Геннадий Марченко - Музыкант (трилогия)

Затем пошарил в холодильнике. Котлеты, борщ, холодные промасленные макароны… Ну да, помню, как и в моей реальности мать тоже в макароны капала немного растительного масла, чтобы не слиплись, потому что даже хорошая промывка в дуршлаге вопрос полностью не решала.

Надеюсь, супруги… как их, Гущины? Так вот, надеюсь, супруги Гущины на меня не обидятся, если я украду у них пару котлет и доем макароны. А подкрепившись, принялся звонить в районный ЗАГС. Позвонил для очистки совести, потому что, естественно, мне ответили, что заявления подаются заранее, а уж очередь на роспись и вовсе до середины декабря. После этого мне оставалось только звонить Ряшенцеву, который сначала удивился и обрадовался моему неожиданному прилету, засыпав вопросами о жизни в Лондоне и английском футболе, и только после этого поинтересовался причиной моего звонка.

– Николай Николаевич, тут такое дело… Жениться мне нужно срочно.

– Жениться собрался? Поздравляю! А кто избранница?

Ох уж мне эти отвлеченные вопросы… Только ответив на поставленный вопрос, перешли к сути дела. И тут выяснилось, что мне очень крупно повезло.

– Егор, да ты прямо по адресу позвонил! Моя сестра Ольга Николаевна – директор Дворца бракосочетания на Грибоедова. Вы на какое число хотели назначить свадьбу?

Вот ведь не иначе рука провидения! Тут же договорились, что Ряшенцев немедленно звонит своей сестре, затем перезванивает мне с результатами беседы. Перезвонил через пять минут.

– Завтра она ждет вас в 12 пополудни, распишитесь, а в ближайшую субботу – то бишь через три дня – сыграете там же свадьбу. Подробности, короче говоря, завтра у нее. Запомни – Ольга Николаевна Сухомлина, завтра в полдень она вас ждет у себя в кабинете.

Вот ведь как хорошо все разрешилось-то! Осталось свадебный костюм и платье для невесты купить. Надеюсь, животик у Ленки не очень выпирает, ну да можно будет по-быстрому сшить что-то по фигуре в приличном ателье. Уверен, за хорошую мзду найдутся мастера, готовые на такой подвиг.

Встреча с матерью моего будущего ребенка и ее родителями прошла вполне культурно. Валентине Васильевне и Григорию Петровичу было весьма приятно видеть в женихах дочки знаменитого футболиста и композитора, и новость о завтрашнем визите в ЗАГС они восприняли крайне положительно.

– После этого придется в темпе вальса – то есть крайне срочно – шить невесте платье, ну и я насчет костюма себе подсуечусь, – проинформировал я собравшихся за кухонным столом. – Все финансовые вопросы беру на себя, насчет этого даже не думайте. Включая аренду ресторана и подарки молодым.

Я бы вообще без всего этого обошелся, но общественность не поймет. Посиделки под оливье и стопочку водки на свадьбе – для советского человека святое дело. Кстати, можно ведь позвонить в «Арагви», может быть, благодаря знакомству с музыкантами удастся застолбить на один денек ресторан? Конечно, влетит в копеечку, но денег на моей сберкнижке накопилось более чем достаточно.

– Егор, ну ни к чему это, давайте просто посидим в уютной домашней обстановке, – переглянувшись с главой семейства, сказала Валентина Васильевна.

– И правда, Егор, зачем такие расходы, только внимание к себе привлекать, – поддержала Ленка.

– Да есть у меня деньги, я же говорю…

Но, глядя в глаза ее родителям, я понял, что они и в самом деле не хотят привлекать излишнего внимания, и совсем не в финансах тут дело. Ладно, хрен с вами, в чем-то, наверное, вы и правы. Вы люди простые, родня Егора Мальцева тоже из пролетариев, так сказать, ни к чему выеживаться, гусей дразнить. «Скромнее надо быть, товарищ Сидоренкова», как говорил Хазанов в одном из своих монологов.

– Хорошо, я еще сегодня поговорю с мамой, спрошу, какой вариант предпочтительнее.

Мама, впрочем, тоже высказалась в пользу домашних посиделок. Ну вот как выбить из них эту советскую привычку экономить на всем, даже если средства позволяют!

В итоге в ближайшую субботу мы сидели в нашей квартире, отмечали нашу с Ленкой свадьбу, и понятно, что никаких Шелепиных с «битлами» на ней и близко не было. Все прошло скромно, по-семейному, с родителями, близкими родственниками и друзьями. Хотя я все же не удержался, пригласил Блантера, Ряшенцева, Льва Иваныча и Пономарева, который к этому времени возглавлял школу «Динамо». Аукнулось Сан Семенычу третье место в прошлом сезоне, а на его место приняли Соловьева, под руководством которого я стал олимпийским чемпионом. Вот такой поворот судьбы.

Впрочем, Пономарев отнюдь не выглядел подавленным. Улыбался, шутил, вот только ел и пил мало, ссылаясь на проблемы с желудком. Яшин тоже не сильно расслаблялся, поскольку сезон выходил на финишную прямую. Только вчера он защищал ворота бело-голубых в игре с ростовским СКА, закончившейся ничейным исходом. Ну и Блантер в силу своего правильного воспитания спиртным не злоупотреблял, хотя от хорошей закуски не отказывался, благо что мама, взявшая на себя роль хозяйки, то и дело ему подкладывала на тарелку.

– Егор, ну как там, на приеме у королевы? Какая она? – не унимался Ряшенцев.

– Да какая… Обычная. Просто корона на голове да всеобщее уважение. А одень попроще, и выйди она в таком виде на московскую улицу – вообще не отличишь от обычной москвички.

– А в команде-то небось завидуют, что ты побывал на приеме в Букингемском дворце?

– Ну, тоже порасспросили, что да как, но не сказать, чтобы так уж завидовали.

С Матвеем Исааковичем мы успели поговорить и о наших общих делах. То есть о мюзикле «Notre-Dame de Paris». Или музыкальном спектакле, если на советский лад.

– Егор, Фурцева мне благоволит, – порадовал меня композитор новостями. – Вернее, поначалу не особо обрадовалась идее поставить музыкальный спектакль, но когда узнала, что идея исходит от вас – сразу же согласилась принять посильное участие. С ее согласия легко решаются многие проблемы. Мы уже собрали состав исполнителей, репетиции идут полным ходом, а на 23 декабря назначена премьера в Театре оперетты.

– Это на Большой Дмитровке? – уточнил я.

– Большая Дмитровка?.. Ах, ну да, она так вроде бы называлась до революции. А сейчас это Пушкинская.

Я не стал рассказывать Блантеру, что в моей истории улице вернули первоначальное название в 1993 году. Теперь-то уже и не факт, что вернут. Хотя я бы лично вернул, и не только этой улице, но и многим другим, а также площадям, скверам, паркам, городам и небольшим населенным пунктам. Уж что-то, а мода на переименование старинных названий во мне всегда вызывала антипатию.

В общем, посидели нормально, гости расползлись в первом часу ночи, в том числе сестра и ее муж, которые на эту ночь слиняли к знакомым, чтобы не мешать молодым. А чего уж тут мешать-то, коль сексом все равно не займешься в силу положения моей возлюбленной. Но уж традиция есть традиция, так что эту ночь мы с Ленкой провели вдвоем. Причем она все же умудрилась доставить мне удовольствие несколько экзотическим для советской женщины способом.