Сергей Галихин - Эра Водолея, или Каждый имеет право знать [СИ]

— Господи, — сказал Костя и вздохнул с облегчением.

Он встал с кресла, оставив на нем пустой бокал и пульт от телевизора, и, растирая лицо ладонями, вышел на балкон. В небе светило утреннее солнце. Деревья ласково шелестели молодой листвой, птички весело пели, радуясь очередному летнему дню. Костя облокотился о перила балкона локтями и уронил голову.

— Приснится же такая гадость. И выпил-то всего ничего… бутылку шампанского.

Костя был рад, что все связанное с Эрой Водолея оказалось всего лишь сном. Ярким, захватывающим, переполненным приключениями, страшным сном. В это было невозможно поверить, но Костя помнил все, что видел во сне, как будто действительно прожил этот кусок жизни. Он даже поймал себя на мысли, что немного жалеет о нереальности событий. Тех людей, с которыми он хотел бы встретиться, теперь не существовало.

Еще раз улыбнувшись своим мыслям, Зубков пошел в ванную бриться и умываться. Переодевшись, он сварил кофе, съел четыре бутерброда с «Брауншвейгской колбасой» и отправился на работу.

Наверное, из-за размышлений о странном сне Зубков забыл про ящик дяди Ромы. В этот раз он ничего не сказал, а лишь, прихрамывая, вышел из подъезда.

Прохладный утренний воздух через ноздри проник в легкие и доставил наслаждение, словно стакан воды в пустыне. Константин поднял вверх голову и, прищурясь от солнца, посмотрел на синее безоблачное небо. День обещал быть жарким.

Опустив глаза, Костя посмотрел на Славика с некоторой любовью. Все-таки лучше слушать его вечно недовольное бурчание, чем чувствовать его за спиной, стоя у стены. Прихрамывая на правую ногу, Костя спустился с трех ступенек лестницы. Он шел мимо Славика, стоявшего возле желтой «Волги» с поднятым капотом и проверявшего свечи.

— Привет, Костян.

— Привет.

— Сильно ногу зашиб?

— Не очень, — ответил Костя с легкой улыбкой и пошел дальше своей дорогой.

— Помнишь, я тебе вчера рассказывал об Эре Водолея?.. Ну, эра всеобщего процветания и благоденствия. Так вечером…

Костя изменился в лице, развернулся и быстрым шагом вернулся к Славе. Увидев эту перемену в лице Кости, Слава замер на полуслове с открытым ртом. Костя подошел к нему вплотную и со сдавленной злобой, почти шепотом, выдохнул в лицо:

— Да пошел ты на хрен со своим утюгом!.. Справедливости ему захотелось… Всеобщего благоденствия и процветания… Автомат тебе хочется… и списков. Тоже мне борец за социальную справедливость.

— Ты чего, Костян, не выспался?.. — наконец смог выговорить Слава. Он настолько растерялся от услышанного, что в первую секунду даже испугался.

Зубков развернулся и, все еще прихрамывая, пошел на автобусную остановку. Слава зло посмотрел ему вслед и, прищурив глаза, сказал еле слышно:

— Автомат-то было бы неплохо. Уж я бы сквитался… Со всеми…

Костя шел на остановку автобуса и с сожалением думал о том, что идея справедливости у большого количества людей ассоциируется с расстрелом. С самым банальным. Без суда и следствия. Собственными руками. Чтобы еще и удовольствие получить. Наверняка в медицине есть название и такому комплексу. Этих людей в процентном отношении, конечно же, мало, но для того чтобы эту идею при случае воплотить в жизнь, больше чем достаточно. Гораздо больше.

— Извините, вы не подскажете, как пройти к одиннадцатой медсанчасти?

Костя обернулся, чтобы ответить на вопрос, и замер с приоткрытым ртом. Он смотрел на прекрасную девушку и не мог произнести ни слова. То, что он видел, не могло быть реальностью. Это противоречило всем законам его жизни, теории случайных чисел и закону падающего бутерброда. Это могло произойти с кем угодно, но только не с ним.

— Я иду именно туда, — наконец ответил Костя, чувствуя, что его ноги вполне могут и не сдвинуться с места. — Если вы не против, я провожу вас.

— Спасибо, — ответила девушка.

Она улыбнулась и, видя реакцию молодого человека, в смущении чуть опустила глаза.

— Как вас зовут?

— Наташа.