Александр Колупаев - Завещание великого шамана

Вздох изумления пронесся над поляной, и тотчас мои слуги, подсобники и охранники выступили вперед. И вовремя! Этот попугай, военноначальник, подал отрывистую команду пушкарям. Выстрелы были негромкими, словно выбило пробки из гигантских бутылок. Плеснулись две струи пламени. Напалм, или «греческий» огонь? Хоть дальнобойность этих пушек была небольшой – эти примитивные огнеметы бросали смесь метров на восемьдесят – досталось бы всем нам! Однако, огненные языки пламени метнулись вверх и, закрученные защитным полем, обрушились на пушки и пушкарей. Бедные люди! Страшно сгорать заживо в адских мучениях! Но помочь им мы не могли – защитное поле просто отбросило бы нас назад. Я выставил пустые ладони вперед и более суровым голосом громко прокричал:

– Люди славного порта Горни! Мы пришли с миром! Мы пришли посмотреть, как вы живете и помочь вам в ваших бедах и несчастьях! У нас нет оружия, но и ваше не может причинить нам вреда!

Нет, вы посмотрите! До чего же задиристый толстячок! Снова приказ, и мушкетеры сделали в нас залп из мушкетов. Дыму и грохота было много!

Пули, просвистев, застряли в защитном поле. Тут мои слуги – альдыге, не выдержали и, подскочив к этим исполнительным мушкетерам, просто сплющили длинные стволы их оружия.

Толстый военноначальник, как потом выяснилось, сам главнокомандующий заморской армией короля, в третий раз бросил на нас своих храбрых солдат. Лучше бы он этого не делал!

Мгновенно возникла круговерть – сине-лиловые слуги молниеносными и четкими движениями отбили все выпады красно-зеленых мундиров, выбили у них из рук шпаги и, словно охапку дров, бросили к моим ногам. И тут по толпе горожан и простолюдинов пронесся шум восхищения, и все они встали на колени. Рядом со мной стояла Анастасия. Я вскинул руку и в наступившей тишине произнес:

– Люди, мы пришли к вам с миром! Мы пришли к вам с тем, чтобы дать новые знания, и они помогут жить лучше, быть счастливыми и богатыми. Мы хотим, чтобы вы больше не боялись за судьбу своих детей и близких!

Тут из толпы неуверенными шагами вышел человек в ниспадающей ярко-желтой одежде и, потрясая блестящим знаком напоминающим треугольник, писклявым от страха и волнения голосом завопил:

– Изыди, отродье дьявола! Не прельщай своими речами паству святого ордена! Напрасно ты скрываешь свои мерзкие рога и грязные копыта под бесовской одеждой!

Мы с Анастасией громко рассмеялись:

– Так это легко проверить! Есть ли среди вас храбрецы, которые могут потрогать наши головы и посмотреть на наши ноги?

– Я могу это сделать! – через толпу вперед протиснулся коренастый мужчина в просторной одежде ремесленника, испачканной глиной. Он, словно по бокам глиняного горшка, провел ладонями сначала по моей голове, а затем осторожно коснулся волос Анастасии. Повернулся к толпе и воскликнул:

– Братия! У них такие же головы, как наши! На них нет рогов! – показал пальцем на мои ноги.

– Давай снимем обувь! – расшифровала его жест Анастасия. Едва мы сняли по одному башмаку, как ярко-желтый монах радостно завопил:

– Вот оно! Вот доказательство их дьявольского происхождения! Ноги, прокопченные смолой Арда!

– Да они никогда носки не видели! – изумилась Настя, сняв с ноги тонкий носок, бросила к ногам ремесленника. Тот встал на колени, тщательно ощупал её ногу и вскочил с воплем ликования и восторга:

– Это ноги! Простые ноги! Белые и чистые, как и полагается праведным детям великого создателя! На каждой по пять пальцев, а позади – розовые пятки!

Толпа простолюдинов ответила гулом ликования:

– Это наши боги! Они пришли дать нам свободу! Они пришли дать нам счастье! Хвала великому небу! Хвала богам небесной синевы! Смерть солдатам короля! В котел жадного и жестокого Арагута! Смерть насильникам и убийцам!

Толпа угрожающе придвинулась к побелевшему от страха монаху и сгрудившимся солдатам.

– Стойте! – вдруг звонко закричала Анастасия. – Я приказываю вам остановиться! Ваша богиня не желает больше смертей и мучений! Разойдитесь по домам!

Напиравшие на солдат ремесленники и горожане остановились. Послышались возгласы неудовольствия.

Я вскинул руку вверх, призывая к тишине.

– Жители славной Афеции! Отныне никто и никогда не будет вершить неправедного суда! Не далее как через три дня вы сами выберите себе судью. Никто не может быть подвергнут смерти ни за один проступок. Пытки и казни отменяются отныне и навсегда!

– Благородный и великодушный бог синего неба! Скажи нам свое доблестное имя!

– Меня зовут Александр.

– Это слишком длинно и не так звучно для нашего слуха. Мы будем называть тебя – Ксанд, так звали младшего брата великого бога неба – Мабра. Да будет светлым его имя!

Монах, в желтой одежде, которого я про себя назвал – «канарейкой», вдруг резким движением выставил вперед свой посох, выкрикнув при этом:

– Во славу святого ордена!

Вот это выучка! Почище этих красно – зеленых солдат. Десятка три монахов в светло – коричневых одеяниях, мгновенно выскочили из толпы, развернулись к ней и угрожающе выставили вперед свои палки, создав что-то вроде живой изгороди. Толпа в страхе попятилась. Монахов боялись. Возникла угрожающая пустота. И тут из толпы послышался тоненький детский голосок:

– Тетенька, а вы даже великого горганта не боитесь? – маленькая девочка с любопытством выглядывала из толпы.

Анастасия звонко рассмеялась:

– Нет, не боюсь! А ты боишься?

– А я ужас как боюсь! Мы тут с Миной поспорили, что вы знаете, что сегодня ел король Унерланд за завтраком, она говорит, что чечевичную похлебку и запивал её соком мегу, а я говорю, что бобовую и запивал её соком янго! – девочка смело протиснулась через цепочку монахов и подошла к Анастасии.

– Ах, ты моя прелесть! Как тебя зовут? – Анастасия присела перед ней и даже не заметила, как перешла на русский язык.

– А ты хочешь отведать то, что ел за завтраком король Унерланд? – ласково спросила она девочку.

– Хочу! Только вы не зовите эту задаваку Мину!

И монахи, и солдаты в изумлении наблюдали за девочкой. Все прекрасно понимали, что дети отлично чувствуют доброту.

Анастасия попросила принести складной алюминиевый столик и стул и подать один комплексный обед. Наши помощники расстарались: успели даже разогреть тушеное мясо.

Девочка, нисколько не смущаясь, села на стул, обтерла руки о блеклое заштопанное платьице и стала с жадностью есть, беря все руками.

– Да что же ты прямо руками все берешь? Погоди, сейчас принесут ложку!

Я тронул Анастасию за рукав:

– Дай ей вот это.

Она удивленно глянула на меня: откуда вдруг у меня золотая ложка.

Все правильно. Вздох изумления пронесся по толпе, монахи чуть не скрутили себе шеи, увидев блеснувшее золото.