Наталья Баранова - Легенда об Иных Мирах

Пройдя из угла в угол, вельможа обернулся, и посмотрел на Фориэ, напряженно сидевшую в кресле. Женщина, сидевшая внешне расслабленно напомнила ему натянутую струну. Было видно, что и ее съедает ожидание, словно его настроение передалось ей. Словно она почувствовала то, о чем еще не было сказано не слова, почувствовала излом на так явственно и четко прописанной линии судьбы.

Она ему не доверяла. И все же, в последние несколько часов, пришло ощущение, что облик рэанского аристократа – лишь чудесно выполненная маска. Но Фориэ не видела лица за маской и не могла сказать, чего ждать от человека, одетого в легкий, сияющий ирнуальский шелк, расшитый пленительными узорами разнотравья, среди которого проглядывали чудесные, распускавшиеся бриллиантовыми искрами, цветы.

Фориэ никак не могла собрать картинку воедино. Легкомысленные локоны отвлекали внимание от черт лица, обращали на себя внимание и длинные острые шпильки каблуков, искажая пропорции фигуры. Она не могла сосредоточиться и собрать воедино весь облик, что-то да мешало, что-то не давало, собрав картинку воедино, обратиться к памяти, на дне которой, она была уверена, лежал отпечаток его лица, избавленного от маски.

Были смутные ощущения, и было предчувствие, предчувствие, в которое, как и его словам, женщина не могла позволить себе поверить. Предчувствие, что давало надежду, отгоняя беспросветность и мрак, которые несли четко выстроенные доказательства разума.

Она надеялась, что Лига, этот сияющий мир, еще может уцелеть, еще может избежать разрухи. Впрочем, логика обрывала полет надежды, женщина знала то, что лишь чудо способно изменить что-то, лишь чудо, в которое она давно не могла поверить. Чудес не существовало, это диктовал разум. И разум не ошибался. Пока.

– Ну, вот, – произнес Да-Деган, чувствуя, как где-то сотни и сотни кораблей уходят в прыжок, разом, одновременно. – И пришло это время.

Проговорил не для госпожи Арима, не в пустоту, а для себя, будто желая придать веса мимолетным ощущениям и чувствам. Тяжело вздохнув, он вернулся к экрану и стал жадно вглядываться в его черноту. И он увидел. Стройные, хищные силуэты, вспарывая пространство, появлялись, возникая из пустоты, окруженные шлейфами частиц возмущений вакуума, опасные, несшие смерть.

Женщина, вздрогнув, посмотрела на законченно – совершенный строй кораблей, что, едва выйдя из прыжка, находили свое место, рисуя неправдоподобно – завершенный узор боевого построения. Разум не знал объяснения этой картинке. Фориэ не могла понять, какая сила заставила флот эрмийских кораблей выйти вблизи Рэны, словно желая обрушить удар на эту, практически беззащитную планету. Или на ничего не подозревающий флот своих союзников, избравших эту планету своей базой, после ухода с Раст-Танхам?

Но флот Иллнуанари был предупрежден. Корабли контрабандистов шли от поверхности голубой планеты не менее завершенным и правильным строем, готовые отразить атаку, понимая, что у них другого выхода нет. Им не было дела кто виноват, почти не было, уцелей они, это заняло б их мысли, но сейчас приходилось просто сражаться, сражаться за право жить. Или бежать. Впрочем, зная Эрмэ, пилоты Иллнуанари понимали, что бегство будет бессмысленным, Эрмэ не прощала ошибок. Впрочем, была и приманка, что не позволяла им развернуться и уйти, затерявшись в глубинах Галактики. Многие еще алкали призрачного господства в Великой Империи, мире, что был только призраком.

Да-Деган, обхватив рукой подбородок, жадно смотрел, как эти две силы шли навстречу, готовые столкнуться, готовые рвать друг у друга призрачный приз – то ли жизнь, то ли власть. Он смотрел, раздумывая о пути и о цене. На тонком, породистом лице жадно блестели глаза, отмечая детали. Он ждал, когда драконы столкнуться. Ждал, отсчитывая время по ударам собственного сердца, забыв обо всем, что еще существовало в этой Вселенной.

И вздохнул, когда драконы столкнулись, сцепившись в последней битве, битве, что не должна была быть выиграна ни одним из них. Повернувшись, он посмотрел на Фориэ, отметив безумное удивление в ее глазах, смешавшееся со слезами, выступившими от неожиданной развязки. Женщина смотрела, явно не понимая, какая сила заставила Эрмэ, словно обезумев ударить по Иллнуанари. Словно не было иных задач и иных замыслов. Отведя взгляд от Фориэ Арима, Да-Деган опустился в кресло, обитое белым бархатом, и многозначительно помолчал.

На плечи навалилась усталость, пригибая, заставив с сожалением вспомнить десятки бессонных ночей, в которые просто не мог уснуть. Он не мог позволить себе расслабиться и почувствовать ее раньше. А теперь просто не мог держать себя в руках. Усталость навалилась сразу, как лавина, совершенно так же, как давно, очень давно, когда он бежал с Эрмэ. А в душе появилась поразительная пустота и поразительное безразличие. «Отсутствие давления, – вспомнил он, – то же давление».

– Передатчик в вашем распоряжении, – заметил аристократ без малейшего волнения в голосе, чувствуя себя выжатым до предела, – идите, Фориэ. Я свою задачу выполнил, а вам предстоит потрудиться, убеждая Стратегов, что Иллнуанари и Эрмэ грызутся около Рэны. Если они вам поверят, если флот Лиги успеет прийти на подмогу, что ж, быть может, Рэна уцелеет. Эрмийцы сотрут планету в пыль, если прорвутся к ней. У Иллнуанари нет особых причин защищать этот порт. Конечно, здесь есть заводы Гильдии, но они разбросаны по сотням миров, так что, особого значения то не имеет. А у Ордо слишком мало сил, даже не смотря на то, что Оллами оставила в горах несколько десятков военных транспортов и систему отражения нападений из космоса.

Да-Деган замолчал и прикрыл глаза, услышав ее удаляющиеся шаги за дверью, сбросил с ног туфли и расслабленно уронил голову на спинку кресла, сглотнул комок, подступивший к горлу. Безучастно глядя на экран монитора, он горько усмехнулся, сложив пальцы руки в полузабытый, пришедший из детства жест, словно веря в то, что знак по особенному переплетенных пальцев в состоянии что-то изменить.

И, встрепенувшись, усмехнулся собственной глупости. Отыскав взглядом Рэну, заставил себя улыбнуться. Там, на Рэне был Ордо, там был Рэй, и Донтар Арима, там был сонм старых знакомых и там был дом. Белый дом, похожий на сказочный дворец, окруженный садом, утопающий в ароматах роз и жасмина, с прудами полными темной воды, на которой покачивались белые птицы, и словно смотревшиеся в гладь, отражавшую их гордые силуэты.

Он вспомнил балы, музыку, шутки и колкости, блеск, атмосферу непринуждённости и веселья, беззаботность и лёгкий смех. Мужчины и дамы в масках, скрывающих лица, танцевали, глядя друг другу в глаза. И бархатный голос хозяина дома, от которого что-то обрывалось в сердце, царил в стенах дома. Голос, который, как говорили те, кто слышал его, не забыть никогда.