Иэн Бэнкс - Эксцессия

Он снова передал позывные “Точному Сколу”. Опять ничего.

“Рок” начал нервничать. Что здесь происходит, в самом-то деле? Не сегодня-завтра явятся большие пушки, а он тут играет в догонялки с двумя транспортами.

Конечно, он мог бы продолжить наблюдение за Эксцессией до прибытия флота, может, она выдаст что-нибудь поинтереснее, чем безумные выходки кораблей, но стоило ли рисковать? Учитывая, что его все-таки могут догнать? И не только корабли что он станет делать, если сама Эксцессия внезапно увидит в нем лакомый кусочек?

Да и черт со всем этим, сказал он себе. Неожиданно извернувшись, он заложил крутой вираж, разогнался, а потом сбрасывал скорость до тех пор, пока не остановился неподалеку от Эксцессии.

Он занял позицию на воображаемой линии, проходившей через него и Эксцессию. Две бусины уже были на этой нити, и с минуты на минуту он ожидал появления третьей: “Никаких Открытий” при выходе из гиперпространства должен был оказался как раз на этой линии.

“Рок” просигналил еще раз, пытаясь привести в чувство “Довод к Рассудку” или получить какой-либо вразумительный ответ от “Печального Консула”. Он постарался вычислить последнюю известную ему позицию “Точного Скола” и его двух реконфигурированных товарищей по оружию, а заодно снова запросил ответа от “Скола”. Тишина. Он тянул до последнего, пока “Довод к Рассудку” не пошел на таран, пытаясь экранировать собой сигнал. “Рок” увернулся. И помчался прочь.

Аватары “Рока, Подвластного Изменениям” приступили к оповещению экипажа о случившемся. В то же время корабль под прямым углом вернулся к своему первоначальному направлению, и припустил во все тяжкие. “Довод к Рассудку”, рассчитывая перехватить его, нацелил свои эффекторы на улетающий по широкой дуге корабль, но атака – или, быть может, последняя попытка переговоров, – была отражена ОКБ без особого труда. У “Рока” был куда более внушительный повод для беспокойства.

Он провел воображаемую линию от Эксцессии к МСТ “Никаких Открытий”, фокусируя свое внимание на средней линии этой дистанции.

Движение. Зондирующие волокна эффектора. Три луча, собравшиеся на этой линии в фокус.

Корабль эленчей “Точный Скол” и его два товарища по оружию стояли в ожидании. Ожидали они, само собой, его.

Поздравив себя с удачей, ОКБ вильнул в сторону – с намерением впервые за последние 30 дней оставить свой пост при Эксцессии.

И тогда его двигатели внезапно отключились.

– Меня уверяли, – сказал Генар-Хафун высокому блондину, пресловутому аватаре корабля, – что я пробуду здесь всего день. Зачем тогда каюты?

– Мы движемся в зону боевых действий, – спокойно пояснил аватара. – Скорее всего, в ближайшее время с борта не удастся снять ни один из внутренних кораблей, исключая “Серую Зону”.

Вагончик мчался по горизонтальной шахте пневматического лифта. Сквозь его прозрачные стены была видна черная бездна, как будто они мчались в громадной пещере. Трюмы “Сновидца” едва угадывались в темноте. Затем вагончик повернул и шмыгнул в новую шахту. Генар-Хафун уставился на бледное, похожее на мертвеца, создание:

– Вы хотите сказать, что мне придется торчать здесь целых четыре дня?

– Вполне возможно, – уклончиво ответил аватара.

Генар-Хафун смерил аватару взглядом, который, по его мнению, должен был как минимум прожечь существо насквозь.

– А почему в таком случае я не могу остаться на борту “Серой Зоны”?

– Потому что этот корабль может отстыковаться и стартовать в любой момент.

Генар был слегка раздосадован. Пускай идет война, но все равно это уж больно смахивает на шутки 00. Сперва “Серая Зона” была взята на борт “Сновидца”, хотя ему говорили, что этого не произойдет, а теперь новые заморочки. Оглянувшись на аватару, он заметил, что тот смотрит на него не то с любопытством, не то с насмешкой. Четыре дня на “Сновидце”. Хорошенькое дело. Снова сюрпризы. Тогда, в модуле, он только и мечтал, как бы поскорей избавиться от Альвер Шейх и ее дрона и перебраться на борт “Сновидца”, но теперь все изменилось и поменялось местами.

Он провел кончиком языка по пересохшим губам и вздрогнул: ему показалось, что он почувствовал губы Альвер и ее дыхание на своей коже. Это ощущение осталось после их прощального поцелуя. Они расстались всего несколько минут назад. Кажется, у него улучшается память – воспоминание было почти осязаемым. “Ого, – подумал он и ухмыльнулся. – Все равно что обрести вторую молодость”.

Две ночи, один день. Вот все, что у них было с Альвер. А теперь их разделят еще как минимум четыре ночи.

Ну да ладно. Могло быть хуже. По крайней мере, этот аватара совсем не напоминал ту девушку, с которой ему пришлось в свое время испытать чувство жгучего стыда. Мысли его вернулись к тем временам, и он неожиданно задумался: а, собственно, хотелось ли ему еще раз увидеться с Дейэль? Он посмотрел на свои башмаки, на свой обычный рабочий комбинезон с “Серой Зоны”. Разве не так он был одет, когда они виделись последний раз? Перед расставанием? Он не мог вспомнить. Возможно, что и так.

Вагончик остановился у распахнувшейся двери.

Аватара указал на нее приглашающим жестом. Генар-Хафун ступил в коридор.

– Смею надеяться, что вам понравятся ваши апартаменты, услышал он за спиной вкрадчивый голос аватары. Послышалось шипение сжатого воздуха. Он оглянулся. Вагончик ушел, прозрачная дверь трубы-лифта закрылась, а перед ним уходил вдаль пустой коридор. Аватара тоже исчез. Пожав плечами, Генар направился к двери в конце коридора. Она открывалась в новый лифт, который пару секунд спустя доставил его в странное помещение, залитое ровным, без теней, светом, со множеством ящиков и снаряжения на полу. Генар-Хафун нахмурился. Снаряжение было до боли знакомым. В воздухе присутствовал странный аромат. Прямо перед ним была лестница, ее выбитые в неровной каменной стене ступени уводили во мрак. Лестница тоже показалась ему странно знакомой.

Он начал догадываться, куда попал. И стал взбираться по ступенькам вверх.

Из погреба со снаряжением он вышел в небольшой холл перед входной дверью первого, подземного, этажа башни. Дверь была не заперта. По винтовой лестнице он взбежал наверх и встал на площадке у парапета.

Волны накатывали на берег, шелестя галькой. Солнце поднималось к зениту. Одна из лун еще не растаяла в небе: ее бледная скорлупа еле проступала сквозь почти прозрачную голубизну неба. Знакомый запах оказался запахом моря. Ветер доносил крики морских птиц. Он спустился вниз, прошел по узкой полосе песка к кромке воды и осмотрелся. Все было на удивление похоже. Но пространство корабля не могло вместить в себя все это великолепие, так что, вероятнее всего, эти просторы наличествовали в действительности лишь отчасти, остальное было проекцией. Визуально же линия горизонта тянулась на добрые три десятка километров. И башня, и низкие утесы были точь-в-точь такими, как он их запомнил, выглядели старыми знакомыми.