Кэролайн Черри - 40 000 на Геене

Там взял руку Элаи, посмотрел на нее. Значит, они проведут ночь вместе. Они поднялись, ушли. Пазея тоже встала, отряхнула пыль и ушла с одним из своих наездников.

В лагере почти все разбились на пары. Это странно, как будто вся пуританская мораль башен рухнула, как будто времени у всех осталось совсем мало.

Элаи и Там снова сошлись. Не знаю, долго ли продлится эта связь. И что это? Политика? Может, что-то еще. Я осталась сидеть одна. Все разошлись парами, как будто впереди их ничто не ждет.

Опустились сумерки. Дэйн присел на корточки рядом с нею. Огонь освещал его лицо. Длинные волосы спадали на плечи. Он довольно красив, подумала Ма-Ги. Многие женщины обратили внимание на то, что Дэйн никогда не оставался без партнерш. Даже сама Ма-Ги заметила это и отметила в своих записях.

Он сейчас просто сидел и смотрел на нее. Затем кивнул в направлении темных зарослей. Туда, куда уходили все парочки. Он взял ее руку, потянул на себя.

«Он сошел с ума, – подумала она. – Что это? Почему я?»

Он все еще держал руку. Ма-Ги отложила записи в сторону, все еще думая, что она ошибается, что этого не может быть. Может он просто хочет поговорить с нею, выразить дружеское к ней отношение.

Но он поднял ее, притянул к себе и повел в темноту.

А она думала о нападении на Базу, о вопросах Элаи, боялась предательства.

Но там, где было темно, он лег на землю и потянул ее за собою, он, лучший наездник Элаи, Дэйн Фланаган.

– Почему? – спрашивала она уже потом. – Почему я?

Он рассмеялся, как будто этот вопрос удивил его, и они оставались вместе всю ночь до самого рассвета, то падая, то замирая в изнеможении от сладостных мук. Так же было с нею и там, в глубине туннеля, когда ней приходили Привидения.

Она вспомнила, как сидела вечер за вечером у костра, и никто не приглашал ее. И наконец к ней пришел Дэйн. Он был очень добр и ласков, этот молодой человек. Ма-Ги всегда чувствовала это.

51. Год 205, день 113

Река Клауд

В Узорах не было никакого порядка: сначала внезапное и быстрое продвижение вперед, а затем ленивое времяпрепровождение в зарослях на берегу реки.

– Они сошли с ума, – сказал Блу, тряся головой.

– Они земледельцы, – заметил Парм.

– Клаудсайдцы, – презрительно пробормотал Джин, слегка обеспокоенный, так как его люди распустились, и в лагере было гораздо меньше порядка, чем ему хотелось бы. Люди притихли, ощутив его настроение. Да, те, что всегда были рядом, обладали мудростью. По крайней мере, они четко знали, когда им нужно прикусить язык и склонить голову. Однако он знал, что за его спиной они перешептываются, осуждая его нерешительность, чрезмерную осторожность.

– Эта Элаи, – сказал он, уже не в первый раз. – Эта Элаи ничто, ничтожество, но она не одна. У нее много Башен. Вы не забываете об этом?

Они смотрели на него – люди, которых он покорил, Башню за Башней. С ним был Генли, звездный человек. Генли сидел слева от него и делал то, что хотел он, Джин. Башни Клауда... вот его заветная цель. Элаи, Ма-Ги, женщины для его воинов, рабочие, чтобы работать на его полях, наездники, которые будут воевать за него – те, кто останется жив. Эта женщина хочет поиграть в войну. Что же, проучим ее. Проучим.

– Завтра, – сказал он, – завтра мы нападем на них.

– Завтра? – повторил Блу.

– Мы пройдем по берегу. – Жестом руки он подчеркнул свои слова, нахмурившись, хотя это не относилось ни к кому в частности. Сейчас он был удовлетворен собой, своей решимостью. – Мы нападем на них с юга. Пусть за спиной у клаудсайдцев будет вода. Мы сбросим их в воду, и калибаны довершат дело. Все калибаны.

На лицах появились ухмылки. Все представляли, как это будет: наездники останутся в стороне, калибаны будут нападать снизу, откусывать ноги, утаскивать под воду. Эта глупая женщина остановилась на берегу, там, где мягкая земля, где калибанам удобно копать курганы и возводить кольцо вокруг лагеря.

А в реке было полно рыбы, чтобы удовлетворить аппетит калибанов.

Рыба. Из-за такой маленькой штучки проиграть войну.

Где-то в конце лагеря послышались голоса.

– Что это? – спросил Джин. Он встал, Генли поднялся за ним. – Что это?

– Я посмотрю, – сказал Генли.

Маннин. Там где-то был Маннин. С ним что-то случилось. Генли побежал, пересекая поляну. Джин бросился за ним и хотя бежал медленно, сумел перехватить Генли там, где тот столкнулся с Вилом и его людьми.

– Куда? – крикнул Джин, растаскивая Генли и Вила. Подоспел и Блу, отвлекая внимание Вила. – Куда?

– Не знаем, – сказал кто-то.

Генли бросился к реке. Копье было быстрее его. Оно вонзилось ему в бок.

Джин некоторое время стоял, наблюдая, как падает Генли. Охотник выдернул копье из тела Генли. Джин перевел дыхание, протянул руку. Гладкое древко копья легло ему на ладонь. Он шагнул вперед, поднял копье и с силой вонзил его под подбородок Генли и повернул несколько раз. Джин был готов вонзить копье в каждого, кто захочет помешать ему. Но никто не осмелился.

– Генли, – сказал Джин, не глядя на звездного человека. Ответа не было. Он и не ожидал ответа, зная, что копье сделало свое дело. – Я хочу Маннина, – спокойно сказал он. Я хочу Кима. Блу, где Парм? Все эти были люди Парма.

Парм пришел. Джин видел его краем глаза, так как не сводил взгляда с Вила, который все еще не произнес ни слова. В лагере все уже были на ногах, готовые к бою. Джин весь трясся от подозрений, что люди Башни Парм предали его. Его предал сам Парм, который должен был приглядывать за звездными людьми.

Стояла мертвая тишина. Должен был заговорить Вил. Или сам Парм. Калибаны были на охоте. С реки доносился плеск воды.

– Я найду их, – сказал Парм. Это было небезопасно. Все знали это. Но люди Парма отвечали за звездных людей. Делать было нечего. Ситуация была взрывоопасной.

– Я хочу, чтобы звездных людей вернули, – хрипло сказал Джин. – И сделать это должен Вил.

– Он найдет их.

– Будьте внимательны. – Джин перевел пылающий взор на Парма. – Звездные люди должны быть у меня.

Парм стал отдавать приказания. Люди зашевелились. Появился ариэль, чтобы обследовать убитого. Он взобрался на палец Генли.

Джин вытащил копье из раны, с силой воткнул его в землю. На лице Генли застыло выражение удивления.

– В реку, – сказал Джин. Время военное и некогда возиться с копанием могил. Джин пошел обратно к костру, взял бурдюк с вином и одним махом выпил его. Слезы застыли в его глазах, не осмеливаясь скатиться по щекам.

Люди двигались вокруг него, тихо ступая по земле. Джин сидел спокойно, не двигаясь, хотя гнев, бурливший в нем, заставлял его дрожать. Значит, Парм. Этого человека нужно убить. И Вила тоже надо убить, нужно убить инфекцию предательства, пока она не начала распространяться.