Андрей Лазарчук - За право летать

13. Потом к ней приехала дочка, гостила два дня, хотела задержаться дольше, но мать её ласково вытурила. Дочку я не видел, а потрогать – полный валенок. Мать она не слышит, это точно. Ну а я понял, что объект все знает и про осаду, и про то, что она в опасности, но ей почему-то надо находиться здесь, и ещё долго.

14. Еще из фона: обида на кого-то, кому доверяла. Иногда, особенно ранней ночью – до слез. Но не в любви и изменах тут было дело, а как бы с невозвращенными долгами, очень крупными.

15. Очень вонючая нотка от неё иногда исходила: презрение ко всем. К своим ученикам, к их родителям. Даже к дочке. Она это подавляла, видимо, потому что отзывались о ней хорошо (моя квартирная хозяйка, например, стерва ещё та, но об объекте – только возвышенное), но до меня долетало.

16. 20-го и 22-го у неё были отчетливые сеансы связи с кем-то поблизости. Внешне обставлено было так: два раза подъезжала «скорая», соседки забегали, хозяйка мне доложила: у объекта температура, бред, а в больницу отказывается. Бред был совершенно как бред, только после двух часов ночи он шел как бы не в фокусе: то ли с эхом, то ли на два голоса. Не могу доказать, но совершенно уверен, что это были именно сеансы связи с применением новой методики кодирования.

17. Я побоялся активничать. Просто слушал изо всех сил. Уверен не до конца, но собеседник её был где-то на севере и не слишком далеко – километров сорок–семьдесят. Рядом с ним или психбольница, или что-то подобное.

18. Похоже, булыгановский брэйнер не въехал. Во всяком случае, они никак не отреагировали.

19. Потом ей «стало лучше», и я решил провести ещё одну полную транскрипцию. Но тут стало что-то происходить, с чем я ещё не сталкивался.

20. Сначала я думал, что это просто переутомление, жара, съел что-нибудь и т.д. Не мог уснуть (обычно спал «в волчьем режиме» с 10 утра до часу дня). Озноб при нормальной температуре тела и жаре (до 37 в тени). Чувство тревоги. Все время ощущение, что смотрят в спину.

21. Это началось 23-го, а к 25-му я был уже полной развалиной. Дикие кошмары, все время пелена в голове и глазах, все время будто сплю, потому что воспринимаю все вокруг как кино. Между мной и окружающим остается мягкая прокладка. Физическая слабость.

22. В санатории врач сказал, что это вирус и сейчас так у многих. Но вирус не объясняет системность кошмаров (зап. № 4) и то, что температуры нет. У меня температура при малейшем чихе, а тут нет.

23. Я уже хотел сваливать, потому как толку от меня не было ни к черту, но тут к объекту нагрянули гости. Загорать и купаться. Мужик, две совершенно одинаковые белесые девицы (мать и дочь) и собака. Все четверо – хорошие брэйнеры, и все, кроме собаки, это скрывают. Собака не такая сообразительная. Все это здорово, но от меня уже никакого толку. Я валяюсь, разобранный на части.

24. Похоже, булыгановскому брэйнеру так же худо, как и мне. Двадцать шестого его уже нет в городе. Ощущаю его отсутствие, как дыру на месте долго нывшего зуба.

25. Лучше от этого не стало…»

– Не понимаю, – сказал Адам. – Что это?

– Вообще не понимаешь? А если выпить?

– Тогда закажи «Лилльского палача».

– Это что?

– Стакан спирта, глицерин, сухой лед, наперсток кокаина и две марки ЛСД. Пьется через соломинку.

– Вряд ли у них есть сухой лед… – задумчиво протянул Коля и глотнул из стакана. – Ладно, я так объясню. Насухую. Как работник одной из спецслужб, ты знаешь, что у нас их много.

– Спецслужб?

– Мандавошек тоже. Но спецслужб все-таки больше. Сотни лет они занимались тем, что гонялись друг за дружкой и за собственными хвостами. Жизнь их была увлекательна и достойна зависти. Ых. А потом вдруг им пришлось эти забавы бросить и развернуть свои телескопы в небо. И тогда вдруг стало ясно, что на Земле таки да – водились настоящие шпионы.

Коля сделал паузу.

– Да ну? – вежливо удивился Адам.

– Да вот… – Коля помахал официанту, и тот притащил ещё два запотевших бокала и серьезных размеров супницу, полную раков. Адам, подняв брови, почесал подбородок. Его обуревало какое-то незнакомое чувство.

Коля размашисто, но очень аккуратно очистил рака, заглотил, выпил пива и наконец сжалился над собеседником.

– Так вот, о мандавошках… Поскольку дегтярное мыло не помогает, приходится прибегать к более изощренным методам. Клинику «Меди» знаешь? Там на них охотятся с лазером. Неделя – и тебе вручают ожерелье из их головок. И все удовольствие – две штуки.

– А шпионов тоже они – и с лазером? – задушевно спросил Адам.

– Сечешь. – Коля с удовольствием слопал второго рака. – Шпионы, брат, штука редкая, можно сказать, штучная. Особенно если это настоящие шпионы, а не всякая промышленная шелупонь.

– Сейчас я всех раков стрескаю, – предупредил Адам. – На халяву я беспощаден.

– Не успеешь, – неуверенно возразил Коля, но на всякий случай придвинул супницу к себе поближе. – Так вот: они есть. По всем статьям – обычнейшие люди. Правда, все – телепаты.

– Кого этим сейчас удивишь, – сказал Адам. – Может, я тоже телепат.

– Нет, – сказал Коля. – Проверяли. Так вот, о мандавошках: как оказалось, с давних времен на всей матушке-Земле работает не слишком густая, но зато грамотно установленная сеть. Государственных границ для них не существует, руководство не вычисляется. Связь – телепатическая, причем закодированная – ну, да ты успел это прочитать. И вроде бы ничего плохого не делают, хотя на контакт категорически не идут… Но они есть и все ещё действуют.

– Тогда кто на них охотится, если не ваши?

– Наши, Адам, наши… Все они так или иначе – наши. И мы за них так или иначе – в ответе… Но я не об этом. Сеть эта представляет собой нечто вроде колониальной администрации. И деятельность – по крайней мере за последние лет шестьдесят–семьдесят – нацелена в основном на предотвращение глобальных конфликтов, с одной стороны, и глобализации – с другой. С одной стороны, поддержка всяческих религиозных и национальных забав, с другой – налаживание переговоров и вообще поиск точек соприкосновения. Добавляем к этому «Гринпис», «Добрую еду» и «Антиклон»… Дошло?

Адам расправился с одним раком и принялся за следующего.

– Много доброй еды, – сказал он сквозь высасываемую клешню. – Дошло. И что вы намерены с ними делать?

– Мы, Адам, мы… Можешь себе представить: только поговорить. А они сопротивляются.

– А обложил их кто?

– Похоже, что те. Из первой папки.

– А-а… Ты никогда не играл в эн-эль-пишки и тому подобное?

– Как все. А почему спросил?

– А я все никак в твоем присутствии не могу понять: то ли мне нужно выглядеть тупее, чем я есть, то ли наоборот. Может, подскажешь?

– Ну, первое-то тебе точно не светит… Так что: был я прав насчет задания?

Адам хмыкнул.