Владимир Васильев - Затерянный дозор. Лучшая фантастика 2017

— Лучше быть просто человеком, — ответил я. — Ну или Иным.

— Просто человеком быть скучно, — ответила Надя. — Все интересное пройдет мимо. Вот Герда кого на пути встретила? Добрую старушку-колдунью, говорящих воронов, принца с принцессой, разбойников…

— Простые люди ей тоже помогали, — уверил я. — Все-все-все. Андерсен не мог про всех написать. Герда ведь шла очень долго, понимаешь? Она отправилась в путь маленькой девочкой, но за годы пути выросла. Люди давали Герде хлеб, кров над головой, махали вслед руками. Ну ладно, давай дочитывать. «Олень остановился у жалкой избушки; крыша спускалась до самой земли, а дверь была такая низенькая, что людям приходилось проползать в нее на четвереньках. Дома была одна старуха-лапландка, жарившая при свете жировой лампы рыбу».

В избушке было так дымно, воздух так вонял рыбой и гнилью, что Герда едва не задохнулась.

Но все же здесь было тепло, и ворчливая лапландка сунула ей в руки чашку с горячим соленым варевом.

— Что делает в этих краях девушка, отмеченная Силой? — спросила лапландка. — Да еще с порченым трусливым оборотнем-оленем?

— Ты тоже владеешь искусством, сестрица? — спросила Герда.

— Я? О нет, юная красавица. Я могла бы им овладеть, но я отказалась от этой судьбы. Не хочу я искать Силу в нижнем мире, пить горячую кровь и превращаться в волка. Мои зелья — обычные зелья, они берут силу от трав и камней, их может сварить любая женщина, решившая приманить любимого мужчину или извести постылого мужа.

Герда внимательно посмотрела в свою чашку.

— Нет-нет, — сказала лапландка. — Это обычная еда, хоть и воняет, как отрава. Кто я такая, чтобы посметь отравить великую, с таким страшным амулетом на шее? Я помогу тебе и провожу прочь. Я не лезу в дела Иных. Об одном тебя прошу, Герда, не убивай меня, когда покинешь этот жалкий приют!

— Только плохие дети убивают! — обиделась Герда.

— Да, но ты давно не ребенок, — вздохнула лапландка. — Вот тебе сушеная треска, отвезешь моей подруге в Финнмарк.

— Ты написала ей послание на сушеной рыбе? — удивилась Герда.

— Что ты, милая, откуда мне уметь писать? — удивилась лапландка. — Это просто рыба. Я давно обещала передать ей с оказией настоящее бакальяу, которое научилась делать, плавая с пиратами в южных морях.

Герда снова села на оленя, и тот помчался сквозь метель. Северное сияние полыхало над их головами. Они мчались через леса и болота, по тундре и снежным полям, пока не увидели жилище финки — землянку, где дверь служила дымоходом, а дымоход — дверью.

Финка ходила по своему жилищу полуголая, Герде тоже пришлось раздеться — так здесь было жарко, олень обернулся человеком и влез в землянку вслед за ней. Втроем они едва помещались в убогом жилище. Герда рассказала финке свою историю, а та мигала, слушая ее, и не говорила ни слова — лишь смотрела на амулет.

— Ты мудрая женщина, — сказал олень. — Ты можешь, к примеру, увеличить ее физическую мощь, дать ей силу двенадцати богатырей?

— Зачем ей сила двенадцати богатырей? — сварливо спросила финка. — Она уже двенадцать лет в пути. Ей служат и люди, и Иные, ей служат вампиры и оборотни. Три магических артефакта дала ей с собой бабушка-колдунья, да только силы в них было кот наплакал. Старые волшебные башмачки, ожерелье из мизинчиков и кусок оборотной шагрени. Герда сама придала им силу, они ее лишь оформили — башмачки направили на верный путь, ожерелье оберегло от зла.

— А шагреневая кожа? — спросил любопытный олень.

— Достань, — велела финка.

Герда достала кусочек мягкой кожи и протянула финке.

— Обычная шагреневая кожа исполняет желания, отбирая за это годы жизни, — сказала финка. — В линиях возможного будущего шагрень ищет будущее желаемое, но цена велика… Эта шагрень — оборотная. Ты двенадцать лет была в пути, девочка, ты отказалась от детства и юности, от желаний и стремлений, все ради любви. Оборотная шагрень впитала в себя двенадцать лет твоей юности, а молодость — огромная сила. Лишь одно желание исполнит оборотная шагрень, но зато — за желание уже заплачено!

Герда покрепче сжала драгоценную кожу в ладони. Сказала:

— Ты великая волшебница!

— Ты ошиблась дважды, — ответила финка скромно. — Всего лишь первый ранг, всего лишь ведьма.

— Что случилось с Каем? — спросила Герда.

— Заклятие, — пожала ведьма плечами. — Очень сложное, очень хитрое, очень своеобразное заклятие. Я слышала лишь об одном искуснике, кто может такое сделать. Видимо, он во всем и виноват, ведь его замок совсем недалеко, и он десять лет как поселился там с молодой женой и приемным сыном… Но вот зачем?

— Что зачем? — удивилась Герда.

— Зачем потребовалось разлучать двух детей? — спросила финка сварливо. — О, у тебя неплохой потенциал, второй-первый ранг, может быть, и высший. У Кая, если я правильно прочла твои воспоминания, четвертый ранг. Двое Иных-детей, ну и что с того?

— Но Снежная королева… — прошептала Герда.

— Далась тебе эта Снежная королева, — всплеснула финка руками. — Человек в черном, вот кто все затеял! Он столь хитроумно увел из дома мальчика Кая! Но зачем, зачем ему было вас разлучать? Убить вас для него — раз плюнуть! Обернуть к Свету или Тьме — плюнуть еще раз! Сделать своими учениками, да еще и восторженными…

— Плюнуть третий раз, — кивнула Герда. — Но если Снежная королева полюбила Кая…

Финка захохотала.

— Или человек в черном… — покраснев, прошептала Герда.

Финка от хохота стала бить себя по голым бедрам ладонями. Отсмеявшись, сказала:

— Любовь — забава для молодых. Нет, девочка, не ищи там любви. Ты сможешь разрушить оборотное заклятье, что застряло в сердце и глазах Кая. И, наверное, сможешь вместе с ним уйти, ожерелье из мизинчиков — страшная сила, да и есть у нас законы, которые мы не нарушаем. Но если ты не поймешь, чего хотел от вас человек в черном, — твоя победа обернется поражением!

— Спасибо, мудрая ведьма первого ранга, — сказала Герда. — Спасибо за приют и науку. Я пойду. Олень, ты отнесешь меня к замку.

— Поесть не желаешь перед дорогой? — спросила финка.

— Нет, — подумав, ответила Герда. — Чую, что придется драться, а как говорила мне подруга, это лучше делать на голодный желудок.

— Знаешь, папа, — сказала Надя. — Когда сказка кончается, это немного грустно.

— Верно, — согласился я. — Но сказки всегда кончаются, когда начинается жизнь. Давай узнаем, как кончится эта сказка?

Дочь кивнула.

— «Кай остался один в необозримой пустынной зале, смотрел на льдины и все думал, думал, так что в голове у него трещало. Он сидел на одном месте — такой бледный, неподвижный, словно неживой. Можно было подумать, что он замерз.