Иар Эльтеррус - Мы — есть!

— Какая сука… — скрипнул зубами Меранек. — Какая сука…

— А теперь посмотрите на деяния генерала Ренсига, — негромко сказал Аарн. — Он был первым оккупационным комендантом той несчастной планеты.

Стена напротив превратилась в экран, на котором потекли страшные кадры. Спецназовцы в до боли знакомых скафандрах космодесанта Трирроуна расстреливали толпы безоружных людей. Генерал Ренсиг зачитывал приказы, в каждом из которых то и дело звучало: «Расстрел! Расстрел! Расстрел!» И людей опять расстреливали. Просто так и за малейшую провинность. Концлагеря, переполненные живыми скелетами, заставили Меранека заскрипеть зубами. Но страшнее всего оказалось даже не это. Страшнее всего оказался способ, которым оккупанты боролись с эпидемиями — они выжигали с орбиты целые города вместе со всем населением. И опять же по приказу генерала Амалера Верконо Ренсига. Когда экран погас, люди еще некоторое время сидели молча, пытаясь придти в себя после увиденного. Эдди помотал головой и налил всем еще пива.

— И как, по-вашему, могут воспринять люди той планеты любого трирроунца? — спросил Барлик.

— Как палача… — мрачно ответил генерал, щека старика дергалась в нервном тике. — Благие! Да я же из этих ребят многих знал, нормальные люди ведь! Как у них совести на такое хватило?!

— Не знаю. Кстати, люди той планеты не сдались просто так, они открыли арсеналы распущенных недавно армий и десять лет сражались. Подождали пока основные корабли захватчиков уйдут и рванули космодром десятком ядерных ракет. После чего за полгода очистили от захватчиков половину планеты. Вторую, семнадцатую, двадцать четвертую и сорок вторую дивизии вашего спецназа они положили до последнего человека. С нуля, из ничего, заново создали армию. И дрались. Так дрались, что легенды об этой войне складывать можно. Придет время, и сложат.

— А почему по ним не ударили с орбиты?

— Люди Проекта захватили планету потому, что хотели получить еще одну производственную базу. Они не хотели разрушать основные промышленные комплексы. Вот и вели наземную войну.

— Тогда понятно, — кивнул генерал. — Солдатам и офицерам, сражавшимся до последнего за свою родину, могу только поклониться. И попросить у них прощения за моих соотечественников.

— Многие спецназовцы просто выполняли приказ, — вздохнул Барлик. — И многие из них протестовали против творящихся зверств. Многие даже под расстрел пошли, отказываясь исполнять самые чудовищные приказы. Через год спецназ ушел, решив не участвовать в столь грязной войне. Тогда Проект завез на ту планету наемников. Этим ведь все безразлично, лишь бы деньги платили.

— Все-таки отказались… — облегченно вздохнул генерал. — Спасибо за это известие. Я было подумал, что они совсем потеряли честь. А что на этой планете сейчас делается?

— Отстраиваются, — добродушно улыбнулся Аарн. — Два месяца назад на орбиту Фарсена вышли два наших дварх-крейсера. На одном из них находились «Коршуны Ада». Сами понимаете, какое впечатление на наемников произвело их появление.

— Небось, сразу оружие побросали?

— Почти все, — согласился Барлик. — А вот оставшийся спецназ Проекта дрался до последнего. Эту нелюдь я не могу назвать трирроунцами. Их и людьми назвать трудно. Они концлагеря охраняли! Извините, но мы их вырезали до последнего человека. Немногих выживших передали для суда правительству Фарсена.

— По заслугам… — проворчал генерал.

— Фарсеном называется та несчастная планета? — спросил Ларен.

— Да. И они не хотят контактировать ни с кем извне. Слишком обожглись. Сейчас изо всех сил работают на создание обороны и больше не подпустят к своей планете чужих кораблей.

— Они правы, — скривился Меранек. — Полностью правы. Сейчас мне стыдно за то, что я трирроунец.

— Вы-то тут причем? — приподнял брови Барлик. — Да и сам Трирроун не особо причем. Люди Проекта. Власти им не хватало. Знаете, у эльфов и орков был в древности интересный обычай. За любым потенциальным вождем наблюдали с детства и, если обнаруживали в юноше или девушке черты властолюбца, то его или ее немедленно изгоняли. И никто больше с изгнанным не общался. Даже его отец и мать. Ни при каких обстоятельствах. Потому-то у них многие тысячи лет не было таких кровавых игрищ.

— Не помешало бы и нам такой обычай заиметь, — проворчал генерал и отхлебнул из своей кружки. — Честное слово, не помешало бы. А как вы с такими боретесь?

— У нас их просто не бывает, — снова улыбнулся Аарн. — В орден не попадают люди низкого морального уровня. Вы ведь знаете, что мы очень мало кого берем. Не больше доли процента от выкрикнувших Призыв. А наши дети растут под жестким надзором. И самое главное — мы эмпаты и ощущаем чужую боль, как свою собственную. Потому раньше и расхаживали с мертвыми лицами. Такие последствия вызывало использование эмощитов, позволяющих защититься от чужих чувств.

— Но ты, дварх-майор, ведь не имеешь мертвого лица? — прищурился генерал.

— Около полугода назад нашими учеными был, наконец, разработан новый тип щита, позволяющий оставаться внешне обычным человеком, — ответил Барлик. — У меня такой. Без щита очень трудно, каждое отрицательное качество в человеке вызывает у любого аарн резкое отвращение вплоть до болезненной рвоты. Именно этим вызвано наше обычное отчуждение. Но мы были неправы. Люди разные, и обижать хороших людей не стоило.

— Я заметил, что вы поменяли политику, — фыркнул Меранек и снова глотнул из кружки. — Давно пора. И не все, кстати, вас ненавидят. Дураки, да. Но мы, военные, прекрасно понимаем, что любую высунувшуюся пакость первыми бьете именно вы. Ту же базу «Энния» взять. Ведь вас пираты не трогали. Оно вам надо было?

— Надо, — ответил Барлик и тоже отпил пива. — Нельзя позволять тем, кто хочет жить чужим горем и за чужой счет, благоденствовать. Иначе однажды Создатель спросит тебя: «Ты мог это остановить. Почему не остановил?» И что ему тогда ответить?

— Да, — нахмурился генерал. — Согласен. Он действительно спросит. Когда-нибудь. Но с каждого.

— Вот мы и стараемся делать все, что можем.

— И пусть помогут вам в этом Благие, — вздохнул Ларен. — Пусть меньше станет тех, кто как я, потерял семью из-за чужой алчности.

Лицо Энны снова стояло перед глазами капитана. Он вспомнил, как провожал жену в этот проклятый рейс, из которого она не вернулась. Кто бы мог подумать, что пираты осмелятся напасть на курсирующий между планетами Трирроуна пассажирский корабль? В голову никому не приходило, все давно привыкли, что пиратов в галактике нет. Увы, появились. Ненадолго, конечно, но Ларену от того легче не было. Барлик мрачно смотрел на него и вздыхал, ощущая боль капитана. И не поможешь ведь ничем…