Марика Становой - Рождение экзекутора

Они пришли в безлюдную лабораторию диагностики. Раскоряченная громада тестерной машины нависала, как гигантская жаба, приготовившаяся к прыжку. Не проглотит, так хотя бы раздавит под толстым брюхом. Контактная ниша выломанной челюстью лежала на полу, притворяясь безобидной мелкой ванной. Стив не справился с собой и краем глаза скользнул по раскрытым креплениям на дне. И сразу же брезгливо повел плечом, уворачиваясь от Зака, который попытался поймать его голову в золотой обруч датчика.

— Не трогай меня, — тихим шепотом плюнулся Стив, нервно дергая шнурок и расплетая косу. — И дай мне, я сам надену! — протянул он другую руку за обручем.

— Стив, я аккуратно. Я все сделаю как надо, стой спокойно, — умиротворяющим голосом с высоты своего роста изрек Зак и придержал Стива за плечо, пытаясь воззвать к благоразумию.

Стив опять вывернулся и бросил в Зака фантом. Вместо него Зак увидел свою мать с выпавшими глазами и свернутой шеей, какой на всю жизнь запомнил её маленький Зак, когда слишком низко висящий груз сшиб ей на стройке голову. Зак отшатнулся. Стив вырвал у него обруч — он знает все скрытые страхи и тщательно скрываемые ужасы, не видеть бы их никогда!

— Сказал, не трогай! — пробормотал себе под нос, отпрыгивая в сторону и тут же закрываясь и раскаиваясь: все-таки зря он сорвался и нехорошо вот так грубо. Зак не виноват, что Джи его попросил. В молчании расплел косу, рассыпая бусинки по полу и высвобождая маленькие косички, натянул под них обруч и, сбросив в сторону одежду, лег в нишу тестера. Затылком нащупал контакт. Машина тихо щелкнула и подсоединилась.

Зак подошел следом, затянул крепления и пустил электролит. В ванну потек проводящий раствор, постепенно покрывая все тело и застывая в жидкий гель. Зак достал дыхательную маску и тщательно приложил, закрывая рот, нос и глаза. Маска медузой присосалась к лицу, оставляя дыхательный пузырик у носа и надо ртом. Стив начал сосредотачиваться, уходя в жидкость, в гель, утопая в нем, уходя в себя.

«Первое: поиск и управление. Найди, скажем, Грега», — пришла мысль от Зака.

«Чего его искать, он у северной базы», — огрызнулся Стив.

«Начни работать, тест уже идет, все записывается. И ты слишком заигрываешься возможностями, что тебе дал император. Ты должен лучше относиться к людям, в конце концов, хотя бы ради себя самого. И подумай, сейчас ты полностью в моей власти, и я могу отомстить тебе».

«Я к людям вообще не отношусь! А потом Джи отомстит тебе. И я еще раз отомщу. И будем так играть вечн…»

«Работай, тест бежит!»

Стив дернулся в своем креплении, ему действительно захотелось сделать что-то ещё, сильно неприятное этому уроду — еще учить его будет! Но чем быстрее он пройдет тест, тем быстрее Зак все запишет, тем быстрее он вернется к Джи.

Вздохнул. Медленно выдыхая, сдерживая злость и раздражение, вышел в эфир. Раскинул сознание в вибрирующем море излучений.

Грег… Стив помнил его ауру, его звучание. Он не мог перевести это на язык чувств, это было как звук, смешанный с цветом и вкусом, и эти ощущения были очень индивидуальны, как лицо, как характер. Но тело ажлисс менять умели, а отпечаток ауры, звучание своей души — нет. На этом была построена вся система. Сноваживущие видели этот сигнал, но недалеко. Стив мог больше, много больше, чем они все… А фантомы не умел насылать никто, кроме него и Джи! И только он умел искать далеко, лучше чем система, которой нужны передатчики и порталы. Видеть сигнал души в прозрачных водах эфира умела система, которая постоянно считывала ажлисс в библиотеку, и император. И Стив. Остальные сноваживущие чувствовали других, только наткнувшись на них в упор, там, где уже и так было все видно глазами.

Стив раскинул сети своей мысли. И вот он, Грег, на удивление недалеко. На полигоне.

«Грег на полигоне».

«Спасибо, вижу. Приведи его к пруду».

Стив сосредоточился: будь Грег очень далеко, он бы не смог его привести, но чувствовать бы смог… Стив запустил нить контакта, обживаясь в чужом теле, распустился там паутиной и взял на себя, надел, как перчатку.

Грег припарковал скутер и отрапортовал старшему офицеру, что его отзывают лаборатории по приказу императора и бодро прилетел к пруду.

«Хорошо, отпусти его».

Стив равнодушно прозвучал в голове у гвардейца: «Грег, прошу прощения, это был тест по приказу императора. Ты свободен, Зак подтвердит».

И оставил его. Грег при контакте сразу понял, кто его «похитил» — ажлисс чувствуют рисунок души друг друга, к тому же больше никто похищать и не умеет. Экзекутор да ещё император… Или правильнее наоборот: Джи и еще он, экзекутор… Теперь Грег, скорее всего, ломанется к ближайшему пульту и будет вопрошать лаборатории, чтоб убедится, что это не своевольное хулиганство экзекутора. Грег и без того любит экзекутора, как ядовитую занозу… Ну и наплевать…

«Регенерация, приготовься».

Зак ввел щуп и вырезал круглую дырку сбоку, захватив кожу, ребро, часть печени и кишок. Все как полагается: кожа, мягкие ткани, кости, внутренности. Стив сжался и перешел в эту боль, стал ею, пульсируя вместе с ней — тело знает само, что делать…

«Модификация. Сделай из левой кисти рыбий плавник».

Потом он глотал какую-то зараженную дрянь, яды и агрессивные вещества… Стив поплыл и потерял время. Ощущения тела почти исчезли, он сам чувствовал себя маленьким комочком, спрятанным где-то там, ниже глаз, а сразу от горла и до края мира надулась пульсирующим пузырем боль и прокрасилась в черно-бордовые цвета экзекуторской формы, цвета его жизни…

Потом пришла тишина, и Зак разбил ее. Снова.

«Способность экзекутора удержать фантом во время болевого воздействия и иных внешних помех. Наведи мне фантом и держи его. Сделай из лаборатории поле с ромашками. Когда не сможешь контролировать фантом, скажи, я сразу отключу стимулятор. Готов?»

«Да».

Стив влез в голову к Заку, который давно уже сидел в кресле со считывающим шлемом на голове, и сделал ему поле. С ромашками. Ромашки были уродливо непропорциональные: с огромной желтой сердцевиной и короткими белыми лепесточками. Боль, рождаясь в коже, понемногу жгла и просачивалась внутрь. Цветочки с белыми лепестками, всё больше похожими на острые зубки, начали кусать траву и друг друга. Боль усиливалась, ромашки раскачивались на стебельках и жрали товарок, пожирали сами себя… На поле под ярким солнышком цветочки шевелились, тянулись и поедали друг друга. Солнце, радостно играя острыми лучами, тоже превратилось в ромашку, огромную ромашку, которая начала зажевывать небо… Открыла огромную кровавую пасть и проглотила всё.

Стив очнулся, когда маска чавкнула и отлепилась от лица. Желе превратилось снова в воду и всосалось в очиститель, смывая все чувства, все желания. Было холодно и мокро. И пусто…