Патрик О Лири - Дверь № 3

Если этот миф – единственное, что у них есть с участием женщин, то ты сам можешь себе представить, как они относились ко мне. Никто не решался подойти ко мне близко. Только потом я поняла почему – они боялись, что я их укушу.

Больше я читать не мог. Впечатление было ошеломляющим. С этой женщиной надо что-то делать, но что я могу? Так или иначе, оставлять ее без присмотра просто немыслимо. Если не я, то кто-нибудь другой, все равно. Лору надо лечить, и лечить в стационаре. Позвонить Стюарту? В отличие от меня он хотя бы имеет право положить ее в больницу. Может быть, она продолжает ходить к нему? Тогда я могу со спокойной совестью умыть руки.

В клинике Форда мой вызов переключали шесть раз, пока кто-то согласился поговорить. Это был начальник отдела кадров.

– Доктор Стюарт скончался, – сказал он.

– Мне очень жаль.

– Вы его друг?

– Скорее знакомый. Какой ужас! На вид он был вполне здоров…

– Вы что, не читали газет?

У меня по спине побежали мурашки.

– Я уезжал в отпуск.

– Он был убит у себя дома две недели назад.

– Когда точно? – спросил я, когда ко мне вернулся дар речи.

– В позапрошлый четверг. Вечером.

Боже мой! В тот самый вечер, когда она меня ударила.

– Да, ужасно, – продолжал мой собеседник. – Стюарт был прекрасным специалистом. Просто в голове не укладывается, что у такого человека могли быть враги.

– Полиция кого-нибудь подозревает? – с трудом выговорил я.

– Нет. Пока полная загадка.

Повесив трубку, я ощутил прилив животного страха. Мне хотелось сесть на самолет, спрятаться где-нибудь за границей, сменить имя. Уйти в подполье, лечь на дно. В меня влюбилась криминальная психопатка.

Ночевать я напросился к приятелю-полицейскому, которому когда-то помог в трудную минуту. Он три месяца сидел на крэке, но сумел с моей помощью выкарабкаться, хотя семью все-таки потерял. Обзвонив знакомых, приятель сказал, что дело Стюарта расследует некий Джек Кифер. Произнося это имя, он скривился, будто укусил лимон.

– Что, плохо? – спросил я.

– Пять лет прослужил под его началом. Твердокаменный тип. Жил с матерью. Не завидую старушке.

С Кифером мы встретились в закусочной в центре города. После моих обычных извинений – я, разумеется, опоздал – он сразу взял быка за рога.

– Так вы говорите, она напала на вас в тот же вечер?

– Совершенно верно.

Он задал стандартные вопросы об обстоятельствах, времени, характере повреждений, записывая мои ответы в блокнот. Лицо Кифера было все покрыто оспинами, кожа сальная, курил он еще больше, чем я. Продолжая писать, он ехидно заметил:

– Вы на вид вполне способны справиться с женщиной…

– А вы когда-нибудь пытались надеть наручники на буйного психа? – парировал я.

Следователь улыбнулся.

– Я не подумал, извините. – Захлопнув блокнот, он задумчиво постучал кончиком карандаша по обложке. – Не нравится мне это дело. Кстати, вы моя первая зацепка, так что с меня причитается.

– Я буду очень рад, если вы ее поймаете. Невероятно сильная женщина.

– Вы хорошо знали Стюарта? – спросил Кифер.

– Не очень, – пожал я плечами. – Встречались один раз.

– Вы знали, что он имел обыкновение дружить с пациентками?

– Что?

– Да-да, было несколько эпизодов.

– Откуда вы знаете? – Следователь улыбнулся.

– Жена рассказала. Похоже, она была не слишком против.

– Звучит довольно подозрительно. А у нее есть алиби?

– Будем проверять, – хмыкнул он.

– А сами пациентки?

– Они все очень тепло о нем отзываются, многие пришли на похороны. – Кифер тоненько захихикал, и я окончательно решил позволить ему заплатить по счету. Поняв, что шутка не удалась, он со вздохом кивнул: – Есть и такая версия. Разрабатываем.

– Как умер Стюарт?

– Ну, вы понимаете, в прессе никаких подробностей не было. Его соседи большие шишки, они не хотели бы, чтобы их собственность упала в цене…

– Как он умер? – настойчиво повторил я.

– Смерть наступила в результате перелома шейных позвонков, но еще перед этим он получил значительные телесные повреждения.

– Перед этим? Вы уверены?

– Да.

Вот ведь интересная работа у людей, подумал я. Кифер снова закурил.

– Об этой женщине точно нет больше информации? – прищурился он.

– Разве что в клинике Форда. Я никаких записей не вел.

– Почему?

– Так она просила.

– Довольно странно, – с сомнением протянул он.

– Тогда я не придал этому значения.

– Ну ладно… Ваш телефон у меня есть. Если что будет, сообщим.

– Буду очень признателен. Не могу же я вечно прятаться.

– Похоже, она сильно вас напугала, – улыбнулся он. Чертов шутник.

– Да, – буркнул я, стараясь сохранять спокойствие. Кифер встал и взял со стола счет. Тут я спохватился.

– Так что насчет телесных повреждений?

Он странно посмотрел на меня, потом снова сел и окинул взглядом зал. Посетителей почти не было, только какая-то мамаша вытирала младенцу рот, измазанный мороженым.

– Вам нужны детали? – фыркнул он. – Ну да, конечно, врачи любят вдаваться в детали.

Я судорожно сглотнул.

– Мне нужно знать. Возможно, я следующая жертва.

– Ну хорошо, – усмехнулся Кифер. – Кто-то откусил ему уши. – Я вздрогнул и на мгновение прикрыл глаза. – И еще член.

Если бы я сочинял обыкновенный триллер, то сейчас как раз наступило бы время раскрыть карты и указать пальцем на настоящего убийцу. Разумеется, Лора была никакая не инопланетянка. Родилась она в Айове и в детстве стала сексуальной игрушкой отчима-альбиноса, который угрожал убить ее, если она проболтается. Он внушал ей такой страх и настолько подавил ее разум еще в нежном возрасте, что она и теперь чувствовала себя в опасности. Отсюда и вся таинственность. В детстве она прошла через несколько заведений для душевнобольных, где ей назначались различные психотропные средства, – вот причина галлюцинаций. «Комната снов» – это не что иное, как палата, обитая войлоком. Доктор Стюарт – всего лишь последний из длинного ряда насильников. Лорины рассказы – плод воображения, а реальная ее жизнь состоит из насилия, психозов и постоянного бегства от самой себя. Повреждение психики крайне серьезно, и я при всем желании вряд ли смог бы оказаться полезен. Хоть это и жестоко, но я от всей души желал, чтобы все обстояло так на самом деле. Вполне правдоподобная, впрочем, теория – состряпанная мною в четыре часа утра после панической бессонной ночи. Как бы то ни было, она помогла мне немного успокоиться.

Я продолжал прятаться у моего приятеля Грега и, чтобы хоть немного окупить свое пребывание и отвлечься от неприятных мыслей, красил стены у него на кухне. Однако отказаться от работы не смог: мои пациенты нуждались во мне, и подводить их не хотелось, даже если показываться в клинике было опасно. Сидя в кабинете, я каждую минуту ждал стука в дверь или телефонного звонка, мне мерещился знакомый силуэт в коридоре. Что ей сказать, если она появится? Снова и снова я перечитывал строки письма: