Вадим Михальчук - Глория

12 июня мы с Лисом вышли в город утром: он — для того чтобы посетить свою очередную, а я — чтобы купить материю и нитки для Ривы, которые Рива заказала неделю назад, чтобы пошить себе новое платье.

На нас напали в переулке Стенор, глухом переулке, узком, как замочная щель. Четверо выскочили из-за угла впереди нас, пятеро из двора, который мы с Лисом прошли. В воздухе просвистело что-то, я успел взмахнуть тростью — и длинный нож звякнул о камни мостовой. Рыжий вытащил из кармана кастет и я крикнул ему:

— Давай вперед!

Он кивнул и мы сорвались с места. Лис свалил одного, я полоснул лезвием из трости по лицу другого и тот с криком отвалился к стене. Лицо его залило кровью. Рослый бугай с дубинкой вынудил меня отступить, а Лис уже схватился с другим нападавшим. Я потратил около минуты, уворачиваясь от взмахов дубинки, прежде чем мне повезло и я продырявил бугаю ногу. Он заорал и повалился на мостовую. Я обернулся назад и успел удивиться, что на нас не нападают те, что сзади. Когда я посмотрел вперед, я понял, что те, кто позади — это просто резерв на тот случай, если мы надумаем отступать.

Впереди нас появилось еще трое. Лис стоял перед ними и я побежал вперед, обходя раненого мной.

Один из стоящих впереди, со светлыми, как выгоревшая солома, волосами вытащил револьвер. У меня все внутри застыло.

Я видел, как Лис презрительно сплюнул им под ноги.

Блондин выстрелил в него два раза, Лиса отбросило назад и он упал.

Я остановился на бегу и убийца навел револьвер на меня. Он улыбнулся, а я подумал: «Ну, все». И еще успел: «Бросить в него тростью?».

Вдруг блондин упал и покатился по земле, выронив оружие. Я увидел того, кто стоял сзади и не удивился, узнав знакомые сросшиеся брови, длинный нос и бешеные черные глаза.

— Здравствуй, Гонец, — улыбнулся мне Никиш, а я стоял перед ним, как испуганный до смерти щенок перед бойцовскими собаками.

Никиш махнул рукой и я увидел, как группа нападавших позади нас, исчезла. Блондин молча подобрал револьвер и сунул его в карман. Я посмотрел на Лиса, лежащего у моих ног и мой страх сменился старым знакомым бешенством: обе пули попали Рыжему в живот.

Я перехватил трость, выставив вперед лезвие, и сделал шаг вперед. Но только один шаг — Никиш ласково покивал револьвером и сказал:

— Не сейчас, Гонец, не сейчас. Приготовься умереть к полудню.

Он улыбнулся и добавил:

— На твоем месте я бы поторопился домой, а то ты там никого не застанешь. Да, лучше бы тебе поторопиться, — он громко захохотал, а я от бессилия опустился на колени перед Лисом.

Он прижимал обе руки к животу, из-под его побелевших пальцев вяло текла черная густая кровь.

— Ох, дерьмо, — простонал я.

— Это точно, брат. Дерьмо, да еще и какое, — прерывающимся голосом ответил мне Лис.

Я стянул с себя куртку и прижал обеими руками к его животу. Он застонал от боли.

— Все, конец мне, братишка.

Его лицо было, как мел, его трясло в лихорадке, его волосы, как языки догорающего костра, безжизненно повисли над мокрым лбом. Сквозь намокающую ткань куртки я чувствовал, какая у него горячая кровь.

— Ты знаешь, я соврал тебе, — он говорил, как бы извиняясь.

Его лицо вдруг поплыло, как отражение в падающем зеркале, и я понял, что плачу.

— Насчет чего? — всхлипнул я.

— Насчет убийства старика. Я ведь был там, в конторе в ту ночь, стоял на стрёме.

— Я догадался, — и слезы потекли у меня на щеки, а я не мог их вытереть.

— Да? Как? — его глаза выразили слабый, но уверенный интерес.

— Ты так все подробно рассказывал о пожаре, что я понял — такое мог видеть только очевидец.

— Я не хотел до конца признаваться тебе в том деле, малыш, ты уж прости. Я ведь был не только вор и убийца. Я...

Он закрыл глаза, судорожно вздохнул и затих.

Я завыл, как ободранный пес. В голове бились слова Никиша о доме. Я уже представлял себе, как банда этих подонков врывается в наш дом, а там, может быть, никого нет, только девушки, Марта, Рива. Рива! Рива!

Я должен бежать, я должен, но тело Лиса не отпускало меня. Я снова завыл, боясь разорваться пополам, а потом голос в моей голове, голос Арчера сказал: «Он мертв, ему уже ничем не поможешь. Ты можешь помочь тем, кто еще жив».

Я укрыл Лиса курткой и прошептал:

— Прости меня, брат...

Я бежал домой, да, именно бежал, хромую ногу жгло огнем, мои легкие разрывались так, как уже давно не разрывались. Я бежал, как много лет назад из Селкирка, только на это раз я бежал не от огня, а прямо в огонь.

Я выбежал на пустырь перед Замком над Морем и попал в толпу человек из двадцати, вооруженных топорами, дубинками, ножами. Я пробегал между ними, петлял, изворачивался. Мне повезло, что все они смотрели на Замок и на меня поначалу просто не обратили внимания. Я бежал к единственной цели — к воротам под стрельчатой аркой. Там я смог хотя бы прижаться к дверям в надежде, что наши впустят меня в дом раньше, чем меня пристукнут. За пустырем наблюдали из дома, я понял это, когда из арки выбежали Артур, Чарли и Арчер — все вооружены револьверами, у Арчера в правой руке еще и обрез.

Я успел увернуться от двух брошенных в меня камней и палок. Толпа позади меня загудела, Арчер выстрелил в толпу, кто-то упал, толпа развалилась надвое и я вклинился в этот просвет.

Так получилось, что я обогнал Никиша, потому что я услышал за спиной его рев:

— Вперед! Какого ... вы стали?! Вперед!

Позади меня раздался выстрел.

Я никогда больше в жизни не бегал так, до сих пор не пойму, как моя нога не сломалась пополам. Последний рывок — и я уже возле своих. Они хватают меня за плечи и втягивают в дом так, что я, не удержавшись на ногах, падаю. Чарли и Артур закрывают дверь, Арчер снова стреляет. Кто-то кричит. Двери захлопываются с диким грохотом, Чарли не может сразу задвинуть засов, я вижу, как у него дрожат руки. В дверь начинают ломиться, но засов уже вдвинут в петли. В дверь снова бьют, с нее отлетают куски ржавчины. Слышно, как матерится за воротами Никиш.

Я уже сижу на полу, прислонившись спиной к стене. Мое сердце билось одновременно в горле, животе и груди, молотками стучало в висках.

За дверями деятельность нападавших усилилась — удары стали ритмичными и мощными. Судя по шуму, они пустили в ход топоры. Арчер открыл заслонку амбразуры и выстрелил два раза подряд. Насколько я знал Арчера, он заряжал патроны крупной картечью, а исходя из того, что за дверью был довольно узкий коридор — то ни одна картечина не пролетела мимо.

Никиш крикнул своим отходить и за дверью стало тихо.

Чарли взял меня за плечо.

— Что с Рыжим?

Я отрицательно покачал головой — говорить о гибели Лиса у меня не было сил.

Послышался треск — Арчер перезарядил обрез и положил еще дымящиеся пустые гильзы в карман плаща.