Аластер Рейнольдс - Город бездны

Я вел машину вниз. Кэнопи нависал надо мной, точно пелена странных облаков. Я достиг нейтральной территории, отделяющей Кэнопи от Малча. Рывки усилились — рычагам фуникулера становилось все труднее найти точку опоры, он все чаще скользил вниз по одиночным кабелям.

Наверное, Зебра уже обнаружила мое отсутствие. Еще через пару минут она убедится в пропаже своего оружия, денег и машины — но что дальше? Если в Игре действительно задействованы все слои общества Кэнопи, Зебра и ее союзники вряд ли объявят о краже. Более того — Зебре придется объяснять, как я оказался у нее дома. Подозрение падет на Уэверли, и оба будут объявлены саботажниками.

Подо мной уже расстилался Малч — петляющие дороги, затопленные и покрытые наростами трущобы. Кое-где пылали очаги, выбрасывая в воздух клубы дыма, горели электрические лампы. Похоже, мне повезло: я попал в густонаселенный район. Я даже видел снаружи людей, рикш и животных. Открыв дверцу машины, я наверняка почувствовал бы запах пищи, которую они готовили в своих очагах.

И тут фуникулер дернулся и начал падать.

Эти головокружительные падения случались и раньше, но на этот раз оно явно затянулось. В кабине гнусаво взвыла сирена. Потом нормальное движение возобновилось, хотя толчки стали сильнее. Фуникулер мчался вниз, раскачиваясь, как пьяный. Что случилось? Оборвался кабель? Или поблизости не оказалось точки опоры, и фуникулер падал, пока не ухватился за соседнюю нить?

Наконец я взглянул на пульт управления и увидел пульсирующую схему фуникулера. Место повреждения было обозначено мигающим красным прямоугольником.

Один из рычагов просто исчез.

Судя по всему, меня подбили.

Доверившись машине — пусть ищет наиболее короткий и безопасный путь, — я взял плазменную винтовку Зебры и закрепился поустойчивее, стараясь не обращать внимание на беспорядочные толчки и пронзительный вой сирены. Прежде всего, надо пробраться за пассажирское сиденье, в задний отсек — там, раненый, я лежал прошлой ночью. Опустившись на колени и открыв крыловидную боковую дверь, я дотянулся до противоположной дверцы, распахнул ее и высунулся наружу так сильно, как только мог. Снаружи бушевал ветер, а до земли оставалось несколько сотен метров. Осторожно поглядев вверх, я разглядел обугленный обрубок на месте одного из рычагов. Он был аккуратно срезан — явно лучевым оружием.

Я проследил траекторию своего движения. Так и есть: метрах в двухстах надо мной двигались два фуникулера, которые преследовали меня. Из ближайшего свесилась темная фигура. У меня на глазах человек поднял к плечу оружие — и меня почти ослепила вспышка. Розоватая струя ионизированного воздуха потоком пронеслась мимо меня, в нос ударил запах озона — а через долю секунды рядом со мной с грохотом схлопнулся вакуумный тоннель, пробитый лучом.

Я снова посмотрел вниз. Еще сотня метров — на мой взгляд, многовато. Но долго ли продержится моя машина, прыгая на одном рычаге? Поднимая к плечу винтовку Зебры, я молился, чтобы эта штука не оказалась снабжена устройством опознания владельца. Впрочем, если эта система и наличествовала, то была отключена, — так или иначе, едва винтовка поднялась до уровня плеча, прицел немедленно повернулся, подстраиваясь под движение моих глаз. Я почувствовал, как оружие вздрогнуло — гироскопы и аккумуляторы вошли в режим «немедленного реагирования», словно напитываясь магической энергией. Удовлетворенно ощущая, как карманы оттягивает груз запасных батарей, я выжидал, пока закончится сканирование моей сетчатки, — тогда можно будет стрелять. На миг система как будто засомневалась — возможно, она привыкла к необычайно темным «лошадиным» глазам Зебры и с трудом приноравливалась к моим. Графические образы то вспыхивали, то рассыпались неразборчивыми символами, не успевая окончательно сфокусироваться.

Мимо снова пронеслась розоватая струя воздуха, затем еще одна. Последняя оставила серебристую царапину в боку фуникулера. Вонь горячего металла и пластика ненадолго наполнила кабину.

Я выругался. Система наведения все еще не действовала. По большому счету, она мне ни к чему — цель не особенно далеко, да и сверхточного попадания не требуется. Все, что мне нужно, — это подбить ублюдков. И ничего страшного, если при этом я снесу кому-нибудь из них полчерепа… Вместо того, чтобы попасть в область мозга, выполняющую определенную функцию.

Я нажал на курок и ощутил слабый толчок в плечо.

Светящийся след моего луча прошел совсем недалеко от ближайшего ко мне фуникулера. Отлично! Я промахнулся намеренно. Последовал ответный выстрел, и я поспешно спрятался в кабину. Теперь я поставлю этих засранцев перед непростым выбором: или они будут крушить мою машину, или попытаются прикончить меня. Снова высунувшись наружу, я плавным, не требующим осознания движением прижал винтовку к плечу — на этот раз я не промахнусь. По крайней мере, постараюсь.

Я выстрелил.

Выбрав в качестве цели лобовое стекло ближайшего фуникулера, я получил более чем очевидное преимущество. На моих глазах машина разлетелась серым облаком расплавленных внутренностей. Водитель, скорее всего, погиб мгновенно, а стрелка выбросило наружу взрывом. Я увидел, как одетая в черное фигура падает в Малч, выпустив свое оружие, а затем беззвучно приземляется среди скопления торговых прилавков и ветхих жилищ.

И тут что-то случилось. Перед моими глазами разворачивались совершенно иные картины. Очередной эпизод из жизни Небесного… Я боролся, отчаянно цепляясь за настоящее, но призрачный слой иной реальности становился все плотнее, захватывая мое внимание.

— Пошел к черту, — сказал я вслух.

Оставшийся фуникулер некоторое время продолжал спуск, затем развернулся, быстрым и элегантным движением перехватив кабели. Я увидел, как он поднимается в Кэнопи, а затем — впервые после того, как меня атаковали, — осознал, что в кабине по-прежнему воет сирена. Впрочем, сейчас ее вопль стал еще более настойчивым.

Я опустил оружие на пол и, невзирая на толчки, сотрясающие машину, умудрился добраться до кресла водителя. Интерьер «Палестины» уже стоял у меня перед глазами, становясь частью происходящего.

Земля приближалась слишком быстро. Фуникулер почти падал — возможно, он просто скользил по кабелю. Люди, рикши и животные мельтешили внизу, словно пытались оказаться точно на месте моего приземления. Я плюхнулся в кресло и принялся почти наобум дергать рычаги, надеясь хоть как-то замедлить движение. Я уже мог разглядеть лица малчей — никто из них не выражал особой радости по поводу моего прибытия.

Затем я рухнул в Малч.

Конференц-зал, где проводилось совещание, находился глубоко в чреве «Палестины». Массивные герметичные двери, украшенные металлическим орнаментом в виде вьющихся лоз, отделяли его от остальных помещений корабля. В центре возвышался массивный прямоугольный стол красного дерева, окруженный по периметру двадцатью стульями с высокими спинками. Тринадцать из них пустовало. Обсуждение посланий с родины проходило в обстановке чрезвычайной секретности. Обычно с каждого корабля прибывало не более двух или трех делегатов.