Иэн Бэнкс - Вспомни о Флебе (перевод Г. Крылов)

Не успели они пройти по туннелю и десяти метров, как Бальведа, оказавшись на свежем воздухе, пришла в себя. Позади слышались взрывы. Воздух в туннеле пульсировал, как огромное, неровно бьющееся сердце. Мигали огни. Со сводов стала сочиться вода, потом она полилась струями.

«Хорошо, что у меня антикоррозийное покрытие», – сказал себе Унаха-Клосп, плывя по трубе в пультовую. Удерживаемая силовым полем женщина пошевелилась. Автономник услышал звук выстрелов из лазерного ружья, но из-за шума, доносившегося спереди, сзади и сверху, через вентиляционные шахты, определить, где стреляют, он не мог.

– Ну, видите… я в порядке… – пробормотала Бальведа.

Автономник отпустил ее. Они уже почти добрались до пультовой. Воздух здесь тоже был свежим, а уровень радиации – ниже. Новые взрывы сотрясли станцию. Волосы Бальведы и мех на ее куртке трепыхались в струях воздуха, с них слетали клочья пены. Капли воды барабанили, разбрызгиваясь по полу.

Автономник вплыл в пультовую. Освещение здесь не мигало, воздух был чистым, а помещение – сухим. Вода сочилась на пластиковый пол только с тела женщины и с его собственного корпуса.

– Вот так-то лучше, – с этим словами Унаха-Клосп посадил женщину на стул.

Стены и воздух вздрогнули от новых взрывов.

Огни на всех консолях и панелях замигали, засветились.

Посадив агента Культуры, автономник мягко согнул Бальведу, так что ее голова оказалась между колен, и пустил ей в лицо струю воздуха. Взрывы продолжались, сотрясая воздух в комнате, как… как… как будто кто-то топал ногой.

Топ-топ-топ. Топ-топ-топ.

Унаха-Клосп распрямил Бальведу и собирался поднять ее со стула, когда внезапно раздались и стали громче шаги за дальней дверью, больше не заглушаемые взрывами на станции. Затем дверь распахнулась, и раненый Ксоксарле, хромая, ввалился в комнату; с тела его стекала вода. Он увидел Бальведу и автономника и направился прямиком к ним.

Унаха-Клосп ринулся вперед, целясь в голову идиранина. Ксоксарле поймал машину одной рукой и швырнул ее на консоль, разбив несколько экранов и панелей, которые испустили фонтан искр и облако едкого дыма. Унаха-Клосп там и остался, окутанный дымом и наполовину впечатанный в оплавившийся и потрескивающий пульт управления.

Бальведа открыла глаза и оглянулась; лицо у нее было окровавленное, безумное и испуганное. Она увидела Ксоксарле и бросилась ему навстречу, открыв рот, но разразилась кашлем. Ксоксарле схватил ее, прижал руки к бокам, оглянулся на дверь, сквозь которую ворвался в комнату, замер на секунду, перевел дыхание. Он знал, что слабеет. Его спинные кератиновые пластины были почти насквозь прожжены выстрелами мутатора, повреждена была и нога, сильно замедлявшая его движения. Гуманоид скоро доберется до него… Он заглянул в лицо женщины и решил не убивать ее сразу.

– Может быть, ты остановишь палец этого карлика на спусковом крючке, – пробормотал Ксоксарле, взваливая одной рукой Бальведу себе на спину и быстро направляясь к двери, ведущей в спальные и жилые помещения, из которых был выход в ремонтную зону. Он распахнул двери, и те захлопнулись за ним -… Хотя я и сомневаюсь в этом, – добавил он и захромал по короткому туннелю, потом через первую спальню, прошел в мигающем свете ламп под качающимися гамаками.

Между тем с потолка брызнули струи воды – сработала противопожарная система.

В пультовой Унаха-Клосп наконец оторвал себя от панели. Корпус его был покрыт обгоревшей проволочной обмоткой.

– Грязная сволочь, – сказал он нетвердым голосом и, подрагивая, поплыл по воздуху прочь от дымящейся консоли. – Бродячий зверинец, одноклеточное…

Унаха-Клосп, покачиваясь, развернулся в дыму и направился к дверям, сквозь которые ворвался Ксоксарле. Там он помедлил, как-то недоуменно встряхнулся и двинулся по туннелю, набирая скорость.

Хорза потерял идиранина. Он преследовал его по туннелю, потом пробежал через какие-то сломанные двери. Тут надо было выбирать – налево, направо или прямо, три коротких коридора, мигающий свет, струи воды с потолка, дым, ленивыми клубами поднимающийся к сводам.

Хорза пошел направо – именно туда двинулся бы идиранин, если бы направлялся к транзитным трубам, если бы верно вычислил направление и если бы у него не было другого плана.

Но Хорза выбрал неверный путь.

Он крепко держал ружье в руках. По его лицу что-то катилось – нет, не слезы, а пролившаяся сверху вода. Ружье чуть вибрировало – он чувствовал это через перчатки. Распухший шар боли поднимался из живота в горло и глаза, заполняя горечью рот, заливая тяжестью руки, заставляя Хорзу сжимать зубы. Он остановился, мучительно раздумывая, у другой развилки – около спален, посмотрел в одну сторону, потом в другую. С потолка лилась вода, дым клубами поднимался вверх, мелькал свет. Он услышал крик и бросился в том направлении.

Женщина сопротивлялась. Несмотря на свою силу, она теперь не могла справиться даже с ослабевшей хваткой Ксоксарле. Идиранин хромал по коридору, направляясь к большой пещере.

Бальведа вскрикнула и попыталась освободиться, потом стала пинать идиранина по бедрам и икрам. Но он держал ее достаточно крепко, а кроме того – слишком высоко. Руки Бальведы были прижаты к ее телу, а ноги доставали лишь до кератиновой пластины, начинавшейся от крестца идиранина. Сзади остались спальные гамаки строителей Командной системы – они покачивались, когда воздух в длинном помещении спальни сотрясался от нового взрыва на платформе или среди обломков поездов.

Бальведа услышала выстрелы где-то сзади, и двери в дальнем конце длинной комнаты распахнулись. Идиранин тоже услышал эти звуки. Перед тем как они проломились через двери спальни, его голова повернулась в направлении звука. Потом они оказались в коротком коридоре, а оттуда вышли на балкон, тянувшийся вдоль выемки ремонтной зоны.

По одну сторону громадной выемки дымилась беспорядочная груда искореженного металла – смятые вагоны и оборудование. Поезд, приведенный в действие Вабслином, врезался в хвост поезда, стоявшего в длинном коридоре, выше пола выемки. Части обоих поездов валялись там и сям, как детские игрушки, громоздились на полу выемки, вдоль стен, поднимаясь к сводам. С потолка сочилась пена, шипевшая при соприкосновении с раскаленными обломками, где из-под искореженного металла вырывались языки пламени и сыпались искры.

Ксоксарле проскользнул на балкон, и Бальведе на мгновение показалось, что сейчас они оба перевалятся через перила и полетят вниз, на груду обломков на холодном, жестком полу. Но идиранин вовремя остановился, развернулся и затопал по широкому проходу к металлическому мостику, перекинутому через выемку и ведущему к туннелю на другом конце балкона, по которому можно было попасть в транзитные трубы.