Ему голову разбили, надо помочь, — с суровым состраданием ответила Наташа. — Я медсестра.

Из свалки кулачного боя вывалился невысокий крепыш, женщина, оглашавшая округу криком, получила короткий удар справа, отшатнулась и села на асфальт, а крепыш буквально нырнул в самую гущу мероприятия. Через пару секунд женщина встала на четвереньки, затем поднялась и сквозь слезы сплюнула кровью. Она, как и все, была пьяна.

— Одна уже помогла. Мне твоя голова важнее, чем все головы этого города вместе взятые.

— Но ведь им нужна помощь! — пыталась высвободить руку Наташа.

— Им нужно проспаться.

Со всех сторон послышались милицейские свистки, за спиной завыла сирена, прохожие стягивались к центру событий. Подоспевшие стражи порядка, долго не разбираясь, начали разгонять толпу при помощи резиновых дубинок.

— Бежим, — скомандовал Костя и потащил Наташу за собой.

Уставший сержант хотел было отвесить им за компанию и уже замахнулся дубинкой, но, видя, что влюбленные сами решили покинуть место беспорядка, лишь махнул левой рукой, подгоняя их.

Только закрыв дверь квартиры, Костя вздохнул с облегчением. То, чего он боялся, уже случилось. Народ постепенно начинал бить друг друга. Зубков был уверен, что сегодняшняя ночь для милиции будет непростой. И он не ошибся.

Наташа весь вечер рассказывала ему «настоящую правду» о режиме свергнутого президента и его злодеяниях против человечества. О том, что теперь все будет по-другому, потому что к власти пришли новые и честные люди. Костя несколько раз осторожно пытался ей объяснить, что все не так просто, но Наташа была опьянена переменами и той «правдой», которую она узнала за два последних дня.

Настало еще одно утро новой власти. Солнцу было все равно, кто сегодня считает себя отцом всех народов, и оно равнодушно выползло из-за горизонта. Зубков проснулся в восемь часов и первым делом включил телевизор. Наташа тихо посапывала рядом, отвернувшись к стене. Была суббота.

«…убирали мусор, осколки битых витрин, — заговорила девушка из телевизора. — Убирали с улиц сожженные автомобили. Министр Службы государственной безопасности Сидор Карлович Печора привел вверенные ему подразделения в готовность номер один. Председатель Комитета национального спасения Штырев и заместитель председателя Комитета национального спасения Мукин расценили его действия как паникерство и политическую близорукость. В их совместном заявлении сказано, что услуги, оказанные Печорой стране, трудно переоценить. Он и сейчас является наилучшим кандидатом на занимаемый пост. Но если министр Службы государственной безопасности чувствует, что он не в состоянии контролировать ситуацию в стране, то ему лучше уйти на заслуженный отдых и уступить место людям с более выдержанной нервной системой и холодным рассудком. Время тотального контроля и подавления свободы граждан безвозвратно ушло в прошлое. Вчерашние беспорядки не что иное, как хулиганская выходка криминальных элементов, надеющихся половить рыбку в мутной воде, а также провокации прихлебателей идей Лебедева, цель которых посеять панику и хаос. В связи с чем министру внутренних дел приказано в кратчайшие сроки навести порядок на улицах, жестко пресекать любые хулиганские выходки, всеми возможными способами защищать покой и безопасность граждан.

И вот только что получен ответ министра Службы государственной безопасности Печоры. Он советует Мукину и Штыреву не заниматься демагогией, а ввести в город войска и объявить с двадцати одного часа комендантский час.

Мировое сообщество отреагировало на последние события в нашей стране созывом экстренной сессии Мирового совета. Было выслушано заявление представителя России. Мировой Совет принял резолюцию, в которой высказываются озабоченность происходящим и надежда на мирное разрешение ситуации. Между тем Мировой совет оставляет за народом России право на самоопределение. Теперь о вчерашнем урагане на Дальнем Востоке…»

— Однако… тенденция… — проговорил Зубков после увиденных кадров разрушений в городе и услышанного комментария.

— Что ты сказал? — сонным голосом спросила Наташа и перевернулась на правый бок.

— Я говорю, что…

Костя не договорил, его прервал телефонный звонок. Он нехотя поднялся с кровати, натянул штаны и, протирая глаза, подошел к телефону.

— Алло, — сказал Зубков.

Звонил дядя Федор. Спросонок Костя не сразу узнал его голос. Дядя Федор просил приехать к нему в деревню, во Владимирскую область. Рассказать по телефону, что случилось, он отказался.

Говорил лишь, что дело срочное, и просил поторопиться. Зубков боялся оставлять Наташу одну дома, на дворе как никак революция, но отказать дяде Федору не смог.

Костя дал Наташе строгие инструкции, как вести себя в его отсутствие, предупредил дядю Юру и в девять часов вышел из дома. На улице было неестественно тихо. Только метла дворника мерно шаркала по асфальту.