Вячеслав Шалыгин - Странствия Безногого

– Позвольте мне войти, и я покажу вам замечательнейший карманный пылесос для чистки компьютерных ковриков! А также набор сменных отверточных головок, комплект граненой посуды из настоящего венецианского стекла, а также - жемчужину нашей презентации! Новинкау! - коллекцию настоящих французских коньяков! Целых четыре бутылочки по двадцать пять миллилитров!

– По двадцать пять литров? Четыре? - засомневался страж.

– Я представитель марсианской компании! - снова завелся Зигфрид. - Наша фирма проводит презентацию! Позвольте мне войти, и я покажу вам набор замечательнейших принадлежностей…

– Куда войти-то? - совсем растерялся стражник. - Ты же и так в крытой.

– Позвольте же войти, здесь, на улице, очень сильно дует! И я совершенно бесплатно вручу вам жемчужину нашей презентации! Новинку! Коллекцию настоящих…

– Какая улица?! - взревел охранник. -…Французских коньяков! Целых четыре бутылочки по двадцать пять миллилитров!

– Ну, ур-род, падла, коммерсант хренов, конец тебе!

Разъяренный страж распахнул бронедверь и тут же получил в зубы от Зигфрида и между ног от Професора. Натиск заключенных был настолько дружным и неожиданным, что воин не успел ни защититься, ни отскочить. Он мешком рухнул на пол, а пленники перепрыгнули через его корчащееся тело и бросились бежать. Воодушевившийся Курдюк пересек порог камеры на четвереньках, но, миновав поверженного охранника, нашел в себе мужество встать на ноги и продолжить бегство уже по-человечески.

Насчет того, что знает подвал, как свои пять пальцев, Професор не врал. Буквально через десять шагов перед беглецами раскрылась потайная дверца, и они нырнули в тесный подземный ход.

Тоннель был коротким, но выводил прямо на летное поле запасного космодрома. Зигфрид сначала не поверил глазам, но раздумывать над очередным подарком судьбы было некогда. Он отряхнул с комбинезона налипшую паутину и, пригибаясь, побежал следом за Професором к своему КР-5. Видимо, тревогу в темнице еще не объявили, и вокруг «ЗУБа» никакой подозрительной суеты пока не наблюдалось.

– Вывози, родимый! - крикнул капитан, плюхнувшись в пилотское кресло. - Бастурманцы, пристегнитесь!

– Мы теперь не бастурманцы, - заметил Професор, скептически осматривая убранство кораблика. - Мы граждане Федерации.

– Надолго ли? - усмехнулся Безногий.

– Там посмотрим…

– Куда летим?

– На Лохудринск, куда еще? - Горбун поковырял обивку пассажирского кресла. - Дерьматин?

– Нет, кожей тебе тут все обтяну! - фыркнул капитан. - Не лимузин же…

– Да уж…

– Не хочу на Лохудру, - снова заныл Курдюк. - Я не винова-ат…

– Можешь выйти, - спокойно предложил Зигфрид.

Толстяк тяжело вздохнул и замолчал.

Старт прошел без приключений, а когда визоры заднего обзора заметили подозрительную активность космодромных систем ПВО, было уже поздно. Безногий пристроил свой кораблик в кильватер большому каравану каких-то посудин, и КР-5 плавно вошел в портал «Б. Бастманч - Плевакино». Космический город Плевакино вращался вокруг звезды G4-567 в пределах прямой видимости федерального блокпоста «Расколбас Южный». Там было уже безопасно. Там были свои. Или не очень свои, но, во всяком случае, не бастурманцы…

– Агент Бляйман докладывает: капитан Безногий в компании двух подозрительных типов прибыл на Лохудринск, - выдал Сбондин как по бумажке.

– Выкрутился, значит? - Бандерский удовлетворенно хмыкнул. - Что я вам говорил?! И чем он там занимается? Впрочем, можете не отвечать. Естественно - пьет.

– Так точно. И это меня тревожит. Дело в том, что критические дозы алкоголя могут растормозить его память. Поставленные прибором «МКМ-1» блоки не рассчитаны на большую вино-водочную нагрузку.

– Ну и пусть вспоминает, - Бандерский удивленно поднял брови. - Что в этом плохого?

– Лучше бы он по-прежнему считал, что его память стер Злюхин. Это могло бы спровоцировать между ними новый конфликт. Чем больше неприятностей, тем больше шансов, что Яков сорвется…

– Да, да, я помню. Однако что мы можем сделать?

– Пока мы можем лишь наблюдать и ждать удобного случая. Злюхин пребывает сейчас в легком шоке. Он потерял очередное прибыльное предприятие, и снова по милости Зигфрида. Я уверен, что, как только Яков выйдет из прострации, он затеет очередную аферу, и тогда мы снова подсунем ему капитана. Тут уж Злюхин не выдержит.

– Вы уверены?

– Почти. Все равно иного выхода нет.

– Хорошо, действуйте. Но осторожно. Этот Безногий, оказывается, еще тот субчик. Если он решит, что мы ему… не совсем друзья, все, что предназначалось Злюхину, полетит в нас. И это будут, прямо скажем, не розы или лавры…

– А про меня ты все помнишь? - с затаенной надеждой на ответ «нет» спросил Сема Пережевалкин.

За укромным столиком в его кабаке собрался своего рода «военный совет». Потягивая водку, здесь сидели Зигфрид, Професор, Курдюк с Зинкой Пропастью на коленях, сам Сема и его приятель доктор Пофиговский - главный специалист Лохудринска по абортам, венерическим болезням и циррозу печени.

– Помню, Сема, ты мне еще сотню малахаев должен, - печально ответил Зигфрид.

– Девяносто два, - вздохнул Пережевалкин.

– Фрагментарное выпадение памяти, - многозначительно взглянув на собравшихся, поставил диагноз Пофиговский.

– Как такое может произойти? - солидно, как ученый ученого спросил Професор. - Ведь если это послетравматическая потеря памяти, он все подряд должен забыть. Так?

– Посттравматическая амнезия, - доктор насладился звучанием умного словосочетания, - многообразна…

Зигфрид, восхищенный эрудицией Пофиговского, подлил ему еще водки. Доктор благосклонно кивнул и выпил, буркнув, как и положено врачу, «за ваше здоровье» (вроде как пожертвовал своим ради здоровья ближнего).

– Ты помнишь, чем тебя били? - уточнил Сема.

– Я вообще ничего такого не помню, - неуверенно ответил Зигфрид. - И синяков нет.

– Как же тогда эта… амено… зия? - удивилась Зинка.

– Вот и я говорю - как? - поддержал ее Професор.

– Значит, амнезия уважаемого капитана имеет иную этиологию, - снова блеснул доктор. - Давайте, сударь, проведем простейший тест…

– Давайте, - поспешно согласился Безногий, наливая ему еще полстакана.

– Год вашего рождения?

– Двадцать четыре два ноля.

– Девичья фамилия матери?

– Безрукова.

– А отец, стало быть, Безногий? Семейка… - ухмыльнулся Курдюк, за что тут же получил тычок в зубы от Зинки.

– Какого числа вы улетели с Лохудринска?

– Седьмого апреля.

– А прибыли на Бастманч?

– Девятого.

– Где вы были восьмого с девяти до одиннадцати?

– На Смердяево.

– Сколько причалов на астероиде Смердяево?